Ознакомительная версия.
— И вы думаете, что она слышала, как он там…
— Вполне допускаю. Правда, она утверждала, что устройство это целую вечность не включали. Они были партнерами по бизнесу, Екатерина Васильевна, и, как показали те, кто у них работал, взаимных претензий накопилось изрядно — супруги были на грани разрыва. И Вероника решила проблему по-своему… Чем-то напоминает сцену в квартире Метлицкой, не правда ли? Что-то чувствуется потустороннее и извращенное. Ох, заболтался я с вами! — спохватился вдруг Кузнецов, взглянув на часы. — Скоро Новый год, а я вам голову морочу. Еще вопросы будут?
— Будут. Вернее, будет.
— Ладно, давайте. Но только один.
— Леонид Максимович, неужели женская логика так уж отличается от мужской?
— Кто вам сказал подобную глупость?
— Да вы же сами!
— Нет, голубушка, Екатерина Васильевна, я даже не упоминал о мужской логике. Я говорил о женской логике и логике вообще.
— То есть мужская логика и логика вообще — это одно и то же? А вы можете привести хотя бы один пример женской логики?
— Наблюдая свою жену, двух дочек, коллег по работе — сколько угодно. Ваше решение послать письма, например. Ни один мужчина до этого не додумался бы. Очень нестандартное решение, я бы даже сказал, творческое, с огоньком. Вы уверены, что не хотите к нам на работу? Подумайте! После ваших опасных приключений обычная жизнь покажется вам пресной.
— Не покажется. У меня новый клиент, из Японии.
— Откуда? Из Японии? Вас и там уже знают? Ну-ка, ну-ка… если не секрет.
— Японская девушка Норико Морикава и ее престарелый папа собираются приехать в наш город и нанимают меня…
— Телохранителем?
— Вроде того. Сопровождающим. Хотите прочитаю вам их письмо?
— Конечно, хочу!
Я прочитала письмо, и мы подробно его обсудили. После чего Леонид Максимович решительно поднялся с дивана и со словами:
— Гоните меня в шею, и причем немедленно! — направился в прихожую.
— Вы сейчас домой? — спросила я, когда мы стояли в прихожей.
— Какое там! Назад, в засаду. В девять ноль-ноль будем брать особо опасного преступника, Екатерина Васильевна.
— Вам в постель надо!
— Точно. Когда разойдутся гости. Люблю встречать Новый год дома. Чтобы не возвращаться под утро, а утром, не спеша, позавтракать, в халате и тапочках. Оливье, селедка под шубой, холодец… Есть все-таки непреходящие ценности в нашей бренной жизни, Екатерина Васильевна. А вы? В гости?
— Не решила пока. Галина зовет…
Уже одевшись, Леонид Максимович помедлил, достал пачку писем из портфеля, протянул мне:
— Чуть не забыл! Это вам.
— Что это? Это… же мои письма! — изумилась я. — Но… как они к вам попали?
— Как, по-вашему?
— Галка?
— Галина Николаевна позвонила мне после нашей исторической встречи втроем и сказала, что ей необходимо срочно со мной посоветоваться. Пришла и принесла письма. Призналась, что не решилась бросить их в почтовый ящик. Рука не поднялась. Побоялась. А теперь, сказала, даже рада, так как это, несомненно, облегчит вашу участь — раз письма не были отправлены, то и состава преступления нет. И суд вас оправдает… в случае чего.
— Но как же так… Она мне ничего не сказала… — Я не могла опомниться, стояла, растерянно перебирая конверты, подписанные аккуратным Галкиным почерком.
— Рано или поздно она призналась бы, Екатерина Васильевна. Ведь за вас же боялась. Ее можно понять. Я лично ее понял.
— Значит, мои письма ни при чем?
— Получается, так. Но, повторяю, мысль была интересной. Я занесу этот случай в анналы своей следственной практики.
— Как образец женской логики?
— Как потрясающе интересный эксперимент. До свидания, Екатерина Васильевна! Если я сию минуту не уйду, то останусь встречать Новый год с вами. Всего вам доброго в Новом году, оставайтесь с Богом, как говаривал мой дед.
Он замотал горло шарфом, открыл дверь и шагнул в холодную, ветреную темноту. А я вернулась в комнату. Уселась на диван, положила перед собой письма потенциальным убийцам и задумалась.
* * *
В половине десятого позвонила Галка. Звала к себе. Кроме детей, будет еще Аля, соседка, та самая, что записалась в Клуб знакомств, и девочка, подружка Павлуши. Может, заглянет на огонек папа Веник. Если вспомнит. И все. Только свои.
Я слегка позавидовала Галке — и без гостей полон дом. А тут один Купер, да и то, скорее всего, уйдет на ночь в свою кошачью компанию. И я подумала, что, может, права Галка, когда говорит, что работа никогда не заменит ни семьи, ни детей… И все эти эмансипированные бабы просто врут — а что им еще остается? Последнее время голос у Галки был виноватый, и теперь я знала почему. Я сказала, что приду. Мысль о встрече Нового года в одиночестве была невыносима. Галка обрадовалась и тут же попросила захватить майонез. Забыла купить.
А я все ждала… В десять я сказала, обращаясь к потолку:
— Даю тебе десять минут. Если ты не позвонишь через десять минут, я уйду встречать Новый год к своей подруге детства Галине.
Если вы думаете, что я обращалась к другу сердечному Юрию Алексеевичу, то вы глубоко ошибаетесь. Да и где он теперь, друг сердечный? Вышагивает небось по солнечным улицам Ла Валетты в белых брюках…
Телефон прозвенел через шесть минут. Помедлив, я взяла трубку.
— Добрый вечер, Екатерина Васильевна! — услышала я знакомый голос.
— И вам добрый вечер. — Надеюсь, голос у меня не дрогнул.
— Вот звоню, хочу поздравить с Новым годом…
— Спасибо. И вас с Новым годом.
— Желаю вам счастья в личной жизни и больших творческих успехов!
— И вам того же.
— Молодец! — сказал Каспар. — Сухо, сдержанно, с достоинством. Так держать!
— А вы… идете куда-нибудь? Или к себе гостей ждете?
— Иду. Еще минута, и вы бы меня не застали.
— А куда вы идете?
«Не ваше дело!» — хочется мне сказать, но я вместо этого говорю:
— К подруге.
Наступает пауза.
— Послушайте! — вдруг решилась я. — Зачем вы дернули меня за волосы?
— Я не вас дернул, а себя… — Как ни странно звучит эта фраза, мне кажется, я понимаю, что он хотел сказать. — Я тоже хочу спросить, — говорит он. — Почему ваша контора…
— Нипочему! — перебиваю я. — Название понравилось. Да, придумала сама.
— Понятно… — тянет он и после небольшой заминки продолжает: — Екатерина Васильевна, а что, если нам…
— Да! — выпаливаю я.
— Тогда я сейчас приеду? — обрадовался Ситников.
— Да!
— Буду через пять минут!
— А Галка! — спохватываюсь я. — Я же иду в гости к Галке!
— Возьмите меня с собой!
— Я подумаю.
— Кладите трубку! — командует он. — Вы — первая! Или давайте вместе: три-четыре!
Я бегу в спальню, распахиваю дверцу шкафа. Торопясь, перебираю платья. Вот! То, что нужно! Черное, длинное, усыпанное мелкой алмазной пылью, с бессовестным разрезом на бедре. Из бутичка в «Мегацентре». «Очень сексуальное», — вспоминаю я Галкины слова. Ни разу еще не надеванное. Наверное, пора его наконец надеть! Я подхожу к зеркалу, прикладываю платье к себе. Из зеркала на меня смотрит незнакомка с сияющими глазами. Склонив голову набок, я с любопытством ее разглядываю…
Из стихов Н. Гумилева.
У. Шекспир. Сонет 66. Перевод С. Маршака.
Omnia mea mecum porto (лат .) — Все свое ношу с собой.
Aut bene, Aut nihil (лат .) — часть фразы: «О мертых ничего, кроме хорошего».
У. Шекспир. Сонет 130. Перевод С. Маршака.
Tiger, tiger, burning bright
In the forest of the night,
What immortal hand and eye
Could frame thy fearful symmetry?
Одвуконь — при двух конях или на одном коне с одним запасным конем.
Роман Гуль (1896–1986) — русский писатель, эмигрант, журналист, публицист, критик.
History of culture: New York Public Library (англ .) — История культуры: НьюЙоркская Публичная библиотека.
Барухколледж в НьюЙорке.
System Development Group — группа, отвечающая за интегрированную библиотечную компьютерную систему.
Ознакомительная версия.