Она осторожно поднялась по ступенькам, не веря ему.
— Я услышал, как окно в спальне открылось, а потом кто-то его аккуратно закрыл.
— Это вовсе не значит, что он ушел. Это просто означает, что кто-то открыл и закрыл окно. — Нелл не любила признавать свои ошибки.
Дэвис спокойно перешагнул через разбитые стеклянные двери и вошел в дом.
— Эдвин…
Он исчез в чернильной темноте, и она вынуждена была последовать за ним. Дэвис тут же направился в спальню. Зажегся свет, и Стефани увидела, что он проверяет пульс Роуленда.
— Еле-еле. И он, очевидно, ничего не мог слышать. Он в коме.
Стефани все еще беспокоилась, считая, что наемный убийца не мог уйти далеко. Тем временем Дэвис подошел к телефону, и она увидела, что он набрал три цифры. 911.
Вашингтон, округ Колумбия
01.30
Рэмси услышал звонок входной двери. Сейчас он спокойно сидел и читал триллер Дэвида Моррелла, одного из своих самых любимых писателей. Лэнгфорд закрыл книгу и позволил своему позднему посетителю немного подождать. Потом он встал, улыбнулся, прошел в холл и наконец-то открыл дверь.
Сенатор Аатос Кейн стоял на холоде и страшно мерз.
— Извини, но ничего хорошего… — проговорил Кейн.
— Вообще-то я думал, что моя реакция была достаточно мягкой, учитывая грубость, которую высказал ваш помощник, — и Рэмси пожал плечами.
Кейн стремительно вошел внутрь, не дожидаясь приглашения.
Рэмси даже не предложил сенатору снять пальто. По-видимому, оперативник из магазина карт уже сделала все согласно инструкциям, послав сообщение через помощника Кейна, того самого высокомерного хлыща, который пытался поставить адмирала на место. Она сообщила, что у нее есть информация, касающаяся бывшей помощницы сенатора, работавшей у него в штабе три года назад, — привлекательной рыжеволосой жизнерадостной девушки родом из Мичигана. Она стала последней жертвой серийного убийцы, терроризировавшего округ Колумбия. Убийцу нашли только после того, как он покончил жизнь самоубийством. Вся эта история долгое время не сходила с первых полос всех печатных изданий Америки.
— Ты жалкий ублюдок! — взревел Кейн. — Ты сказал, что все закончилось.
— Давай присядем.
— Я не хочу присаживаться. Я хочу проверить, сможет ли мой кулак стереть с твоего лица эту самодовольную ухмылку.
— Это ничего не изменит, — Рэмси нравилось ходить по лезвию бритвы. — Я все равно останусь хозяином положения. Поэтому вы должны ответить себе на один вопрос: хотите ли вы иметь хотя бы шанс, чтобы стать президентом? Или предпочтете бесчестье и полное забвение?
К гневу Кейна добавилась ничем не прикрытая ненависть. Они продолжили обмениваться тяжелыми взглядами, как два льва, решающие, кто из них будет пировать первым. Наконец Кейн смирился и опустил глаза к полу. И Рэмси, картинно вздохнув, провел сенатора в кабинет, где они и расположились. Комната была маленькой, плохо освещенной, сенатор явно чувствовал себя не в своей тарелке. Первая вспышка гнева прошла, осталась лишь ненависть, но и она постепенно уступала место стыду и страху. Все случилось ровно так, как планировал хозяин дома.
— Я пришел к вам прошлой ночью и этим утром просить о помощи, — сказал Рэмси. — Искренняя просьба, обращенная, как мне думалось, к другу. — Он помедлил. — И мне в ответ не предложили ничего, кроме высокомерия. Ваш помощник был груб. Конечно, он выполнял ваши инструкции. Так что мой ответ: «Пошел прочь».
— Ты лживый ублюдок.
— А ты — неверный муж, который решился спрятать свою ошибку в своевременной смерти серийного убийцы. Ты даже, как мне помнится, вызвал сочувствие общественности к трагической гибели своей помощницы, выразив сожаление в связи с ее трагической судьбой. Что подумают твои избиратели и семья, если узнают, что незадолго до своей трагической гибели она сделала аборт, причиной которого был ты?
— У тебя нет никаких доказательств.
— И все же тогда ты был в полной панике.
— Ты знал, что она могла уничтожить меня — неважно, был я отцом ее ребенка или нет. Ее обвинения могли решить все.
Рэмси сел прямо. Адмирал Дайлз научил его, как вести переговоры, и сейчас он окончательно покажет собеседнику, кто тут главный.
— И твоя любовница знала это, — сказал Лэнгфорд. — Она вертела тобой как хотела, поэтому ты так и ценил мою помощь.
Воспоминание о тех неприятных днях, казалось, умерило гнев Кейна.
— Я даже представить не мог, что ты собираешься сделать. Я бы никогда не согласился на то, что произошло в действительности.
— Неужели? Это была умная игра. Мы убили ее, замаскировали ее смерть под изнасилование, а затем ликвидировали этого маньяка. Как мне помнится, пресса была рада такому исходу. Самоубийство избавило нас от судебного разбирательства и наказания и стало просто захватывающей историей для телевидения. — Рэмси помедлил. — И я не получил от тебя в то время ни одного возражения.
Адмирал знал, что самой страшной угрозой, с которой сталкивались политики, было обвинение в измене жене. Сколь многие лишились постов таким простым способом! Не имело значения, были ли эти заявления голословными или откровенно лживыми. Главное, чтобы о них узнала общественность.
Кейн снова сел в кресло.
— Как только я понял, что ты сделал, у меня не осталось выбора. Чего же ты хочешь, Рэмси?
Он не использовал приставку «адмирал», ни — даже ради вежливости — его имя.
— Я хочу убедиться, что стану следующим членом Объединенного комитета начальников штабов. Я думал, что сегодня ясно об этом сказал.
— Ты знаешь, как много людей хотят получить эту работу?
— Я уверен, что их несколько. Но видишь ли, Аатос, я создал эту вакансию, поэтому она по праву должна быть моей.
Кейн посмотрел на него, пытаясь переварить услышанное.
— Я должен был догадаться.
— Я говорю тебе об этом по трем причинам. Во-первых, я знаю, что ты никому ничего не скажешь. Во-вторых, чтобы ты понимал, с кем имеешь дело. А в-третьих, потому, что я хочу, чтобы ты стал президентом. Эксперты говорят, что у тебя есть все шансы. Партия поддерживает тебя, твой рейтинг растет, а конкуренция не впечатляет. У тебя есть связи и средства, чтобы увеличить взносы. Мне в частном порядке говорили, что у тебя есть гарантия на тридцать миллионов долларов от разных спонсоров, и это только начальный капитал.
— Ты был очень занят, — со вздохом заметил Кейн.
— Ты довольно-таки молод, у тебя хорошее здоровье, твоя жена всячески тебя поддерживает. Твои дети обожают тебя. И, по всем параметрам, ты сильный кандидат.
— Не считая того, что я трахал свою помощницу три года назад, она забеременела, сделала аборт, а затем решила, что любит меня.
— Что-то вроде того. К несчастью для нее, она стала жертвой серийного убийцы, который в припадке безумия покончил жизнь самоубийством. Слава богу, он оставил после себя достаточно доказательств. Это позволило полиции соединить его имя с убитой секретаршей. Поэтому твой возможный провал превратился в твою рекламную кампанию.
Лэнгфорд Рэмси мудро поступил, сохранив всю документацию по этому щекотливому делу. У него были припрятаны запись об аборте из клиники в Южном Техасе и видеоролик обязательной беседы с врачом, которую по закону, принятому консультационной сессией Техаса, надлежало делать перед каждой такой операцией. Помощница, хотя и использовала фальшивые документы, все же не выдержала и рассказала врачу — правда, не называя имен — об интрижке со своим работодателем. Не так уж много деталей, но их будет достаточно для «Внутреннего издания», «Экстры» или «Шоу Моури» и чтобы уничтожить все до единого шансы Аатоса Кейна на Белый дом.
Оперативник из книжного магазина хорошо сработала, прояснив начальнику штаба Кейна, что она и была тем самым консультирующим врачом. И предложила выбор: или ее соединяют с сенатором, или же она сейчас же набирает номер «Фокс Ньюс» — на этом телеканале, кажется, никогда не было произнесено ни одного доброго слова об Аатосе Кейне. Репутация. Ее не так легко выстроить и так трудно держать на должном уровне.
— Ты убил Сильвиана… — утвердительно проговорил Кейн.
— А ты как думаешь? — И Рэмси внимательно посмотрел на гостя.
Кейн смотрел на него, даже не пытаясь скрыть презрения. Но он был больше испуган, чем возмущен, и так желал президентского кресла, что его сопротивление было уже сломлено. Поэтому он отвел глаза и тихо проговорил:
— Хорошо, думаю, что смогу сделать так, чтобы это назначение случилось. Дэниелс ценит мое мнение и нуждается во мне.
Лицо Рэмси расплылось в победной улыбке:
— Я знал, что именно так и будет. Теперь давай обсудим очередное дело.
