рискнуть.
Он оставил свой рюкзак снаружи – сегодня в нем не было ничего такого, что нужно было бы прятать или можно было бы украсть. Йона втянул живот и задержал дыхание, пролезая через узкую щель между частями забора, и направился к котловану.
Он был невероятных размеров. Ничего удивительного, ведь там должно было расположиться огромное здание. Йона подошел к краю котлована и заглянул вглубь. Стены котлована были не вертикальными, они скорее были похожи на склон. Внизу, метра через три, находилась большая ступень, а затем спуск продолжался. Если кто-то оступится или станет падать вниз, то эта ступень его остановит. В таком случае, конечно, можно пораниться, но, скорее всего, незначительно. Никто не может быть уверен в том, что кто-то, кого столкнули в котлован, затем умрет.
Или будет лежать в коме.
Йона прошел немного по краю котлована, стараясь при этом выглядеть так, как будто он работает здесь, на стройке. Кое-где края ямы осыпались. Да, можно себе представить, что здесь нетрудно оступиться, если быть неосторожным. Но это грозило бы всего лишь парой ссадин или ушибов.
Он нашел место, с которого были хорошо видны два экскаватора, работавшие на другом краю стройки, и остановился. Немного в стороне лежали готовые к использованию огромные стальные балки. Йона ничего не понимал в строительстве, но предположил, что следующим шагом будет заливка фундамента. Пока все будет построено, пройдет год, не меньше, а может, даже и больше.
В общем, для того чтобы получить первое впечатление, этого визита на стройку было достаточно. Он повернулся и тут же непроизвольно пригнулся.
Там, где он пролез через забор, сидели на корточках две фигуры. Он был на приличном расстоянии он них, чтобы быть уверенным, но все выглядело так, как будто бы они рылись в его рюкзаке. У Йоны был выбор между чумой и холерой. Он мог сделать вид, что ничего не заметил, подождать, пока эти двое закончат свое дело, и только тогда идти обратно. Но в этом случае существовала опасность, что он лишится своего рюкзака.
Или он мог взять курс на конфронтацию. Знакомое чувство гнева, охватывающее его, сделало простой выбор. Он побежал. Но при этом следил за тем, чтобы не подходить слишком близко к котловану.
Был ли один из двоих Арон? Да, было похоже на это. Он взглянул вверх и поднялся, когда увидел бегущего к нему Йону.
– Что, черт побери, вы делаете с моими вещами? – крикнул им Йона.
Да, это был действительно Арон. Другого парня Йона никогда не видел, но тот отреагировал первым.
– Встречный вопрос: а что ты, черт возьми, делаешь на этой стройке?
Йона уже был возле них. Он выхватил свой рюкзак из рук Арона:
– Я гений. Разве твой дружок не сказал тебе об этом? А гении очень любопытны. Это естественно. – Он встал, немного склонившись над парнем, который был ниже его ростом: – А ты кто такой вообще?
Парень немного помедлил, но затем встряхнулся:
– Тим Земан. Мой отец работает здесь мастером и не любит людей, которые без разрешения проникают на стройку. – Он с вызовом посмотрел на Йону. – Здесь и так уже кое-что случилось.
Йона быстро проверил содержимое своего рюкзака и выяснил, что ничего не пропало, по крайней мере ничего важного.
– Я думаю, нам придется сообщить о твоем поступке, – сказал Арон. – Ты еще несовершеннолетний. И видимо, не совсем в своем уме.
Йона повернулся к нему:
– О да, пожалуйста. Сообщите. Прямо ректору, если возможно. Я придаю большое значение тому, что он лично меня уничтожит.
Наслаждаясь видом удивленного выражения лица Арона, он ушел.
До первой лекции оставалось еще пятнадцать минут, и по дороге к аудитории он прошел мимо здания администрации. Хорошая возможность прямо сейчас договориться о времени встречи в понедельник, на этот раз непосредственно в ректорате.
Дверь в бюро Гиллес была прикрыта не полностью, однако, Йона все же поднял руку, чтобы постучать. Но на полпути он остановился.
– А как он себя чувствует сейчас? – услышал он голос Гиллес.
– Без изменений.
Отвечала женщина. Ее голос показался Йоне знакомым.
– Могу я что-то сделать?
– Нет. Я думаю, пока мы будем делать то, что делали раньше. Беате Лихтенбергер. Йона был почти уверен. Он сделал шаг назад, чтобы она не ударила его дверью по голове, когда будет выходить.
– Есть еще две или три небольшие проблемы, которые нужно обязательно решить. И одна большая. – Гиллес понизила голос.
– Я знаю. Но я и так делаю больше, чем все остальные.
Гиллес вздохнула:
– Скажи это Сильвии. У нее совсем плохо с нервами, и я могу это понять. Я имею в виду, что он все время у нее дома, и если она сделает хоть малейшую ошибку…
Сердце Йоны начало биться сильнее. Значит, Гиллес тоже думала, что он был опасен. Было ощущение, что он был окружен стенами, расстояние между которыми неумолимо сокращалось.
– И все же Сильвия не потеряла своего мужа, – сказала Лихтенбергер дрожащим голосом. – О боже, Андреа, у нас время на исходе…
Издалека послышались приближающиеся шаги, и Йона быстро отошел от двери. Через несколько секунд две студентки вышли из-за угла, обе держали в руках листочки, которые были похожи на формуляры.
Одна их них улыбнулась Йоне:
– А доктор Шраттер у себя?
– Без понятия. – Его голос звучал не так, как обычно. Он был более хриплым.
Девушка быстро посмотрела на него, затем пожала плечами и постучала в дверь. Не дожидаясь обычного «Войдите», она открыла дверь:
– Мы хотели бы поговорить с ректором по поводу этих документов.
Разговор в приемной резко прекратился. Несколько сердцебиений в бюро царила тишина, затем Йона услышал голос Гиллес:
– Доктор Шраттер в настоящий момент, к сожалению, не в бюро, но к обеду он должен вернуться. Вы можете подойти еще раз или просто оставить документы здесь, а я передам их ректору.
Пока студентки обсуждали, какую из возможностей выбрать, открылась дверь и вышла Беате Лихтенбергер. Она выглядела усталой, ее взгляд скользнул по Йоне, не выражая никакого интереса, но через несколько секунд снова вернулся к нему. Она молча уставилась на него.
Он не знал, что делать, и просто поднял в приветствии руку. Беата заправила прядь волос за ухо, явно раздумывая над тем, стоит ли ей заговорить с ним или нет.
И только сейчас он заметил конверт в ее руке. Тот выглядел точно так же, как конверт, который он достал из почтового ящика Лихтенбергеров.
Он быстро опустил взгляд, надеясь, что его удивление не было замечено. Женщина заставила себя улыбнуться.
– Спасибо еще
