Ознакомительная версия.
— Сейчас он у меня очень молодежно себя поведет, — угрожающе прошипел Кроль. — По яйцам получит, так запоет, что по голосу в детский хор можно будет отправлять.
— Короче, Андрей, нет смысла отпираться, — сказала Лариса. — Вы ведь знаете, что Елена отравила свою подругу…
Молчание Птичкина продолжалось секунд десять, после чего Кроль не выдержал и двинул локтем курьеру под дых. Тот согнулся.
— Он нам нужен живым, — укоризненно покачала головой Лариса.
— Сейчас очухается, — бесстрастно сказал Кроль и вылил стакан воды, стоявший на столе, на голову бедного курьера.
— Андрюх, пойми, ты и не преступник вовсе, — продолжал дипломатичным тоном Гульков, когда Птичкин разогнулся и снова принял вертикальное положение. — Про арматуру мы забудем, ты только должен подтвердить, что Турусова совершила смертный грех, отравив подругу.
Птичкин тем не менее продолжал молчать.
— Ну что, кубинас партизанос? Тайнос агентас? — Кроля вдруг пробило на юмор. — Ты умереть, что ли, решил геройски, или как?
— Нет, героизму сейчас не место, — улыбнулась Лариса. — К тому же эпоха совсем не героическая… Андрей, вы, конечно, можете продолжать играть в молчанку, но… Я думаю, вам будет небезынтересно оказаться сейчас в общежитии, где проживает Елена, и стать свидетелем того, как вас обманывают.
— Что вы имеете в виду? — тут спросил Птичкин.
— Подробности на месте. Мне кажется, вы не против туда прокатиться, так что собираемся.
Лариса сделала знак Кролю, и тот отпустил курьера.
— Андрюха, давай собирайся, — хлопнул его по плечу Гульков. — Оденься по-парадному. Кстати, тебе Ленка-то дала или как?
Птичкин нахмурился.
— Это мое личное дело, — гордо заявил он.
— Не спорю. Хотя это имеет большое значение. Потому что по крайней мере еще одному человеку она дает без всяких напрягов. Даже арматурой никого не просит бить по голове.
Птичкин нахмурился еще больше.
— Собирайся, Андрюха, собирайся, — повторил Гульков. — Скоро все узнаешь. Я тебя, по-моему, никогда не обманывал.
На лице курьера застыло недоверчивое выражение. Он находился словно в ступоре, решая, как ему поступить. Особо церемониться с ним, однако, никто не имел ни малейшего желания.
— Да двигай, что ли, ты живей! — прикрикнул на курьера Кроль и толкнул его к столу так, что тот с трудом удержался на ногах.
— У меня вообще-то в милиции знакомые есть, — неуверенно возразил он. — Я вообще хотел увольняться и в ментовку идти. Я не виноват… Просто, — посмотрел он на решительно настроенного Кроля, — я вынужден подчиниться грубой силе.
— Ну, если ты в ментовку, тогда мне пора прямиком в монастырь, — выдохнул Гульков. — Очень адекватное и верное решение…
Лариса усмехнулась, а Кроль, взяв Птичкина за горло, состроил свирепую физиономию. Курьер сделал успокаивающий жест рукой, которым хотел показать, что он сейчас, прямо сейчас готов идти туда, куда скажет тяжелый на руку программист.
Сборы Птичкина заняли где-то минут пять. Андрей нервничал, сначала попытался спокойно покурить, но Кроль вырвал у него сигарету и командирским тоном приказал надевать штаны. Вскоре все четверо уже сидели в «Вольво» и ехали по направлению к общежитию.
* * *
Сергей Пономарев был человеком тусовки. Журналист, музыкант, поэт — словом, полный богемный набор. По молодости женившись на Галине, он устал от нее через три года и начал обычную для тусовщика жизнь, тесно связанную с пьянками и гульбой от одной женщины к другой.
Он по своей легкомысленности даже не подозревал о том, что Ленка Турусова, подружка его жены Галины, с которой он один раз по пьянке согрешил, привяжется к нему достаточно серьезно. Их связь с перерывами продолжалась несколько лет, но Сергей искренне думал, что Ленке «просто не с кем», поэтому она и не отвергает его.
Сам же он, будучи уже на грани перехода от молодежного возраста к среднему, остепеняться не желал и уж тем более не собирался второй раз жениться.
Он, выходец из райцентра Тарасовской губернии, вообще не хотел оставаться в Тарасове и вознамерился переезжать в Москву. Здесь его мало что держало — какая разница: и здесь, и в столице своей жилплощади у него не было. Возвращаться же к родителям в райцентр для Сергея было вообще равносильно смерти.
И связь с Турусовой не имела для него особой ценности. Конечно, он даже и подумать не мог, что это Елена виновата в смерти его бывшей жены. Хотя по складу своего характера особо негативных эмоций он бы не испытал, узнав об этом. Он расстался с Галиной не очень хорошо и практически с ней не общался. Поэтому ее смерть не очень его взволновала. Для него жизнь практически не изменилась после этого драматического события.
В тот вечер у него была запланирована встреча с Турусовой, и он, выпив пивка, в хорошем настроении поехал в общежитие, будучи абсолютно уверен в том, чем эта встреча закончится.
Прибыв на место, Сергей без лишних экивоков приступил к делу. Он по-хозяйски залез под халат новоиспеченного ответственного секретаря «Правого дела» и начал активно мять ее роскошный бюст третьего размера.
— Сережа, иди вниз, — тяжело дыша, прошептала Турусова.
Пономарев понял, что Елена хочет оральной стимуляции. Он, однако, в этот вечер не был настроен на особые ласки. Поэтому решительно перевел Турусову в партер и эгоистично приступил к делу.
И сразу же Турусова начала постанывать и вскрикивать.
Не знала она, что за стеной, в комнате Светланы Вороновой, происходит то, что совсем недавно имело место здесь. К стене был прилажен стетоскоп, который с недавних времен Лариса постоянно возила с собой, и главным слушателем ее концерта являлся не кто иной, как курьер Андрей Птичкин.
А за ним наблюдали Лариса, Кроль, Гульков и Светлана. На лицах двух первых была написана напряженность. Воронову и Гулькова же все происходящее скорее забавляло. Будучи по своей природе циниками, они с трудом сдерживали улыбку, видя, как на глазах меняется физиономия Птичкина и как яростно он сжимает кулаки.
— Вот сучка позорная! — выдавил он из себя, с мазохистским усердием прильнув к наушникам.
— Короче, — Кроль грубо развернул Птичкина лицом к ожидавшему развязки обществу. — Будешь говорить или нет? А то смотри у меня!
— Андрюх, ты насчет арматуры не парься! — повторил Гульков, разыгрывая «своего парня». — Не будет против тебя Маточкин заявлять. А другую бабу я тебе найду, вот тебе крест!
И атеист Гульков неумело перекрестился.
— Давай, давай, не тяни, — толкнул курьера в бок Кроль.
— Ну чего говорить? — промямлил Птичкин. — Ну, это Ленка ее отравила.
— Кого «ее»? — напряженно спросила Лариса, в сумочке которой был включен диктофон.
— Галку Пономареву. — Андрей даже несколько удивился вопросу.
— Она вам это сама говорила?
— Да.
— А арматурой Маточкина по голове она вас заставила ударить?
— Да.
— Очень хорошо. Вы сможете это подтвердить при ней?
— Да.
— Не хватает только Библии, чтобы Андрюха мог поклясться, — не удержался от ехидства Гульков.
— Пускай клянется на настольной книге атеиста, — хохотнула Светлана, показывая на книжную полку.
— Хватит хиханек-хаханек, — оборвала «влюбленных голубков» Лариса. — Серьезное дело все-таки.
— А мы серьезно относиться к жизни не умеем, — покачал головой Гульков. — Так легче жить.
Кроль хмуро посмотрел на литературного редактора, но ничего не сказал. Пора было действовать. Лариса, собравшись с духом, еще раз спросила Птичкина:
— Андрей, сейчас мы пойдем туда, — она указала рукой на стену. — Там мы увидим нечто не очень для вас приятное. Но меня не это интересует. Главное заключается в том, чтобы вы заставили Турусову признаться.
— Как же это сделать?
— Вы должны подтвердить то, что рассказали нам. Остальное — наша забота.
Птичкин пожал плечами и опустил голову. На него было жалко смотреть — он выглядел уныло и подавленно. Однако ни у кого, исключая, может быть, снисходительного Гулькова, он не вызывал особой жалости.
— Пошли, — сказала Лариса и подтолкнула курьера к двери.
Они вышли в коридор и подошли к двери комнаты Турусовой. В этот момент даже здесь отчетливо были слышны вскрики экстаза и стоны, а также скрип пережившей, видимо, много подобных сцен общежитской кровати.
К двери подвели Птичкина, чтобы эти звуки еще раз сподвигли его на нужные действия. Лариса выждала паузу и постучала. Естественно, никто и не думал открывать. Она постучала еще раз. Стоны и всхлипы прекратились.
После этого инициативу взял на себя Кроль. Он своим могучим кулаком ударил по двери так, что Лариса удивилась, как это та не развалилась.
— Открывай давай! — закричал он. — А то сейчас дверь разобьем на хер!
Ознакомительная версия.
