Ознакомительная версия.
— Много вас еще? — тихо спросил он.
Парень не ответил. Глаза его уставились в одну точку, изо рта тянулась тоненькая красная струйка. Возможно, он даже не слышал вопроса.
Наверху распахнулась дверь, и послышались быстрые шаги. Смирнов бросился вниз по лестнице. Его услышали, над головой раздались резкие голоса. Значит, преследователей по крайней мере двое! Еще один может ждать на улице. И нельзя забывать про Казимова.
Смирнов не стал выходить из парадного. Вместо этого, он громко хлопнул дверью, а сам затаился в темном закутке под лестницей.
Первый преследователь сбежал по ступенькам через полминуты. Он выскочил на улицу, даже не оглядевшись. Смирнов положил ТТ на колени. В его табельном «Макарове» остался один патрон. Если он промахнется, надо будет сразу схватить ТТ. Пистолет не отличался надежностью, мог дать осечку, но выбирать не приходилось. Оставалось лишь надеяться, что на этот раз он не подведет.
Второй убийца спустился чуть позже — наверное, проверял, жив ли тот парень, которого подстрелил Смирнов. Когда он взялся за ручку с внутренней стороны, полицейский спустил курок. Пуля вошла в лопатку. Человек рухнул как подкошенный. Смирнов сунул «Макаров» в карман и поковылял к нему, чтобы забрать оружие. В ТТ оказалось всего два патрона. Он даже не успел сунуть пистолет за пояс, когда дверь парадного распахнулась и на пороге показался еще один преследователь — очевидно, он услышал выстрел и поспешил на помощь. Смирнов, не раздумывая, выстрелил в него. Человек отшатнулся, и дверь захлопнулась. Один! — пронеслось в голове у полицейского. И четыре в другом. Он торопливо поменял местами трофейные ТТ: все-таки лучше иметь под рукой тот, в котором патронов побольше.
Убийцы не спешили соваться снова. Смирнов был уверен, что снаружи их по крайней мере двое. Возможно, Казимов тоже с ними. Он взглянул на часы. Опергруппа уже должна бы подъехать. Следователь даже не мог им позвонить, так как единственная здоровая рука была занята пистолетом. Оставалось лишь стоять и ждать, пока его попытаются в очередной раз убить. Хорошо хоть, что парадная дверь была железной. Взгляд Смирнова упал на кнопку, открывающую электронный замок. Значит, здесь домофон. Как же убийцы умудрились открыть ее снаружи? Ответ пришел почти сразу: так же, как и парадное, где жила Лена, — у преступников был универсальный ключ. Конечно, если стремишься к мировому господству, просто необходимо иметь при себе подобную мелочь!
Снаружи послышались сирены, затем выкрики, и спустя пару минут — треск выстрелов. Но они раздавались уже в отдалении. С облегчением вздохнув, Смирнов вышел из парадного и огляделся. Метрах в пятидесяти стояла машина, из которой выбегали опера. Другая преследовала двух парней в серых комбинезонах. Смирнов заметил Павлова, направляющегося к соседнему парадному. Он уже открыл было рот, чтобы окликнуть его, но в этот момент что-то твердое уперлось ему между лопаток.
— Ни звука, тварь! — прошипел, пришепетывая, Казимов. Похоже, следователь не только сломал ему нос, но и выбил зуб. — Медленно заходи обратно в парадное!
Он буквально втащил Смирнова в подъезд и тут же обыскал. Оба ТТ он сунул себе за пояс.
— Так-то лучше! Давай сюда, и без шуток, понял?!
Смирнов молча повиновался.
— Я еще могу разыграть свою карту! — бубнил Казимов, толкая следователя впереди себя к лифту. — Эти парни пришли с тобой, я преследовал тебя, но захватить живым не удалось! Да, это должно подойти. — Казалось, он говорит сам с собой, рассуждая вслух, как выпутаться из сложившейся ситуации.
И Смирнов с ужасом понимал, что дознаватель прав: он действительно еще может выкрутиться. Если убьет его. Вот только зачем он тащит его наверх?
— Куда мы? — спросил Смирнов, когда они сели в лифт.
Казимов молча нажал кнопку последнего этажа.
— Наверх, как видишь.
— Зачем?
Дознаватель непонимающе уставился на него.
— Что — зачем? — Соображал он, похоже, сейчас плохо.
— Еде ты меня собираешься убить? В Лениной квартире?
— Да. Да. Там.
— Туда пошел Павлов.
— Да? — рассеянно произнес Казимов. — Тогда на лоджии. Подходящее место.
— Почему именно там?
— Ну… — Дознаватель задумался. — Не знаю. Хочу, чтобы ты полетал! — Он глупо ухмыльнулся, и Смирнов понял, что Казимов не в себе.
Было просто поразительно, как он преобразился: буквально на глазах интеллигентный и даже слегка утонченный эстет, любящий классическую музыку, превратился в одержимого, едва контролирующего свои действия человека. Нервозность, всегда свойственная Казимову, обернулась настоящей манией, поглотившей его личность.
Лифт остановился на нужном этаже, и двери стали открываться.
— Выходи первым! — велел Казимов.
Смирнов почувствовал, как спину охватывает ледяной холод — он представил пистолет, нацеленный ему в лопатки. Но нужно было предпринять хоть что-то — даже рискуя быть убитым.
Поэтому, уже переступая порог кабины, следователь протянул руку и нажал на первую попавшуюся кнопку. И прыгнул вперед, совершив подобие кувырка. Грянул выстрел, но пуля прошла чуть выше и угодила в стену, выбив из нее фонтан краски и штукатурки. Эхо заметалось среди пролетов. Казимов бросился вслед за Смирновым, но застрял в закрывающихся дверях лифта — он потерял драгоценные секунды, потратив их на выстрел.
Следователь буквально скатился с площадки на лестницу и помчался вниз, перепрыгивая сразу через три-четыре ступеньки. Сверху неслись проклятия и отборный мат. Потом заухали выстрелы, но они были скорее проявлением отчаяния: Казимов уже не мог догнать Смирнова и попасть в него тем более.
Следователь дрожащей рукой нажал кнопку замка и через секунду выскочил на улицу. У машины дежурили двое полицейских, и он бросился к ним. Они узнали его и поспешили навстречу. Смирнов не дал им и рта раскрыть.
— Там, на лестнице! — выпалил он, задыхаясь. — Казимов! Он — убийца, его нужно… взять живым!
На лицах оперов отразилось недоумение.
— Кто, Казимов? — переспросил один из них с сомнением. — Лейтенант?
— Да, да! — Смирнов нетерпеливо подтолкнул их к парадному. — Просто арестуйте его, мать вашу!
Опера, поняв наконец, что он ничего не путает, побежали к крыльцу и через мгновение скрылись за дверью.
— У него пистолет! — крикнул им вдогонку Смирнов, вытаскивая из кармана мобильник. Он набрал номер Павлова.
— Алло, это Смирнов! Казимов замазан по самые уши! Он пытался меня убить. С ним было шесть киллеров. Да, тех самых. Всех троих?! Черт, а кого допрашивать? Ладно, я послал двоих оперов на соседнюю лестницу, Казимов там с пушкой. Он может попытаться пройти через лоджию, перекройте ее. Хорошо. Давайте, удачи!
Смирнов убрал телефон и присел на капот машины. Все тело болело и ныло. Гипс на руке висел грязно-белыми лохмотьями, кожа на пальцах была содрана. Полицейский попытался достать сигареты, но пальцы не слушались.
Через пару минут откуда-то донеслись выстрелы. Потом хлопнула оконная створка на верхнем этаже. Задрав голову, Смирнов увидел вылезающего на подоконник Казимова. Пистолета у него уже не было.
Дознаватель заметил стоявшего внизу следователя и крикнул:
— Ты не победил!
— Спускайся! — гаркнул в ответ Смирнов.
— Нет! — Казимов замотал головой. — В тюрьму я не пойду!
— Прекрати этот цирк! — закричал Смирнов, но дознаватель его не слушал.
Обернувшись, Казимов расхохотался, а затем отпустил оконную раму и шагнул в пустоту. Он полетел вниз солдатиком, вытянув руки по швам. Когда раздался влажный удар об асфальт, Смирнов отвернулся, но все равно почувствовал, как на щеку брызнула кровь.
Наверху раздались голоса. Задрав голову, следователь увидел высунувшегося по пояс из окна Павлова. В руке у него был пистолет. Туда, где лежало распростертое тело Казимова, Смирнов старался не смотреть.
Он присел на корточки и закрыл глаза. Спиной полицейский чувствовал, как за тонкой перегородкой переднего крыла автомобиля копошатся в моторе демоны.
Смирнов проводил взглядом носилки, где лежала накрытая простыней Лена. Белая ткань пропиталась кровью.
— Спасибо! — одними губами прошептал полицейский.
Если бы не девушка, Казимов застрелил бы его и свалил на него все убийства. Дознаватель был прав: обнаружив дома у Смирнова подброшенные улики, его признали бы виновным. Дело бы закрыли. А Орден Дракона вышел бы сухим из воды.
Смирнов отвел глаза от носилок и, прищурившись, поглядел на солнце. Он был в долгу перед Леной. А полицейский привык платить по счетам. И Ордену придется ответить за все. Сколько бы на это ни ушло времени, он раскрутит клубок, размотает по ниточке и выжжет это гадючье гнездо, какие бы высокие покровители его ни прикрывали!
Ознакомительная версия.
