— Самая простая. Верно. И все-таки… — задумчиво произнес Цветков, как всегда перекладывая карандаши и выравнивая их — Все-таки… Много вопросов. Почему именно Серкову поручили проводить Лямкина домой, в Москву? И кто поручил, кто именно? Наконец, как Серков в это время вдруг там очутился? Вызвали его специально? А он, выходит, их всех надул — убил, ограбил и скрылся? Гм…
Минуту все молчали, занятые каждый своими мыслями, то есть думали, конечно, об одном и том же, но каждый по-своему.
Лосев полагал, что Серков не сам решился на это заранее спланированное убийство и грабеж, его подбил, уговорил тот мнимый Журавский. Он и пистолет Серкову подсунул. Потому что Серков, снова подумал Лосев, при всей своей горячности и дерзости, сам на такое убийство пойти не мог, не тот характер, не звериный, холодный и расчетливый, как тут требуется. Вот Журавский вполне легко мог пойти на убийство ради такого огромного куша. В нем эту звериную, холодную жестокость Виталий там, в Ялте, ощутил ясно. Но вот как был выбран момент для убийства, такой подходящий, такой выгодный момент, что трудно поверить в какую-либо случайность? Значит, все было подстроено, все спланировано. Но кем и как? Этот пункт оставался Виталию неясен и сейчас больше всего занимал его.
А вот Откаленко начал размышлять именно с этого пункта. Он уже успел погрузиться в дела садового товарищества «на болоте» и потому прежде всего ухватился в своих рассуждениях за обязанности, которые выполнял там Лямкин, и за отношение к нему окружающих. У Лямкина там было, видимо, много врагов. А в этой активной, деятельной среде и враги тоже активные и деятельные. Они не только готовы в любой момент предать и продать, но и сами мечтают нанести удар, и даже не мечтают, а готовятся нанести. Поэтому прежде всего, решил Откаленко, надо установить, кто эти враги и на что каждый из них способен.
Приблизительно тем же путем шли мысли и у Цветкова. Кто же могут быть эти враги Лямкина, думал он, и не они ли организовали это убийство? Кому же Лямкин перебежал дорогу, кому стал неугоден, опасен, кого и чем напугал? Вот тут-то Цветков внезапно и вспомнил одну из записок, обнаруженных у убитого Лямкина. В ней рядом с цифрами «90.840— 10.500» стояли инициалы, чьи-то инициалы. Их надо примерить кое к кому. И потом, этот странный минус заинтересовал Цветкова. Почему не плюс, как обычно в их подсчетах, почему минус? Но пока эти буквы. И он спросил:
К- то у них там, на болоте, — Цветков употребил это выражение уже вполне буднично, без прежней иронии, — из руководства, я имею в виду, имеет те инициалы, помните, как их?
— Вы про записку у Лямкина? — спросил Лосев. А Откаленко деловито раскрыл принесенную им папку, нашел нужный листок, проглядел его и сказал:
— Там инициалы «А. И.» и «3.». — Потом он перебрал другие бумаги и, пробежав их глазами, добавил — Пока таких инициалов ни у кого нет, Федор Кузьмич.
— В первом случае может быть имя и отчество, — заметил Лосев. — А во втором — имя или фамилия. Разное положение или разное отношение к ним.
— Ну, понятно, — согласился Цветков. — Надо еще поискать. Кстати, если цифры там рубли…
— Безусловно, — не утерпев, вставил Откаленко. Цветков бросил короткий взгляд в его сторону и продолжал:
— …Если это рубли, говорю, то некоему «А. И.» причитается, скорей всего, чуть не сто тысяч, а некоему «3.»., видимо, предстоит возврат или выплата восьми с половиной тысяч. Это надо иметь в виду.
— Вот чем покойничек ворочал, — прогудел с дивана Шухмин.
— Суммы немалые, — согласился Цветков. — Их, возможно, он и вез в тот вечер. Ну ладно, — прихлопнул он ладонью по столу. — У кого какие еще соображения? Давай, Лосев.
Виталий изложил свои мысли насчет Серкова и Журавского. Потом доложил Откаленко, непривычно горячо и многословно, так что Цветков в который уже раз за последнее время бросил в адрес Игоря тоже совершенно необычную реплику:
— Короче прошу.
Но, в общем-то, с Откаленко, конечно, согласились. Да, надо было установить врагов Лямкина там, на болоте, и вообще разобраться в связях и отношениях людей в этом товариществе.
— Короче, надо туда ехать, Федор Кузьмич, — решительно заключил Лосев. — На месте все виднее.
— Я тебя не удерживаю, — усмехнулся Цветков. — Ты это дело ведешь, ты и решай. Хоть завтра поезжайте.
— Не-ет, завтра неинтересно, — покачал головой Откаленко. — Завтра там никого не будет. Надо ехать в субботу или воскресенье. Народу будет тьма.
— А с Серковым следует еще раз поговорить, — сказал опоздавший и только что отдышавшийся Виктор Анатольевич. — Мало он пока рассказал. Да-да, придется не один раз еще встретиться, — он вздохнул.
Виктор Анатольевич, как всегда, задыхался под бременем взваленных на него дел. Собственно, задыхались все следователи, ибо в их производстве неизменно находилось в пять — семь раз больше дел, чем это предусматривалось инструкцией, то есть было допустимо. И конечно, голова шла кругом. Силы, здоровье — на это уже не обращали внимания, но страдало дело, страдало качество следствия, ужасней, казалось бы, уже ничего не могло быть. Особенно сказывалась эта чудовищная перегрузка на работе молодых, не очень опытных еще следователей, и тогда «выезжали» на старых и опытных, хотя тут сил было куда меньше и здоровья тоже. Таким был и Виктор Анатольевич.
— И кроме того, — продолжал он, поправляя очки, — не обманывает он нас с этим Журавским? Где тот будет прятаться на болоте, у кого? Вряд ли он пайщик, как думаете? — обратился он к Лосеву.
— Нет, он не пайщик, — согласился Виталий. — Непохоже. Но на болоте мы его поищем. Хотя ни имени не знаем подлинного, ни фамилии, ни работы.
— И уж Журавским он там именоваться не будет, — добавил Откаленко. — Да и вообще…
— И вообще мороки с ним будет много, — снова вздохнул Виктор Анатольевич. — Если бы хоть знать точно, что он соучастник убийства Лямкина. А то ведь это еще под вопросом, дорогие товарищи. Ну, приятель Серкова, ждал его в Ялте. Что с того? Это не улика. Дальше. Много денег при нем было? А если это с другого преступления? И поэтому он от Птицына удрал? В ночь убийства Лямкина его ведь никто не видел в той машине. Серкова видели, а его нет.
— Кто видел Серкова, я забыл? — спросил Лосев. — Посмотри.
Он кивнул на папку в руках Откаленко.
— Саша видел, — скромно напомнил Валя Денисов. — С того двора.
— Этот Саша был его личной находкой. Саша видел, как «Жигули» поздно вечером завернули в их двор и тут же выехали снова на улицу. И Саша запомнил парня за рулем, это был Серков, он потом его опознал… А вот второго человека, на заднем сиденье, он не разглядел.
Обо всем этом невозмутимо и педантично сообщил, а точнее, напомнил всем Денисов. Потом он достал записную книжку и извлек оттуда аккуратно сложенный клочок бумаги, пояснив:
— Саша только заметил его нос. И даже нарисовал, помните?
Клочок бумаги пошел по рукам. Первым посмотрел его Виктор Анатольевич, он снял для этого очки.
— Характерный нос, — сказал он.
— Что ж, он только нос и увидел? — спросил Цветков, в свою очередь рассматривая рисунок.
— Так точно, — подтвердил Денисов. — Саша сказал, тот поднял воротник пальто и лица не было видно.
Цветков погрозил кому-то сложенными очками и сказал:
— Обратите внимание. За руль сел Серков. А этот человек сел назад, с Лямкиным.
— Причем Лямкин не хотел с ним садиться, помните? — вмешался Откаленко. — Лямкин на него даже портфелем замахнулся. А тот его толкнул. Это же все Виктор видел, тот «левак» у вокзала, я докладывал.
— Именно что, — утвердительно кивнул Цветков. — А главное заключается в том, что сел Лямкин в машину живым, а покинул ее мертвым. И по расчету времени и пути машина нигде не останавливалась по дороге.
— А это значит, — продолжил Виктор Анатольевич, — что непосредственным убийцей был тот, второй, а не Серков.
— Знаете… — Лосев задумчиво повертел в руках листок, который передал всем Денисов. — Ведь такой нос у Журавского, ну точно такой.
— Вот это здорово, — выдохнул Откаленко.
— Да-а, это уже кое-что, — удовлетворенно кивнул Виктор Анатольевич. — Тогда все становится на свои места. И есть материал для нового допроса Серкова, как думаешь? — обратился он к Цветкову.
— Советую малость подождать, — сдержанно ответил тот.
Виктор Анатольевич насторожился.
— Чего именно обождать? — спросил он.
— Во-первых, пусть мои ребятки съездят в воскресенье на болото. Что-нибудь да они привезут нового, я полагаю. А во-вторых, был у меня сегодня один малоприятный звонок. И на среду назначена встреча. Генерал санкционировал.
Цветков хмуро усмехнулся.
— И кто же звонил? — нетерпеливо поинтересовался Лосев.
— Один очень высокопоставленный товарищ. Очень. Серков Марлен Денисович. Слыхали про такого?
