узнала его. А позже Иван посветил на белый саван, и я поняла, что это за «призрак» и почему он местами проваливается во тьму.
— Выходи на дорогу! Живо! — приказала фигура в белом. — Я видела, ты притащилась за этим олухом. Руки подними, а не то я прирежу твою подружку!
Я вышла из своего укрытия, Иван посветил фонариком мне в глаза, и на какое-то мгновение свет ослепил меня. Я зажмурилась, потом заморгала глазами. «Призрак» продолжал:
— Брось на землю оружие! Не заставляй меня убить ее! Я знаю, у тебя есть огнестрел. Быстро выполняй мои требования!
Я послушно вытащила револьвер из-за пояса и положила его на землю. Потом подняла руки, демонстрируя, что я безоружна.
Марина, которой заломили за спину руки, застонала. Преступница прикрикнула на нее и слегка надавила на шею девушки ножом.
— Пикнешь — прирежу сразу! Чего стоишь? Поднимай револьвер, придурок!
Последние фразы были обращены к Ивану. Он с опаской подошел ко мне, проговорил:
— Пни револьвер по направлению ко мне. Делай, что говорят.
Я выполнила его требование. Иван наклонился и поднял мое оружие.
— Кто ты такая? Ты из полиции? — задала вопрос Регина. Призраком в саване была сама Ивлиева, которая, как я думала, находится в плену у Ивана Кузнецова.
— Нет, — отрицательно покачала я головой. — К полиции я отношения не имею.
— Зачем тогда ты вынюхивала все, выслеживала? — не унималась Ивлиева. — Что тебе нужно?
— Искала сокровища Рознецова, — неожиданно для самой себя ляпнула я. — Как я понимаю, вы тоже, да?
— Вопросы здесь задаю я, а не ты! — отрезала Регина. — Хотя, пожалуй, отвечу, все равно тебе жить недолго. Как и твоей подружке… Да, мы с Иваном нашли место захоронения, но этот придурок Емельянов не вовремя собрался строить здесь лагерь. Нам надо было всего чуть-чуть времени, чтобы вырыть сокровища, но вмешался этот идиот, начал свою стройку… Он не оставил нам выбора! Лагеря тут не должно быть, но Емельянов решил делать его именно здесь, и нигде больше! На стройке вечно толпился народ, рабочие, хорошо, что они не додумались ничего раскапывать… Мы не могли спокойно работать, пришлось на время свернуть проект. Но, когда ремонт корпусов был окончен, рабочие никуда не убрались, а потом этот чертов лагерь открыли! Пришлось думать, как поступить теперь, как заставить закрыть «Лесной»…
Регина замолчала, а я продолжила:
— И тогда вы решили травить детей, подмешивая им в еду мегедрол, верно? Отрава в соке была, так?
— Надо же, догадалась, — хмыкнула Регина.
Рука с ножом случайно дернулась, лезвие проткнуло кожу Марины. Из ранки потекла тонкая струйка крови.
— Ой, как неловко вышло, — Регина захохотала. Марина застонала. — Что, напугалась? Или сейчас тебя прирезать, чтобы под ногами не мешалась? Иван, пристрели-ка ты эту искательницу сокровищ, пока она дел не наворотила. Я ей не доверяю.
— Пристрелить меня всегда успеешь, — невозмутимо заметила я. — Понимаю, я не жилец, но хотелось бы перед смертью выяснить обстоятельства дела. Ты бродила по корпусам, изображая призрака? Но зачем? Не боялась, что тебя могли разоблачить? Мегедрол вызывает галлюцинации, неужели этого было недостаточно?
— Привидения — это моя творческая импровизация, — заявила Регина. — К тому же этот маскарад помог ускорить процесс. Сегодня, правда, было трудно — твоя Марина едва меня не выследила, она решила проявить характер и побежала за мной. Пришлось принять меры… Я безоружной не хожу, скрутить эту рохлю была пара пустяков. Хотя я не собиралась ее убивать, но раз уж так вышло — значит, судьба. К тому же вы вдвоем сильно мне мешали — сперва Маринка утверждала, что призрака надо выследить, потом тебя откуда-то притащила… Мне пришлось уйти со сцены, пока ты и меня не стала подозревать. А это было бы некстати.
— Ты инсценировала собственное отравление, чтобы отвести от себя подозрения, — догадалась я. — А коробочка из-под сока была самой обычной, верно? Ты не хотела, чтобы кто-то понял, чем травятся дети…
— Именно так, с логикой у тебя порядок, — кивнула головой Регина. — Причем заметь, совсем мелким детям мегедрол не примешивали! У них соки для детского питания, их мы не трогали. Дозу сложно рассчитать для детей, а подросткам проще. Больным мегедрол прописывают только с десятилетнего возраста, а с семилетними лучше не связываться.
— Как гуманно, — хмыкнула я. — Неужели вы с Иваном так жаждали наживы, что решили стать убийцами? Вы понимаете, что на детей мегедрол может подействовать необратимо, в том числе и вызвать смерть?!
— О том, что ребятишки употребляли мегедрол с соком, никто не узнает, — спокойно заметила Регина. — Мы с Иваном не проболтаемся, а вы вдвоем, — она кивнула на меня, — отсюда живыми не выберетесь. С муками совести, так и быть, сами разберемся!
— Полагаю, что и про больную мать ты тоже все выдумала? — Я упорно тянула время, ситуация, в которой мы оказались с Мариной, была близка к катастрофической.
Если бы Регина не угрожала Звягинцевой ножом, если б я была одна против двоих вооруженных преступников, то справилась бы с ними. Но у Ивлиевой была заложница, а рисковать жизнью Марины, которая была бледна, точно привидение, я не собиралась.
— Ну естественно, выдумала! — усмехнулась Регина. — Моя мать жива и здорова, никакой смертельной болезни у нее нет! Пришлось сочинить более-менее правдоподобную сказку, объясняющую, по какой причине я не ухожу с работы вожатой. Иначе ты бы мне не поверила!
— А откуда тебе известно про сокровища Сергея Рознецова? — продолжала расспрашивать я Регину.
Та пожала плечами.
— Рылась в шкафу, наткнулась на старый альбом с фотками, — пояснила Ивлиева. — Стала спрашивать у матери, что это за люди — фотографии были черно-белые, старые. Мать рассказала, что это наши бабки-дедки, а заодно и про легенду о сокровищах Рознецова вспомнила. Я не придала этому значения, а спустя не помню сколько лет познакомилась с Иваном. Он окончил исторический факультет, собирался писать диссертацию. Я решила блеснуть эрудицией и рассказала про семейное предание. А Иван подсказал идею, что, возможно, не такая-то это и легенда, а надо все тщательно проверить. Кстати сказать, мы с ним встречаемся. Стали смотреть архивы, кучу работы проделали, на это несколько лет ушло. Вычислили, где скрыто сокровище, Иван целое исследование провел. Вот только мы опоздали — когда выяснили точное место, оказалось, там уже работы ведутся, корпуса ремонтируют… Совсем немного не успели! Но уже совсем скоро лагерь закроют — еще пара драк, отравления, галлюцинации, и дети станут просить родителей, чтоб те их забрали! О «Лесном» напишут негативные отзывы, лагерь окажется заброшенным, и мы спокойно отыщем сокровища моего прадеда!
— Почему страдали только дети из старшего отряда? Вы именно их выбрали в качестве жертв?
— Нет, я хотела
