Ознакомительная версия.
– И потом, надо было срочно удирать, – сказала Оля. – Он истекал кровью, мог потерять сознание, милиционеров еще не было видно… Я умею водить машину, понимаете? Меня папа учил…
– Милиционеров не было видно, – сказал Олег. – А они бросили поиски и снова кинулись к нам… Но тут появилась милиция, и они стали удирать.
– Ты не все сказал, – тихо произнесла Оля. – Ты уже был без сознания, когда этот пистолет я спрятала в машине. В кино все время показывают и говорят, что он очень нужен сыщикам, правда? Я правильно сделала?
Хоть какой-то толк есть от этих бесчисленных триллеров и боевиков, подумал я.
– Что ж вы раньше молчали? – спросил Вадим.
– А как мы могли вам сказать, находясь здесь, – спросила Оля, – по телефону? Кстати, нам пора сделать перерыв. Олегу надо отдыхать.
Для меня был удивителен ее решительный тон. Я не узнавал ее. Как же она повзрослела за это время. В первый раз, когда я ее увидел, это была напуганная, несчастная девочка, которая и слышать не хотела ни о каком суде над подонками… Даже судьба Игоря была ей поначалу безразлична. И вот теперь она – опора и защитница своего телохранителя. И не в кино это происходит, а в жизни. И влюбилась она наверняка в него потому, что пострадал он из-за нее, защитил, прикрыл собой.
– Мы понимали, что они теперь ищут не столько нас, сколько пистолет, – сказал Олег. – И понимали также, как важно его сохранить для вас.
– Не то слово, – сказал я. – А теперь, хозяйка, нам бы чаю. Разговор предстоит долгий.
– Итак, что мы имеем? – спросил Вадим, когда мы вышли перекурить во двор.
– Пистолет, из которого стреляли, – ответил я. – В принципе прокуратура уже может возбуждать новое дело, объединив его со всеми остальными. И тогда сбудется твоя мечта. Суд отложат, дело вернут на дорасследование.
– Где они, эти остальные дела! – махнул рукой Вадим. – Нашли этих подонков, кто надругался над Олей, но уже в виде трупов… Если бы этот пистолет стрелял там, в Ховрино.
– Что совсем необязательно, – перебил его я. – Никакого курчавого Валеры, похитившего Катю, в Ховрино не было. И стреляли там исключительно из «макаровых». Причем из нескольких. Так показала баллистическая экспертиза.
– Ну да, ты бы этого кудрявого соблазнителя Кати сразу же там заметил, – сказал Вадим. – Значит, это мало что нам дает?
Вадим умолк, вид у него был растерянный.
– Не все так плохо, не забывай, еще есть Антон, который участвовал там и там и связывает тем самым оба случая, – подбодрил его я. – Ты забыл: Олег и Оля его сразу узнали на «фотороботе». Смотри, что получается: этот Валера Катю похитил, потом Антон привез ее обменивать на Наташу. Есть связь? Потом они оба приехали похищать Олю. И ранили Олега из «магнума», принадлежащего Валере. И этот «магнум» сейчас нам преподнесут на блюдечке с голубой каемочкой. Круг замкнулся. Можно возбуждать дело. Можно судить.
– Статья сто двадцать шестая пункт третий, – отрапортовал Вадим. – От пяти до пятнадцати лет лишения свободы. А ты не хотел меня брать с собой. Что б ты делал без меня?
– А то же, что и ты без меня.
И я хлопнул его по плечу.
– Но это пока что никак не освобождает от ответственности Игоря, – сказал я. – Сейчас, Вадим, ты говоришь как следователь, а не как адвокат.
– С кем поведешься.
– Не забывай, для чего тебя нанял Бах, – продолжал я.
– А я не забываю, – пожал плечами Вадим. – Только не помню, чтобы я подписывал новый договор. Или расписывался в ведомости. Одни только слова и обещания. Нам, видишь ли, все некогда…
– Сегодня же вечером звоню Лекарскому, – пообещал я. – Завтра подпишем. Сам сижу без копейки.
– На моей шее, – напомнил Вадим, – палец о палец не ударишь, чтобы получить с них аванс, только знаешь, что у меня клянчишь… Тебе еще повезло, что я такой известный и модный и поэтому кое-какие сбережения еще имею.
– Больше не попрошу, – обиделся я.
– С чувством юмора у нас все хуже и хуже, – вздохнул Вадим. – Ладно, забыли, а то опять встанешь в позу. Попробуем еще раз… Те, кто похищали Катю, потом пытались похитить Олю, – это та связь, про которую ты говорил? Так? Я тебя спрашиваю вместо прокурора. Но для чего? Зачем она им? Может, они вообще похищают девиц? Ну хобби у них такое. И тогда совсем другая статья. И никакого отношения к делу об изнасиловании той же Оли это все не имеет. Попробуй тогда обвинить их на суде… Они сразу сделают большие глаза. И еще оскорбятся. Да вы что? Да за кого нас принимаете! Разве мы давали вам повод в этом нас обвинять? Ты можешь с ходу на это ответить как адвокат?
Я не знал, что сказать.
– Это ты у нас маститый, модный и высокооплачиваемый, тебе и карты в руки, – ответил я.
– А чем я занимаюсь? – вздохнул Вадим. – Во что ты меня втянул? Менты не чешутся, а нам больше всех надо?
– В том-то и дело, что больше всех… Мы в цейтноте. И Бах подвесил нас на крючок, обещая сказочный гонорар. Который еще надо отработать…
– Насчет того, что они сделают большие глаза, – это как подать, – продолжал Вадим, явно садясь на любимого конька. – Наша задача использовать эту связь между приведенными фактами, чтобы породить в умах присяжных сомнение в однозначности этого дела. А стало быть – сомнение в виновности Игоря. Скажем, почему была похищена невеста его адвоката Гордеева, как только он взялся защищать Игоря Бахметьева? Почему прежний его адвокат убит? Простое совпадение? Ну и так далее. Словом, я смотрю на это дело с растущим оптимизмом. Хоть что-то мы имеем на сегодняшний день. Врать не хочу, но мне приходилось выигрывать процессы и при менее благоприятных условиях.
– Если бы еще как-то удалось связать гибель «лифтеров» с этими подонками, которые пока еще известны приблизительно – на фотороботах.
– Мечтать не вредно, – пробормотал Вадим.
Мы вернулись в дом, и он стал разглядывать предположительные лица этих подонков. Фотороботы были сделаны мастерски.
– Меня все больше занимает этот кучерявый Валера, – сказал Вадим. – Второй раз подряд он угоняет машину из правительственного гаража, где и охрана, и электронная сигнализация… Что это? Как такое может быть? Просто заходит туда, садится, включает зажигание и делает ручкой охране?
Отодвинув штору, выглянула Оля.
– Заходите, – сказала она. – Василий принес пистолет.
Мы вошли на ту половину, где лежал Олег, и замерли в предвкушении своей удачи. Василий, грузный, усатый, в спортивном костюме, развернул какую-то невообразимую по своей ветхости тряпку, и от сердца у меня отлегло – под тряпкой была коробка из-под обуви. (Я опасался, что по незнанию пистолет завернут прямо в тряпку, которая может стереть отпечатки пальцев. Но парень оказался с понятием.)
Василий извлек двумя пальцами пистолет, быть может, самой совершенной формы, какую я только видел и от которой у каждого ценителя оружия должно было екнуть сердце.
– Это он и есть? – спросил я.
– Да, – кивнул Олег.
– А пуля? – наивно спросил Вадим.
Я бы не решился задать такой бестактный вопрос. Требовать от ребят, чтобы в той ситуации они бы нашли и прихватили с собой еще и пулю, которая прошила Олега, было чересчур.
– Пуля тоже у меня, – слабо улыбнулся Олег.
Я даже присвистнул от удивления.
– Есть и пуля? Теперь мы в полном порядке! – торжествовал я.
– Я неверно выразился, – сказал Олег. – Пуля не у меня, а во мне.
– А… – глубокомысленно кивнул Вадик. – Вот оно что.
Мол, теперь ему все понятно. Пуля застряла в теле, вещественным доказательством быть не может.
– Да погоди ты… Я что-то не врублюсь, – сказал я Вадиму. – Как это может быть? Это же «магнум», это не «макаров». И он стрелял в упор. Как пуля могла застрять? Или на вас был бронежилет?
– Все верно, – мотнул головой Олег. – Бронежилет мне бы не помог. Пуля прошла насквозь. Потом отрикошетила, уж не знаю от чего, от камня, или от корпуса машины и снова вошла в меня, уже в спину. Там и сидит. Считайте, что она у вас есть. Вам без нее ведь никак, верно?
– Что-то неслыханное, – пробормотал я.
Вообще вся эта история была необычной с самого начала. А то, что нам вдруг стало везти, как утопленникам, настраивало на мистический лад. С другой стороны, такое везенье могло лишь означать, что оно скоро закончится. Карта идет только пять минут, потом может произойти обвал.
– Остается ее только достать, верно? – сказал Вадик. – Я говорю об операции.
– Она застряла возле позвоночника, – стал объяснять Василий. – Олега может парализовать, понимаете? Нам это объяснил Борис Залманович, наш военный хирург. Он работал в госпитале в Ханкале в девяносто пятом… Он многих наших ребят вытащил с того света. Мы ему доверяем. Когда я его позвал к Олегу, он тут же приехал… Если б не он, совсем про другое мы бы с вами сейчас разговаривали. А вот вытаскивать пулю он не взялся… Нужна особая операционная. И аппаратура соответствующая, понимаете?
Ознакомительная версия.
