велели идти за территорию санатория, если я хочу найти сестру, я пошла вниз, а больше ничего не помню…
– Ты взяла с собой телефон, – проговорила я. – Он у тебя?
– Не знаю…
Альбина была одета в тренировочные штаны и футболку, карманов на одежде не было. Значит, телефон у нее забрали, наверно, чтобы Альбина не смогла никому позвонить.
– Скорее всего, тебя заманили за территорию санатория, а потом ударили по голове, – произнесла я. – В любом случае нужно выбираться отсюда. Ты можешь идти?
Альбина покачала головой, повторяя:
– Кристина… Надо найти сестру!
– Только давай сперва выберемся отсюда!
Я помогла девушке подняться на ноги. Опираясь на меня, Альбина попыталась сделать несколько шагов, но не смогла удержать равновесия. Я вовремя подхватила ее, не дав упасть.
«Похоже, придется тащить Альбину самой», – подумала я про себя. Сама она идти не в состоянии, далеко такими темпами мы с ней не убежим. Надо добраться до лестницы, спуститься на первый этаж, а потом доставить Карбышеву в санаторий, искать Кристину сейчас было невозможно, сперва надо оказать Альбине медицинскую помощь…
Я дала девушки обезболивающее, обработала рану, насколько это было возможно. С собой у меня всегда была медицинская аптечка с минимальным набором препаратов, бинтов и обеззараживающих медикаментов. Одно плохо – у нас осталось совсем немного воды, в бутылке ее почти не было. Альбина потихоньку приходила в себя, и я подумала, что все не так уж и плохо. Сейчас мы выберемся из корпуса, доберемся до «Пещеры монаха»…
Что-то показалось мне странным. Я прислушалась – никаких шагов не доносилось, но было кое-что другое. Запах – сперва я не поняла, что это, но сейчас я явственно ощущала запах гари. И этот запах становился все сильнее и сильнее.
Я выбежала в коридор, с ужасом увидела, что с первого этажа валит дым. В корпусе начался пожар, и сомневаюсь, что он возник сам по себе. Похоже, дом подожгли, и пламя с неумолимой скоростью распространяется по зданию, уничтожая все на своем пути.
Я рванулась в комнату. Альбина сидела на полу, с ужасом озираясь по сторонам.
– Что происходит? – спросила она меня.
– Пожар, – коротко ответила я. – Надо выбираться отсюда, иначе мы погибнем.
Спускаться вниз было невозможно – весь первый этаж был в огне, дым проникал уже в помещение, где находились мы. Единственный выход – прыгать вниз из окна.
– Придется бежать через окно, – проговорила я. – Пока не подходи, я разобью стекло.
Единственным предметом мебели в комнате был старый стул, который стоял рядом с подоконником. Я схватила его и со всей силы ударила по стеклу. Раздался звон, осколки посыпались вниз, на улицу. Я принялась выбивать ножкой стула торчащий из рамы острые куски стекла.
– Идем! – скомандовала я, когда осколков не осталось.
Альбина резво подбежала к окну и высунулась наружу.
– Там высоко, как мы спустимся? – спросила девушка.
– Придется прыгать, – проговорила я. – Другого варианта у нас нет.
– Нет, я не смогу! – заартачилась Карбышева. – Слишком высоко, я боюсь!
– Нужно сгруппироваться, чтобы при падении себе ничего не сломать. – Я не обращала внимания на причитания девушки. – При падении приблизь колени к груди, голову защити руками, ни в коем случае не приземляйся на спину. Возможно, ты сможешь за что-нибудь зацепиться, это поможет замедлить скорость падения и смягчить удар. Это ясно?
– Да, но…
– Тогда вперед! – Я толкнула Альбину к окну, та упиралась.
Откуда-то в хрупкой девчонке взялись силы, и даже мне было трудно сдвинуть ее с места. А запах гари становился все сильнее и сильнее, несмотря на сломанное окно, дышать было трудно. Я понимала, что если Альбина и дальше будет сопротивляться, мы обе погибнем либо от удушья, либо сгорим заживо.
Одновременно мы оглянулись назад и увидели яркие языки пламени, которые подбирались к комнате. Карбышева вскрикнула от ужаса, подбежала к окну и залезла на подоконник. Я не отставала. Альбина замешкалась, мне пришлось толкнуть ее. Девушка сорвалась с подоконника и, визжа, полетела вниз.
Следом прыгнула я. Два этажа – не такая серьезная высота, как кажется со стороны, при неудачном падении можно сломать ноги, но не расшибиться насмерть. К счастью, сознательно или инстинктивно, Альбина сжалась в комок, я тоже сгруппировалась.
Мы упали почти одновременно, с разницей в одну-две секунды. При падении я ушибла руку и ногу, но переломов избежала – во время учебы в Ворошиловке мне доводилось прыгать с гораздо большей высоты.
Я быстро встала на ноги, подбежала к Альбине, которая лежала на земле.
– Жива? – Вроде она ничего себе не сломала, по крайней мере, девушка сама села на землю.
– Вроде… – пробормотала она. – Ударилась ногой, не знаю, смогу ли идти…
– Вставай, я тебе помогу. – Я схватила Карбышеву за руку, подняла на ноги. Альбина, прихрамывая, поковыляла в сторону от горящего корпуса.
Со стороны леса метнулась тень и устремилась к нам с Альбиной. Девушка закричала, я бросилась к ней, свалила ее на землю. Сделала это вовремя – там, где мгновение назад находилась голова Альбины, воздух рассек удар, я увидела сверкнувшее в темноте лезвие ножа.
Я быстро встала на ноги, в тот же миг новый удар обрушился на меня. Выставив вперед руку, я ударила по противнику, целясь в руку, сжимавшую оружие. Но преступник оказался проворным, он успел убрать руку, моя ладонь пронзила воздух.
Противник был силен и быстр, он наносил удары, но я успевала уклоняться, однако и мои атаки не находили цель. Выбить нож у него из рук мне не удавалось, и это одновременно злило и распаляло меня. Я всегда считала себя опытным бойцом, могла обезвредить даже человека, вооруженного револьвером или пистолетом, но сейчас мне достался опытный противник. Я не могла разглядеть его лица – голову незнакомца закрывал капюшон, сам он был одет в темную одежду.
Наше сражение продолжалось целую вечность – так мне казалось. Противник отражал мои удары, я отбивала его. В какой-то момент он схватил меня за руку, и это оказалось непростительной ошибкой. Я накрыла его ладонь свободной рукой, не давая вырваться, дернула в
