Ознакомительная версия.
Кто– то очень хочет самым банальнейшим образом поймать Александра «на бабу», чтобы двигать расследование в нужном направлении…
«Так, может, мне попасться на этот крючок? – подумал вдруг Турецкий. – Попасться и узнать, кто стоит за Ивановой?»
Он задумчиво подцепил вилкой желеобразный белок и посмотрел в окно. Первый день последнего летнего месяца уже вступал в свои права. С улицы доносился шум машин, во дворе раздавались голоса ранних пташек – пенсионеров, выходящих из подъездов, чтобы купить разливное молоко, которое каждое утро привозили к их дому из какого-то колхоза. А над всей этой суетой медленно всходило оранжевое солнце.
Александр встал из-за стола, вытер губы салфеткой и сказал самому себе «спасибо». Затем ответил «пожалуйста», взял сковородку и, сделав шаг в сторону, поставил ее в раковину. Однако, поняв, что никакие уговоры не помогут ему заставить себя помыть ее прямо сейчас, Турецкий хмуро развернулся и пошел одеваться.
Через несколько минут он уже выходил из квартиры.
«На общественном транспорте не поеду… – мелькнула барская мысль. – Поймаю частника…»
Денис Грязнов сидел на одной из скамеек Гоголевского бульвара и бросал кусочки специально захваченной булочки жирным, привередливым голубям, которые, тяжело переваливаясь на тонких лапках, клевали только чистые крошки и брезговали теми, что валялись в пыли.
Кинув последний мякиш, Денис посмотрел на часы. С минуты на минуту должен был появиться заместитель главы Администрации президента Влас Назарович Аснецов. Минувшим вечером он неожиданно позвонил директору «Глории» и назначил эту внеплановую встречу.
«И чего ему надо… – размышлял Денис. – Мы ж только позавчера виделись…»
Откровенно говоря, работа на Аснецова тяготила директора «Глории». Нет, не то чтобы ему было совсем уж противно собирать весь этот компромат на вдрызг проворовавшихся губернаторов, но если учесть, для кого он предназначался…
«Все они одним миром мазаны…» – вздохнул Грязнов.
– Денис Андреевич! – раздался приветливый голос.
Директор «Глории» обернулся и увидел приближающегося Аснецова. Глаза заместителя главы Администрации скрывали неизменные черные очки, а в руке он, как обычно, держал свой коричневый портфель.
– Рад вас видеть! – улыбнулся Влас Назарович и пожал Денису руку. – Голубей кормили?
– Да…
Аснецов сел вполооборота к Грязнову, и его вспотевшая лысина, попавшая в пробивающийся между деревьев луч света, заблестела, словно зеркальный шар на дискотеке.
– Вы не поверите! – весело сказал Влас Назарович. – И мне сегодня пришла в голову такая же мысль! Думаю, раз уж мы всегда встречаемся на Гоголевском, то отчего бы не бросить крохи птахам… – С этими словами он открыл портфель и, к удивлению Грязнова, вытащил оттуда целый батон белого хлеба.
– Вы что же это – собираетесь скормить им его целиком? – усмехнулся Денис.
– А почему бы и нет! – ничуть не смутился Аснецов и, отщипнув от батона приличный кусок, бросил его перед собой: – Гули-гули-гули!
Топтавшиеся в стороне сытые голуби вначале довольно равнодушно отнеслись к этому дару, но жадность все-таки пересилила, и скоро весь ломоть был разодран и растащен.
– Ай вы, лапушки мои! – воскликнул Влас Назарович и бросил им еще несколько корочек и мякишей.
Голуби через силу склевали и их.
– Прекрасное занятие! – улыбнулся Аснецов. – Успокаивает нервы и благотворно сказывается на деятельности сердечно-сосудистой системы.
– Влас Назарович, зачем вам понадобилось меня видеть? – не выдержал наконец Грязнов.
Аснецов положил батон в портфель и вдруг огорошил Дениса неожиданным:
– Мне известно, что вы хорошо знаете «важняка» из Генпрокуратуры Турецкого.
Денис непонимающе уставился на собеседника:
– Ну знаю… И что?
Влас Назарович снова улыбнулся:
– Вы умный человек, поэтому я не хочу начинать издалека, чтобы подготовить вас к главному…
– То есть?
Аснецов посерьезнел:
– Вам, конечно, известно, что Турецкий расследует убийства генерала Мухина и его сына…
Грязнов удивился:
– А с чего вы взяли, что мне это известно?
– Известно, известно… Не далее как позавчера, как раз после нашей с вами встречи, вы направились в свое агентство, где и встретились с Александром Борисовичем. Так?
Отпираться было бесполезно.
– Так… – кивнул Денис. – И что?
Влас Назарович пристально посмотрел на него и сказал:
– Я хочу, чтобы вы рассказывали мне все, что узнаете о ходе этого расследования как от самого Турецкого, так и от своего дяди – начальника МУРа.
– С какой это стати? – встрепенулся Грязнов.
Аснецов понизил голос:
– Вы хорошо помните сумму, которую мы должны заплатить вашему агентству за работу, выполняемую для нас?
– Ну помню…
– Так вот. Она будет втрое больше, если вы примете мое предложение.
Денис нахмурился:
– Я даже обсуждать это не желаю! Я вам не…
Однако Влас Назарович не дал ему закончить:
– Тихо, молодой человек! Не распаляйтесь! Сначала выслушайте до конца…
– Ну хорошо… – недовольно скривился Денис. – Говорите…
Аснецов поправил очки и произнес:
– Сумма будет в пять раз больше, даже если вы вообще не соберете никакого компромата, а просто станете регулярно информировать меня о том, что затевает Турецкий. Вы поняли? В пять раз больше!
Похоже, Влас Назарович твердо придерживался убеждения, согласно которому то, что нельзя купить за деньги, можно купить за большие деньги.
– Нет! – сказал Грязнов.
– Тогда в шесть!
Денис поднялся со скамейки:
– Всего хорошего!
Он уже собрался уйти, не пожав Аснецову руки, но тот снова остановил его:
– Смотрите не пожалейте, молодой человек…
Грязнов поднял брови:
– Что вы имеете в виду?
Влас Назарович совершенно спокойно ответил:
– Вы и сами прекрасно понимаете…
Денис снова уселся рядом.
– Дайте мне хлеб! – попросил вдруг он.
– Что? – не понял Аснецов.
– Хлеб, говорю, дайте!
Влас Назарович полез в портфель, достал батон и с улыбкой протянул его Грязнову:
– Пожалуйста!
Тот отщипнул небольшой кусок и задумчиво повертел его в пальцах. Жадные голуби сглотнули слюну.
– Гули-гули! – позвал их Грязнов.
Птицы приблизились.
– Хрен вам! – неожиданно сказал Денис и съел хлеб сам.
Аснецов поморщился:
– В детстве вы, наверное, любили дразнить животных?
Грязнов внимательно посмотрел на него и очень серьезно ответил:
– Вовсе нет. Дразнить животных мне стало нравиться только в последнее время…
– Не-е по-онял? – протянул Влас Назарович.
Денис молча отдал ему батон, поднялся со скамейки и направился прочь по Гоголевскому бульвару.
Как обычно, в начале дня бригада Турецкого собралась в его кабинете. Выслушав подчиненных, «важняк» подвел итог:
– Очень может быть, что убийцы генерала Мухина у нас на крючке. Надо его только вытащить. Поэтому поезжайте-ка сейчас в Главное управление внутренних войск и попробуйте выяснить следующее. Во-первых, нет ли в их служебной картотеке пальца с имеющегося у нас патрона. Дело в том, что военнослужащие внутренних войск, принимающие участие в боевых действиях, дактилоскопируются. Так что не исключено, что там отыщется нужный нам отпечаток. Во-вторых, нужно узнать, кто вообще имеет доступ к автоматам «ястреб», и в-третьих, какие подразделения внутренних войск находятся в радиусе двадцати минут езды от спецгаражей.
– Есть! – ответили подчиненные и гурьбой направились к дверям, где принялись галантно уступать друг другу дорогу, и только Жуков слегка пихнул Папалаева в бок, когда тот уж чересчур разманерничался:
– Быстрей давай…
Как только все вышли, Александр посмотрел на часы:
"Нет… За машиной уже не успею… Надо заскочить к Косте, а потом нестись на встречу к «Бауманской».
Страшно загруженный делами, Константин Дмитриевич Меркулов уже часа полтора находился на рабочем месте, перерывая горы бумаг и отвечая на телефонные звонки, которые, несмотря на столь раннее время, постоянно раздавались в его кабинете.
– А это уже ваши проблемы! – кричал он в трубку, когда к нему зашел Турецкий. – Меня интересует результат! Понятно? Ах, не успеваете? Значит, пашите по двадцать четыре часа в сутки! Вот так!
Александр сел напротив и принялся рассматривать сувенирный письменный прибор, возвышающийся на столе заместителя генерального прокурора по следствию. Он был выполнен в виде некой сказочной деревеньки с избушкой-чернильницей, колодцем-карандашником и торчащими среди зеленой подставки-поляны ручками-березками. Впрочем, все эти предметы стояли тут исключительно для красоты, так как чуждый роскошества Меркулов подписывал бумаги невзрачно-прозрачной китайской авторучкой.
– Подожди, Саш! – опустив трубку на рычажки, сказал он Турецкому и тут же отозвался на следующий звонок: – Меркулов слушает! Да… да… Ну я ведь вам уже говорил – мы еще не успели этого сделать! Когда успеем? Надеюсь, что скоро… Что? Через неделю? Нет, это нереально… Что?… А я утверждаю, что это нереально! Я же не могу вкалывать по двадцать четыре часа в сутки! Так что всего хорошего! – И, бросив трубку, он устало посмотрел на Александра: – Вот ведь люди бывают! Устанавливают просто дикие сроки!
Ознакомительная версия.
