Ознакомительная версия.
Ричард Носков задумчиво разглядывал себя в зеркало:
– Эжени убила Анжелику? Глупости не говорите. Она сама попала в тот день в больницу.
– Ну да. После того, как попыталась помять машину в ДТП и скрыть следы наезда. Можно подумать, что это для вас открытие.
Носков не отрывался от своего отражения в зеркале. Поднимал и опускал брови, растягивал губы в улыбке, потом хмурился. Лейтенанту показалось, что, стилист экспериментирует с лицом, наблюдая за тем, какое выражение ему больше всего подходит. Многоликий Носков так заворожил лейтенанта, что тот не сразу отреагировал, когда вошедшая в гримерку Евгения Львовна сказала:
– Вас к телефону, господин Попугайчик. В моем кабинете.
– Что? Как?
– Начальство разыскивает. Майор Волнистый. Ричард, что с тобой?
– Ничего. Это ты, Эжени?
– Как будто ты меня первый раз видишь!
Носков и на нее посмотрел через зеркало, словно проверяя, насколько отражение соответствует оригиналу. Он словно не узнавал свою хозяйку.
– Что случилось, Ричард? – повторила вопрос Раскатова.
– Я на минуту. Простите, – и лейтенант кинулся в ее кабинет, к телефону.
Раскатова и Ричард Носков остались в гримерке одни.
Кабинет Евгении Львовны находился в другом конце коридора. По пути лейтенант Попугайчик споткнулся о завернувшийся край ковровой дорожки и чуть не упал. Он очень торопился, ему хотелось поделиться с начальством своим открытием. Следственный эксперимент удался! Он только что проник в тайну Ричарда Носкова! Трубка лежала на столе, лейтенант схватил ее дрожащими от нетерпения руками:
– Лейтенант По…
– Отставить Зоопарк. Ты, Сережа, самодеятельностью занимаешься, как я погляжу?
– Сергей Палыч! Я все понял! Я знаю, почему убили Нэтти!
– Что там еще случилось?!
– Он по серому розовым мажет!
– Кто мажет? Кого?
– Стилист! Дашеньку! Я провел следственный эксперимент! Прикажете продолжить?
– Отставить самодеятельность!
– Есть!
– Ты, Сережа, до моего приезда никого из офиса не выпускай. А я сейчас подъеду. Понял?
– Может, мне его наручниками к батарее?
– Эх, жаль, я тебя с утра не приковал! Наручниками к батарее. Лейтенант Попугайчик! Выйти в срочном порядке на улицу, занять позицию у дверей и ждать начальство! Приказ понятен?
– Так точно!
– Исполняйте!
– Есть!
Лейтенант положил трубку и перевел дыхание. Все равно он герой. Потому что раскрыл загадочное убийство. Дело-то оказывается, в пустячке! Розовый и серый. Два цвета. Одна трагедия. Лейтенант Попугайчик вспомнил, что в гримерке остались Дик и Эжени. Запереть их там, что ли? До приезда начальства. То есть, в гримерке запереть Носкова, а Эжени в ее кабинете. Это не самодеятельность, а меры предосторожности. И Попугайчик кинулся обратно. Возле дверей гримерной стоял Олег Новлянский.
– Послушайте, я вспомнил, – сказал он, увидев лейтенанта.
– Минуточку. С вами потом.
И Попугайчик дернул за дверную ручку. Дверь не открылась. Лейтенант дернул еще раз. И еще.
– Заперто же, – сказал Новлянский. – Я уже стучался.
– Только что было открыто, – лейтенант дернул еще раз. – Здесь были Носков и Эжени.
– Так я что хотел сказать…
– Да погоди ты!
Попугайчик оттолкнул Новлянского и кинулся искать стилиста и хозяйку модельного агентства. Куда они запропастились? За одной из дверей, в которую он толкнулся, оказалась женская раздевалка.
– Заходи, котик, – вяло пошутила одна из красоток, натягивая трико.
– Мелковат, – вздохнула другая, даже не придерживая сползающее с мраморного плечика полотенце.
Попугайчик залился краской и пулей вылетел из раздевалки. Носкова в офисе не было. «Упустил!» – заволновался лейтенант и выскочил на улицу. Ринулся на стоянку в поисках машины Носкова. Но «Форда», принадлежащего стилисту, здесь уже не было. Минут через десять к офису подъехал Сергей Павлович. Вылез из «Жигулей», вытирая лицо огромным носовым платком в клетку, и, увидев растрепанного, пунцового от волнения и переживаний лейтенанта, спросил:
– Сережа, что случилось?
– Носков! Он исчез!
– Как исчез?!
– Я его оставил в гримерке, вместе с Эжени, – растерянно сказал лейтенант. – Разве он не знал, что это она сбила Анжелику?
– Да кто ж ему сказал? Где она? В гримерке?
– Там заперто.
– Эх ты! Я ж русским языком сказал: без самодеятельности!
Оперативники побежали в офис, расталкивая по пути удивленных таким напором красоток. Олег Новлянский все еще топтался у двери.
– Послушайте, я вспомнил…
– Да погоди ты! – Волнистый выругался и налег на дверь мощным плечом. – Давайте нажмем. И, разом, взяли!
Новлянский и Попугайчик присоединились к нему. Но, несмотря на старания трех мужчин, сделанная на совесть дверь не поддалась. Олег Новлянский потер плечо и вдруг спохватился:
– Постойте! В кабинете у Раскатовой ключи есть! Второй комплект!
– Так чего ж ты стоишь?! Неси!
Когда, наконец, открыли дверь, их взорам предстала следующая картина. Евгения Львовна Раскатова полулежала на диване. Она была похожа на тряпичную куклу: маленькая, с неестественно вывернутыми руками и ногами, свернутой шеей. Лицо у нее было синее и уродливое, язык высунут, а ногти на некоторых пальцах обломаны. Под ними кровь. Видимо, Евгения Львовна сопротивлялась отчаянно, но тот, кто ее душил, был сильнее. На шее женщины отчетливо виднелись следы пальцев.
– Я вспомнил, – опять сказал позеленевший Новлянский. Похоже, его мутило.
– Ну, что ты вспомнил? – майор невольно поморщился, глядя на синее лицо Евгении Львовны. Еще один труп. Хорошо хоть, убийцу искать не придется. То есть, искать, конечно, придется. Носков-то сбежал! – Иди, Сережа, вызывай опергруппу.
Попугайчик задержался в дверях, послушав, как Новлянский рассказывает:
– Мне всегда казалось, что я раньше видел Дика. Еще до того, как стал с ним вместе работать. Только я никогда над этим не задумывался. А потом, когда стали спрашивать про пистолет, и упомянули, что его могли купить в студенческом общежитии, в Химках, куда я неоднократно заходил в гости, то я вспомнил, где видел Дика. Там. В общежитии. Только было это очень давно…
…Много лет назад Ричард Носков познакомился с симпатичной девушкой из Института Культуры. Студентка с отделения хореографии была иногородней и проживала в общежитии на Левом Берегу. Вскоре Ричард заподозрил, что девушке интересен не столько он сам, сколько его московская прописка и двухкомнатная квартира. Роман между ним и хорошенькой студенткой протекал вяло. Жениться Носков не собирался, тем более, на такой меркантильной особе. А после того, как девушка поняла, что не на того напала, ее отношения с Ричардом пошли на спад и, в конце концов, для обоих стали обременительными. Носков заходил в общежитие по инерции, когда некуда было больше пойти.
Потом случилась трагедия. После смерти матери Дик не находил себе места. Слонялся по городу, занятый беседами с мертвой теперь Анжеликой, и прохожие с удивлением оглядывались на парня, который разговаривал сам собой, и сторонились его. Дику было все равно. Он чувствовал, что вместе с матерью умерла часть его души. И не представлял, как будет жить дальше.
А ведь он так не узнал, за кого Анжелика собиралась замуж! Потому что теперь главным было не это. Водителя, совершившего наезд, так и не нашли. И не собирались искать. Ричарду Носкову ясно дали понять, что правды он не добьется. Дик был в отчаянии. Раскатова лежала в больнице, в тяжелом состоянии, ему даже не с кем было поговорить. В конце концов, он пришел в студенческое общежитие. Его девушки дома не оказалось. Соседка по комнате, посочувствовав ему, предложила подождать на кухне.
– Я знаю, куда она пошла, – сказала девушка. – Сейчас схожу в соседний корпус. Посиди здесь. Надо же, какое горе! Мать умерла!
Она ушла, а Дик расположился на кухне и стал ждать. Ему было все безразлично. Лишь бы не дома, где все напоминало о ней. А хуже всего, что мать осталась не отомщенной. Есть на свете справедливость? Все надо делать самому. И мстить тоже.
И словно в ответ на его мысли раздался звонок в дверь. Ричард открыл и оторопел. В стельку пьяный рыжеволосый распахнул перед ним куртку. Из обоих внутренних карманов торчали рукояти пистолетов, за пояс джинсов тоже было засунуто оружие. Увидев Дика, парень пьяно растянул в улыбке рот:
– Ну, купите у меня хоть что-нибудь!
Наверное, Ричард у него в глазах двоился. Два Носковых протянули руки и выдернули у парня из-за пояса пистолеты.
– Сколько?
– Стольник. За оба.
Дик тут же достал деньги. Рыжий радостно рассмеялся. Взял деньги, пошатываясь, погрозил пальцем:
– Только ты смотри… ни-ни! Чтоб ни одна… Ик! Собака…
Дик тут же захлопнул дверь, и стал разглядывать оружие. «Марголин». Классный пистолет! Спортивное оружие. Только табличку надо отвинтить и выбросить. Было чье-то, стало Ричарда Носкова. Девушку Дик дожидаться не стал. У подслеповатой старушки, сидевшей на вахте, взял свой паспорт, почти уверенный в том, что, если милиция будет расспрашивать о заходивших в этот день в общежитие, бабулька вряд ли его вспомнит. А журнала посетителей у нее нет. Так оно и вышло. Прошло несколько дней, а никто к нему так и не пришел. И Ричард Носков стал единоличным владельцем спортивного пистолета «Марголин».
Ознакомительная версия.
