усмехнулся. — Расспроси Катрину, что она знает про Антониса!
— Она не стала мне говорить…
— Расспроси как следует! Но, как бы то ни было, я пришел не ради пустого разговора. Я пришел сказать тебе, что доволен первым результатом и хочу, чтобы ты завершил начатую работу.
— Но я не хочу…
— Твои желания ничего не значат! — Черный человек повысил голос. — Ты принял заказ — и ты его завершишь! В конце концов, ты сам захотел… ты пожелал смерти Клааса ван Гулика — и очень скоро ты увидишь его мертвым!
— Мингер, не говорите это при ней… — Хендрик кивнул на Катрину.
— Не бойся, она ничего не слышит, а ежели даже услышит — так не запомнит!
Черный человек щелкнул пальцами перед лицом Катрины, но она даже не моргнула.
— Вот видишь! — Черный человек усмехнулся. — Итак, еще раз говорю тебе: закончи картину, и ты не пожалеешь. А пока оставляю тебя с твоими печалями…
И он вышел из дома, притворив за собой дверь.
Хендрик покосился на Катрину.
Она вдруг пошевелилась, шумно вздохнула и проговорила:
— Ну, до чего же неприятная особа!
— Кто? — удивленно переспросил Хендрик.
— Ну, как кто? Эта нищенка, которой я только что открывала. Попрошайка, а вела себя как знатная госпожа!
— Ах, нищенка… — повторил Хендрик задумчиво. — Ну да, конечно… нищенка…
И через некоторое время осознала себя сидящей в тяжелом металлическом кресле.
Руки и ноги мои были примотаны скотчем соответственно к подлокотникам и ножкам кресла.
Я попыталась оглядеться, насколько позволяло мое незавидное положение.
Однако едва я повернула голову, все перед моими глазами поплыло, как на детской карусели.
Я немного выждала, чтобы окружающие предметы остановились, и сделала еще одну попытку оглядеться.
Я находилась в помещении без окон, с бетонными стенами, вдоль которых змеились какие-то разноцветные провода и трубы, укутанные в теплоизоляцию.
Вдруг передо мной появился смуглый человек в приплюснутой кепке и темных очках на пол-лица.
Человек этот показался мне знакомым…
Ах, да, ведь это таксист, который приехал по моему вызову!
Слишком быстро приехал! Это должно было вызвать мои подозрения, но не вызвало…
Расслабилась я, отбросила осторожность после всего, что случилось вчера с машиной. И торопилась поскорее в полицию, чтобы Елену Андреевну отпустили. В общем, вела себя как полная дура. За то и получила по полной программе.
Что уж сейчас об этом говорить!
— Очнулась? — проговорил «таксист», поглядев на меня. — Ну и ладушки… мы можем поговорить!
— Кто… вы? — спросила я, с трудом ворочая шершавым пересохшим языком.
Разумеется, я уже знала, кто он, но решила и дальше притворяться дурой, авось это прокатит. И как можно меньше болтать, пускай он сам говорит.
— Кто я? — переспросил он. — Интересный вопрос… иногда я сам не могу на него ответить.
О как! Стало быть, он считает себя этакой загадочной личностью. Ну да, так его и описывал тот, с позволения сказать, философ Каракозов. Но Каракозов-то был малость чокнутый, во всяком случае, у меня создалось такое впечатление. И, в отличие от этого типа, вполне безобидный. А этот точно знает, чего хочет.
И я знаю, он хочет убить всех, кто каким-то образом замешан в смерти Карины Фиолетовой. А от меня ему нужна картина.
— Любопытная ты… — усмехнулся злодей. — Так что для начала давай сделаем вот что…
Он снял кепку и очки, повернулся к свету.
Я увидела смуглое лицо с густыми темными бровями…
Ну да, это тот самый человек, с которым я едва не столкнулась на дороге в Озерках, человек, чья машина столкнула меня в кювет. Могу сказать, что я его узнала.
Человека, который убил доктора Чугунова. По крайней мере, он так думает.
Ни в чем не виноватого Михаила Васильевича, на старости лет выводящего из запоя своих соседей…
Я жалостно заморгала и даже попыталась всхлипнуть. Не получилось, но злодей этого не заметил.
— Ну, вижу, теперь ты меня узнаешь! — усмехнулся он.
— За что вы убили старого доктора? — спросила я чужим хриплым голосом.
— Есть за что! — огрызнулся он. — Для него Карина была только объектом научных исследований!
— Он старался ей помочь…
— Да что теперь о нем говорить! — смуглый человек пренебрежительно махнул рукой. — Доктор Чугунов — дело прошлое! Пройденный, так сказать, этап!
— И взрывное устройство в моей машине — тоже дело прошлое? Это ведь твоих рук дело!
— А вот с этим я поспешил! — проговорил он озабоченно. — Меня подвели… я думал, что уже вернул свою картину, но эти идиоты принесли мне какую-то идиотскую мазню!
— Квадратные апельсины! — Я усмехнулась, несмотря на всю тяжесть своего положения.
— Твоя работа? — он зло взглянул на меня.
— Скажем так — моя идея!
— Ну вот, я думал, что картина уже у меня, и заложил в твою машину бомбу… к счастью, ты уцелела и теперь расскажешь мне, где спрятала картину.
— С чего бы это? — усмехнулась я.
— С того, что у тебя нет другого выхода! У меня есть время, и я заставлю тебя говорить!
Он уставился на меня темными, полными ненависти глазами… но я выдержала этот взгляд, не отвела свои глаза. И один Бог знает, чего мне это стоило.
— Крутую изображаеш-шь? — прошипел похититель. — Ничего, надолго тебя не хватит! У самого крутого человека найдутся свои слабости! Надо только их найти!
Он слегка прищурился, раздумывая, затем ушел в соседнюю комнату и вернулся с крысоловкой, в которой сидела крупная рыжеватая крыса с длинными кавалерийскими усами.
— Вот удачно, как раз в ловушку попал отличный экземпляр! Она давно здесь промышляла…
Крыса злобно щерилась и затравленно оглядывалась по сторонам маленькими красноватыми глазками.
Все ясно. Этот урод думает, что я, как большинство нормальных женщин (и не только женщин), до судорог боюсь крыс. А может быть, даже мышей.
Так вот, его ждет разочарование: к крысам я отношусь довольно равнодушно, даже подкармливала одну, которая жила у нас на лестнице. Делала я это в пику матери, которая от одного вида крысы начинала визжать и чуть не падала в обморок. Она почему-то думала, что крыса обязательно покусает ее ненаглядного сыночка.
Это было давно, Поганцу тогда было лет двенадцать, и он тоже боялся крыс, так что, встречая крысу на лестнице, орал как резаный и звал маму. А вот не надо было кота из квартиры гнать!
Я подумывала даже протащить крысу к нему в комнату, но решила не перегибать палку. Не из-за него — пожалела Петровну. Потому как крыса сбежит и обустроится в нашей квартире надолго, а нам и мышей хватает. Так что с той крысой мы сердечно распрощались, пообещав друг другу не
