Ознакомительная версия.
– Любовная магия – ходовой товар.
Катя молчала, глядя в сторону ворот, где находилась будка охранников. Синее небо, синие тени на снегу, красный блеск солнца придавали пейзажу зимнюю прелесть. Было морозно. При разговоре из губ вылетали облачка пара. Не верилось, что в гараже лежит холодный труп девушки, которая еще вчера улыбалась и дышала. А рядом в кладовой заперты двое мужчин, причастных к ее смерти. Или не причастных?
– Долго они будут сидеть под замком? – спросила Глория, уловив мысли Лаврова. – Надо что-то решать.
За последние несколько часов прояснилось многое, но не все. Тайна так и не открылась. Подозреваемых было хоть отбавляй, однако ничто конкретно не указывало на виновника страшных преступлений. Им мог оказаться кто угодно.
– Кто убийца? – спросил Роман, отдавая Глории горшочек с афродизиаком. – Ты знаешь?
– Выпусти тех двоих, – кивнула она в сторону гаража. – Они не сбегут.
– Мне бы твою уверенность. А что делать с трупом? Мы рискуем. Если сюда нагрянет полиция, нам придется оправдываться.
– Не нагрянет. У нас есть еще время, прежде чем Орешкин направит в «Дубраву» участкового или следственную бригаду.
– Что ты предлагаешь?
– Кате нужно отдохнуть, – произнесла Глория с таким видом, словно это в данный момент являлось самым важным. – Она измотана, ее нервы на пределе. Катя! – окликнула она хозяйку дома. – Вы в порядке?
– Мне не по себе, – призналась та, кутаясь в шубку. – Холодно. Где мой муж?
– Я его выпущу, – пообещал Лавров.
– Что будет с той… мертвой девушкой? Не могу поверить в этот кошмар… Мне хочется бежать отсюда! Уехать куда-нибудь подальше. Забыть обо всем…
– У нее шок, – констатировала Глория. – Я дам ей снотворное и уложу в постель.
Она повела Катю в дом, а Лавров зашагал к гаражу. Он не представлял себе, как разоблачить убийцу. Прежде чем отпустить пленников на волю, он зашагал к будке охранников…
Тарас допивал чай, когда распахнулась дверь и на пороге появился гость Прозориных.
– Вы? Что-то случилось?
– Где ты провел ночь? – без обиняков спросил сыщик.
В будке было светло, тесно и тепло. На маленьком столе стояли судки от завтрака, дымился чай в большой чашке. Лавров потягивал носом, пытаясь уловить запах «слюны скорпиона».
– Здесь… – недоуменно вытаращился молодой человек. – Вернее… все было как всегда. Ходил по территории. Сидел в будке, грелся. Опять ходил.
– Никуда не отлучался? Ничего подозрительного не видел?
– Не-а…
– Чем ты занимался перед нашим приездом из пансионата?
– Ужинал… потом…
– Кроссворды разгадывал? – предположил Лавров, бросив взгляд на лежащие рядом с чашкой журналы. – Или телик смотрел?
– А что, нельзя?
– Подтвердить, что ты весь вечер находился на посту, конечно, некому.
– Что я такого сделал? – нахмурился парень. – К чему эти вопросы? Галина принесла мне еду… и вернулась в дом. Она сказала, что побудет с хозяйкой, пока Сергей Кирилыч не вернется.
– И ты остался один?
– А с кем я должен был остаться?
Лавров промолчал, понимая тщетность своих усилий. Что он пытается доказать? Кого и в чем уличить? Отлучался Тарас с поста или нет – это, по сути, ничего не меняет.
– Между прочим, моя смена закончилась, – пробурчал охранник. – А напарник где-то заблудился. Сижу, типа жду. Вы его случайно не видели?
– Он в гараже.
– Долго он машину моет. Каждый винтик, что ли, до блеска надраивает? Леха хитрый, хотел меня припахать, да номер не прошел.
– Вы с Лехой что-нибудь покупали у Федора Прелатова?
Тарас не ожидал, что его спросят о Федоре, и недоуменно уставился на гостя. Его перемкнуло.
– Отвечай! – разозлился Лавров. – Я теряю время!
Охранник колебался. Решительный вид гостя, стальные нотки в его голосе говорили о том, что он имеет полномочия, о которых Тарасу не известно. Лучше ему не перечить.
– Ну… Федор предложил нам одну штуковину… типа…
– «Слюну скорпиона»?
Парень залился краской до корней волос. Признаваться, что они с напарником отвалили «монаху» кучу бабок за сомнительное снадобье, было стыдно. Хотели приворожить девчонок из ресторана. Официанток. Особенно одну, с косичками и чудесными ямочками на щеках. Девушка нравилась обоим. Из-за нее Тарас позволял себе спустить в ресторане часть зарплаты. Они с Лехой соперничали, но так… несерьезно. Ходили слухи, что на Варю положил глаз администратор Орешкин. С ним не потягаешься.
– Бес попутал, – вырвалось у охранника. – Федор, чертяка, надул нас! Чтоб ему пусто было! Обещал, что на этот запах телки слетаются, как мухи на мед.
– А на самом деле?
– Что-то есть в этой «слюне»… – смущенно пробубнил Тарас. – Она правда действует на баб… то есть на женщин. Варя мне даже телефон свой дала. Но потом я сколько ни звонил, она не брала трубку. Выходит, запах действует только при непосредственном контакте.
– Значит, осечка вышла?
– И у меня, и у Лехи. Он тоже жаловался.
– Дай-ка мне понюхать, – попросил Лавров.
Тарас пошарил по карманам, полез в тумбочку.
– Черт… куда я ее заныкал? – он обнаружил афродизиак на дне ящика, в тумбочке для телевизора, и протянул сыщику крошечную баночку с плотно притертой крышкой. От баночки исходил уже знакомый Лаврову тошнотворный запах.
– Фу! Гадость!
– Федор с нас кучу бабла содрал за эту дрянь. Он что, и вам хочет фуфло втюхать?
От досады и волнения охранник перешел на жаргон, устыдился и окончательно расстроился.
– Что за день сегодня! С утра башка трещит, Леха где-то запропастился. Небось пылинки сдувает с хозяйского джипа, выслуживается, блин.
Лавров резко повернулся и отправился к гаражу выпускать на свободу пленников. Все его версии трещали по швам. Оставалось надеяться на Глорию.
По дороге ему позвонил сначала Орешкин с криками, что пропала Варя и что ее, вероятно, уже нет в живых. Потом Туровский с требованием немедленно явиться для отчета.
– Я в «Дубраве», – сказал сыщик. – Как только разберусь с делами, приеду.
– Когда это будет?
– Пока не знаю.
– В пансионате переполох, – раздраженно сообщил бизнесмен. – Исчезла официантка из ресторана. Тут все с ног сбились, ищут. Меня известили, что вчера вечером в «Трактире» ужинал мой зять со своим прихлебателем. И ты там был!
– Верно.
– Почему не зашел?
– Я работал.
– Вижу, как ты работаешь! Я сам сегодня приеду проведать дочь, – заявил Туровский. – Что-то у меня душа не на месте!..
* * *
Прозорин, потирая затекшие от наручников запястья, устроился в кресле.
– Ты нашел убийцу? – напряженно спросил он. – Мертвое тело не может лежать в гараже. Его надо либо спрятать, либо…
– Проще всего вызвать полицию, – предложил Лавров.
– Но мы же не знаем, кто… – хозяин обвел взглядом каминный зал и остановился на Глории. – Мне сказали, что вы ясновидящая, которая поможет разоблачить маньяка. Это так?
– Я попробую, – сказала она.
– Может, ты больше доверяешь Федору?
– Где он, кстати? – осведомился Прозорин.
– Я запер его в лаборатории. Пусть призовет своего демона, чтобы тот его выручил.
– Зачем ты так?
– А как прикажешь поступить? Позволить маньяку разгуливать на свободе?
– Федор не маньяк. Он… ученый, исследователь. Он…
– Он морочит тебе голову, а ты ведешься! – перебил Лавров. Его бесило собственное бессилие. Казалось, убийца уже у него в руках. Ан нет! Злодей выскальзывал из расставленных ловушек, словно невидимка. Он мог оказаться кем угодно – мужчиной, женщиной… даже рыжебородым чертом. Сыщик допускал и это.
Прозорин предпочел смириться со своим положением. Его судьба зависела от Лаврова, и он не хотел вступать в полемику. Пусть лучше подозревают Федора, чем его.
– Где моя жена?
– Она спит, – ответила Глория. – Пришлось дать ей снотворное. Я уложила ее и дождалась, пока она уснет.
– Катя… знает?
– Вам следовало бы раньше позаботиться о ней. У вашей жены психический шок. Сильное потрясение порой вызывает состояние ступора.
Глорию знобило, и она попросила разжечь камин. Лавров подбрасывал поленья и смотрел, как занимается пламя. Сухая древесина трещала от жара. Это невольно навело его на мысль о Снежане.
– Страшно погибать в огне. Ох, как страшно…
Прозорин опустил голову. Он понял намек. Слова оправдания застряли у него в горле.
– Ты редкий негодяй, – вырвалось у сыщика. – Заживо сжег любовницу, а потом пообещал матери вернуть ее дочь! Как у тебя язык повернулся?
– Он на самом деле рассчитывал вернуть Снежану, – заявила Глория. – Он не лгал. Просто выдавал желаемое за действительное.
Сергей вздрогнул и поднял на нее глаза. В них мелькнуло изумление. Даже униженный и подавленный, он был хорош собой и не терял достоинства. В нем чувствовалась благородная кровь, хотя и изрядно разбавленная.
Ознакомительная версия.
