Анна Малышева - Никогда не заговаривайте с неизвестными

Ознакомительная версия.

— Какого черта она тебе это сказала? — задумался Иван. — Чем меньше болтовни, тем лучше…

Они сидели на кухне и пили чай. Поздний ужин был давно съеден. Муха не спросила Ивана, где он был и что делал. Они просмотрели криминальные новости по телевизору. Допотопный агрегат искажал звуки и цвета, но смысл увиденного и услышанного до них все же дошел. Следствие над Жумагалиевым идет, киллершу ищут. Секунд на десять на экране возник фоторобот Мухи, рядом появились ее имя и фамилия. Увидев себя, она выругалась.

— Слушай, — сказал тот, что-то сообразив. — Откуда они имя узнали?!

— Черт, — бормотала она, глядя на погасший экран. — Заложили. Разве непонятно?

— Ты там не потеряла документы?

— У меня не было при себе документов.

— Где же они были? Они сейчас при тебе?

Муха устало закрыла глаза, качнула головой:

— Нет.

— У тебя же целых два паспорта!

— А теперь ни одного. Да какая разница! И без паспорта придется пропадать. Фоторобот меня прикончит.

— Без документов тебе, конечно, нельзя… Если захочешь бежать — надо сделать другие.

— А ты знаешь таких умельцев?

— Нет, но могу узнать. Их в Москве полно.

— Незачем узнавать. Говорю тебе — паспорт мне не поможет. Разве что пластическая операция… — Она криво, невесело заулыбалась. — Это я пошутила. Уж если погибать, то с собственным лицом.

— Слушай, давно хотел тебя спросить, — нахмурился парень. — Откуда взялся паспорт Алии?

Ты говорила, что казахстанский паспорт для тебя сестра потеряла, а вот советский — твой собственный. Ясно, что все наоборот, но Алия же пропала?

— Ее паспорт мне отдала Дана, — с ненавистью процедила Муха. — Гадина… Сказала, что Алияшка его забыла у нее в квартире… Я спросила — неужели Алия пропала без паспорта? У нее же была старая привычка — выходя на улицу, брать документы.. С такими личиками, как у нас с ней, в Москве лучше без документов не ходить.

Алияшка всегда носила паспорт. Именно паспорт.

Студбилет забывала.

— А студбилет Дана вернула?

— Нет. Судя по всему, он остался у Алии… Хотя бы труп опознают, если она мертва… — привычно, без ужаса, заметила Муха. — Все было как-то несуразно, не так все должно было быть.

— Зачем же она тебе паспорт отдала?

— Не знаю. Сказала, чтобы я его хранила. Я его и носила с собой. Сама не знаю зачем… На всякий случай.

— — А зачем представилась как Алия? — поинтересовался он.

— Чтобы не представляться Мухой. Не понимаешь, что ли? Я же приехала на дело, ее паспорт у меня всегда лежал рядом с моим собственным.

Это было что-то вроде суеверия, наверное. Я все думала, что потом, когда Алияшку найдут, он пригодится. Ждала, что ее найдут… Дана говорила:

«Храни у себя все документы, я слепая, могу засунуть куда-то и забыть…» И это опять же вранье.

Ничего она не забывает. Я тебе рассказывала, как она стреляет?! Жуть — слепошарая, как крот, а бьет не хуже меня! Прямо в цель!

— Как ты это узнала?

— О, я видела, — загадочно сказала Муха.

— Где это? Она что — в соседей по коммуналке палила?

— Нет, на пикнике полюбовалась. Это было еще до того, как я стала работать на Дану… Алияшка вызвала меня в Москву в октябре. Осень была такая теплая, золотая. Она меня познакомила с Даной, потом с Толгатом. Мы вчетвером решили выехать за город поесть шашлыка. Он купил вина, мяса, всяких разностей. Мы с Алияшкой замариновали целый бидон говядины. Дура я… Как вспомню — старалась, чтобы повкуснее вышло! Дана ехала в качестве бесплатного приложения, толку от нее на пикнике никакого. То есть это я так думала. Хотелось поговорить с сестрой, а Дана и парень мне были до лампочки. Приехали куда-то в лесочек, не слишком далеко от Москвы. Там на берегу речки развели костер. Я разводила, я все умею делать — с детства приучилась. Мы же с Алияшкой совсем маленькими жили у бабушки в ауле. Родители тогда на химкобинате работали, им квартиру долго не давали, жили в общаге. Ну, бабушка нас и взяла к себе, чтобы мы не мучились. Там было здорово… — Голос у Мухи упал.

Иван подбодрил ее:

— И чего ради Дана стала стрелять?

— А тут особый разговор. Мы выпили, разогрелись. Парень говорит: «Давайте стрелять в березу, она белая, толстая, хорошо видно». Алия вела себя как-то ненормально. Я тогда не знала, что она уже села на иглу. Легла на одеяло и лежала с закаченным глазами. Я думала — ей плохо, но Толгат сказал: «Оставь ее, она просто напилась…» Он пошел к березе, шел неровно, его развезло. Нацепил на острый сучок кусок мяса, который мы не зажарили. Потом отошел и достал пистолет. Стал стрелять и не попал ни разу. Поменял обойму, хотел опять начать, но я ему сказала: «Дай, я с одного выстрела попаду». Выстрелила и сшибла это мясо. Дана говорит: «Можно и мне?» Я боялась, как бы она не попала в нас с Алияшкой. Дана сперва пошла к березе, ощупала ее со всех сторон, нацепила другую мишень на сучок. Она, по-моему, насадила туда луковку, тоже от шашлыка осталась.

Потом еще раз ощупала мишень, повернулась и плавно пошла к нам. Очень плавно, как по струночке. Потом повернулась и выстрелила в березу.

Ты что думаешь? Луковица вдребезги!

— Как же у нее получается? — поразился Иван.

Он поверил Мухе, потому что рассказывала девушка с чувством. Но в голове не укладывалось, что такое возможно.

— Я тоже спрашивала, — ответила Муха. — Она сказала, что у нее память развита очень сильно. Как бы это выразиться? Пространственная память. Она даже в раннем детстве в полной темноте ориентировалась, если знала, где что находится.

Что-то вроде игры себе придумала. Ну, а когда ослепла, ей ничего другого и не осталось. В жизни не видела слепых, но у меня всегда было мнение, что они все разливают, разбивают, портят. А та даже блюдечка ни разу не разбила, ложечки не уронила. Когда Алия за ней ухаживала, за голову хваталась — до того Дана все точно помнила.

— А кто подсунул Дане наркотик, от которого она ослепла — не знаешь?

— Понятия не имею.

— Толгат?

— Вряд ли. Она с ума по нему сходила — Толгатик умный, интересный, добрый, у него папа богатый… А он был обычный мерзкий наркоман, причем со стажем, как сама Дана. На этой почве и сошлись. Откуда она взяла тот наркотик — неизвестно. Ослепла буквально незадолго до пикника, в конце лета. Только что вышла из больницы, начала привыкать к жизни в темноте… Толгат потому и повез ее на пикник, чтобы Дана немного развеялась. Между прочим, Алия в октябре не успела у нее и двух недель проработать, как Дана к ней пристала — привези сестру да привези сестру.

Алия думала, она хочет, чтобы я за ней ухаживала. Но она мне даже не предлагала этого. Ее вполне устраивала Алия. А я на эту роль не гожусь.

— Почему?

— Слишком грубая, — откровенно пояснила Муха.

Иван припомнил, как она ударила его по почкам, и рассмеялся:

— Да, приласкала… Я даже боялся с тобой спать, тем более со мной были деньги.

— А где они сейчас?

— Отвез.

— Взял бы и мои денежки к себе, — сказала та как-то очень небрежно. — Целее будут.

Иван пожал плечами:

— Не очень-то я рвусь брать твои деньги. Мне важнее знать, где Дана?

Муха замялась:

— Я не могу тебе сказать, где она пряталась.

Вдруг это место еще пригодится? Тем более что ее там уже нет.

— — Куда же она делась?

— Сбежала-. Я тогда осталась там совсем одна.

Я еще ничего не знала о том, что меня ищут, что составлен фоторобот. Если бы не вынула из ящика газету и не прочла статейку — так бы и сидела там до прихода милиции. Пойми, ведь Дана пропала не зря. Она, гадина, всегда чувствует, когда надвигается опасность, но никого не предупреждает. Исчезла, когда я спала.

— Твое счастье, что она тебя не убила во сне, — сказал Иван.

— Да, вполне могла бы… Но я так устала, так изнервничалась, что было все равно. А может, и лучше было бы, если бы я не проснулась… Один укол — и все…

— А ставить укольчики — этому тоже она тебя научила? Или ты сперва на сайгаках тренировалась?

Муха засмеялась — впервые за весь вечер. Но тут же посерьезнела:

— Представила, как я гоняюсь по степи за сайгаком, чтобы всадить ему шприц в заднюю часть…

Да, идея с уколами принадлежала ей. Когда стрелять нежелательно, а клиент доверяет хоть немного — ну, настолько, чтобы близко подпустить, — тогда ничего лучше не нужно.

— А что было в шприце?

— Не знаю. Дана дала мне несколько ампул и сказала, что действует безотказно. Через полминуты начинаются сильные судороги, а через минуту тело вытягивается — и все. Конец.

— Это только Сереге и его бабке повезло? Или ты и раньше так орудовала?

— Один раз до них, — призналась Муха. — Это был мужчина, и мы с ним… Ну, произошла точно такая же история, что с Серегой. Дана мне тогда сказала, что мужик этот падок до женщин, и предложила мне его убить в постели. С помощью шприца — так будет потише. Уколы научила делать, раньше я не умела… А ей опыта не занимать. Ну, и конец пришел мужику. Я, слава богу, успела это сделать до того…

Ознакомительная версия.