— Как ты… с чего ты решил, что это я?
— Знаю, — улыбнулся он.
Из подъезда, они вышли в непроницаемую темень двора. Вонг быстро перехватил подъездную дверь, не дав ей захлопнуться с железным грохотом.
— Что? — прошептала Катя, испугавшись, так хорошо знакомого ей, выражения его лица.
— Иди домой, — жестко приказал Вонг.
Катя молча отвернулась. Он быстро глянул на нее. Ну, конечно. Ему ли не знать ее упрямства. Она не уйдет.
— Со двора есть еще выход, кроме главного выхода, через арку? — тихо спросил он, медленно прикрывая тяжелую металлическую дверью.
Она кивнула и они быстро спустившись со ступенек крыльца, ежась на холодном пронизывающем ветру, пошли в обход дома к мусорным контейнерам. Катя не спрашивала ни о чем, понимая, что происходит что-то скверное. Когда они вышли к мусорке, Вонг достал сотовый, кому-то позвонив. Катя не прислушивалась. Он тихо говорил, а она вела его по протоптанной дорожке, зажатой меж глухих торцовых стен соседствующих домов, выводившей к школьному двору.
Из-за угла на них вышел навстречу припозднившийся прохожий. Накинув капюшон пуховика, подняв плечи, он зябко ежился, спрятав руки в карманах куртки. Неожиданно, дернув Катю назад, за спину, Вонг оказавшись впереди, заключил, ничего не понимающего человека, в крепкие объятия, нанеся ему чудовищный удар головой в переносицу. Несчастный, повинный лишь в том, что оказался на свою беду, не в том месте и не в тот час, беззвучно обмяк.
Осторожно опустив его на снег, Вонг вынул его руки из карманов пуховика. В одной руке прохожего оказался зажат небольшой пистолет с навинченным глушителем. Сунув его к себе в карман пальто, Вонг оттуда же извлек наручники, сковав ими руки бесчувственного киллера. Катя смотрела на него расширенными от ужаса, глазами.
— Попозже, я объясню тебе все. Пока скажу одно: это продолжение дела Прасько-Ивашова.
Взяв ее за руку, он поспешил миновать темный открытый двор школы.
— Эй, мужик! Стой, ты! — от угла здания школы отделилась едва различимая в темноте тень. — Куда бежишь-то, чудак? Слышь, прикурить есть?
Но эта, довольно безобидная просьба, не могла обмануть даже Катю. От туда же появилась еще одна темная молчаливая фигура.
— Ребята, ну чего вы привязались? — жалобно спросила Катя, пытаясь затянуть разговор, чтобы успеть миновать опасный участок и все равно, они не успевали.
На нее не обратили внимания. Словоохотливый, что останавливал их, подходил к ним. Вонг остановился и встал так, чтобы заслонить Катю, но видеть обоих незнакомцев, жаждущих поговорить с ними. Второй тип, не приближаясь, начала обходить их, сунув руку за отворот куртки. Вонг поднял пистолет, отнятый им у «прохожего».
— Ствол Бота, — тихо бросил «разговорчивый» своему подельнику.
— Сука, — процедил «молчун», быстро двинувшись к Вонгу. Тихий хлопок взвил фонтанчик застывшего наста у его ног. «Молчун» остановился.
Совсем рядом во дворах взвыв, тут же умолкла, милицейская сирена.
— Эй, скажи своему косоглазому: не завалим его сейчас — сделаем потом.
«Молчун» и «разговорчивый» начали отступать, не сводя глаз с пистолета Вонга.
— Стоять! — рявкнули в мегафон. Позади них, из-за школы, выехала милицейская машина, отрезая путь к проезжей части. — Всем оставаться на местах!
Тогда двое отступавших, кинулись в разные стороны. Сунув пистолет в карман, Вонг рванул наперерез «молчуну» и прыгнув на него, сбил с ног. «Разговорчивого» уже скрутили три милиционера, вывалившиеся из патрульной машины. Накинув на него наручники, он был отправлен в машину, под присмотром одного из них. Двое блюстителей порядка поспешили к Вонгу. Он уже поднимался, вздергивая на себя безвольного «молчуна».
— Эй, ты! Оружие на землю! Руки за голову так, чтобы я видел! — не доходя до него скомандовал один из милиционеров.
Вонг, жестом остановив, бросившуюся было к ним объясняться Катю, вынул пистолет из кармана и медленно положил его на снег. Для того, чтобы поднять руки за голову, ему пришлось выпустить «молчуна», который осев кулем, повалился на землю.
— Что ты с ним сделал? — с подозрением спросил старший из милиционеров. — Замочил что ли? Костик, проверь.
— Угу, — отозвался толстый милиционер, и развязно подойдя к Вонгу, поднял брошенный им пистолет, и склонился над бездвижным телом.
— Не, вроде живой, — констатировал он. Потом опустив руки Вонга, надел на него наручники.
— Обыщи косоглазого, — велел старший.
— А, чурка-то навороченный, — отозвался толстяк, выгребая из карманов Вонга все до последней мелочи.
— Он не чурка, он таец, — не вытерпела Катя.
— Мало нам всяких узбеков, таджиков, чуреков, так еще и тайцы какие-то сюда лезут, — отдуваясь, заметил толстый Костик.
— Паспорт его давай, — одернул его старший. — Вы, гражданочка, тоже предъявите документ.
— Я не ношу с собой паспорта.
— Тогда вам придется пройти с нами.
— А позвонить я могу?
— Не советую, — со значением заметил старший, давая понять, что этим она только наживет себе лишние неприятности.
Толстый Костик в это время разбирался с Вонгом.
— Может скажешь чего-нибудь, косоглазый, а? Чего молчишь? Ну, конечно, ты же русского не понимаешь? Да? Пошел, давай, — и подтолкнул Вонга вперед.
— Кнышев! Чего расселся? Иди Костику помоги второго бегуна занести, — обернулся к машине старший.
— Так арестованного одного нельзя же оставлять? — высунулся из машины молоденький паренек.
— Пристегни его наручниками к дверце, он никуда и не убежит, — рассудительно посоветовал старший.
Нехотя выбравшись из машины, Кнышев побрел к, валявшемуся в мокром снегу, «Молчуну».
— Кость, ты куда? — жалобно позвал он толстяка, ведшего Вонга в машину. — Я один с таким бугаем не справлюсь.
— Косоглазый, вон справился, а ты нет? — насмешливо отозвался Костик.
— Он выше меня… — не придумал больше ничего, Кнышев.
— Зато, худее… Ладно, не бзди, сейчас подойду.
Вдвоем они доволокли «молчуна», впихнув его в машину и кое-как уместив там.
— Телку-то зачем сюда? Записали бы данные, и пусть валила на все четыре стороны, — заныл Кнышев, прижатый Костиком к дверце. — И так повернуться негде. Один Костян полмашины занял.
— Сейчас по моське смажу, — снисходительно пообещал Костик. — Ехать совсем ничего, а его уже расплющило.
— Да я, ничего… только ее, зачем надо было в машину брать?
К участку, действительно, подъехали быстро. «Молчуна», так и не пришедшего в себя, поручили Кнышеву, чтобы отвез его к врачу. Вонга и Катю провели в приемную комнату распределителя, выкрашенную зеленой масляной краской. Обязательный облупившийся сейф и тяжелый старый письменный стол, составляли всю обстановку. Вонга усадили напротив Старшего, чинно устроившегося за столом. Катя уселась на стуле у стены. Толстый Костик слонялся вокруг Вонга, нависая над ним своими габаритами.
Старший цепко оглядел Вонга. Это был тертый жизнью мужчина, предпенсионного возраста, знавший себе цену, и себе на уме.
— Ты чего такое сделал мужику, что он до сих пор очухаться не может? — спросил он Вонга.
В ответ тот лишь вежливо улыбнулся, давая понять, что не понимает его. Катя молчала. Ее никто не спрашивал, не просил переводить, а напрашиваться она и не думала. Правда Старший, сперва внимательно оглядел ее, после чего аккуратно разложил вещи Вонга на столе.
— Не нравится мне эта петрушка, — произнес он сам себе. — И этот на гасторбайтера не похож.
Пойду я свяжусь с Кнышевым, а ты Костик присмотри за этими, да не озоруй.
— Что я, без понятия, — обижено пожал жирными плечами Костик.
Но как только за старшим закрылась дверь, он подошел к столу и раскрыл бумажник Вонга.
— О, доллары, — обрадовался он, засовывая их к себе в карман. — А это, что за валюта такая?
Озадачено вертел он в пухлых пальцах сетанг.
— Китайская что ли? Эй, — обратился он к Кате. — Что это не знаешь? Не уж-то таким барахлом берешь?
— Чего вы цепляетесь? — огрызнулась Катя.
— Нужна ты мне больно, сифилитичка, чтоб цепляться к тебе.
Вонг шевельнулся на стуле, положив ногу на ногу и на них скованные руки.
— Сядь, как следует. Не у арыка в своем кишлаке сидишь, — накинулся на него толстяк. — Ах, мы не понимаем по-русски ни бельмеса? Знаешь, что! Мы и не таких крутых обламывали, чурка е… А ты, переведи ему с человеческого…
— Не буду, — буркнула Катя.
Она благодарила бога, что Вонг не понимает ни слова из того, что здесь наговорил Костик.
— Че-его-о? — изумился Костик, побагровев. — Ты позволила себе вякнуть, шваль?! Ну, ты у меня сейчас… — он двинулся к ней.
Вонг встал.
— Слышь, Костян, — вошел в кабинет старший. — На двоих бегунов, что мы задержали, серьезные ориентировки имеются.
