— Что-что? — Юстас отказывался верить услышанному.
— Произвели на свет ребенка, — повторила Тэсси.
— Но ведь это же смехотворно! Какого ребенка? Чьего ребенка? — заикаясь, уточнил Юстас. — Дочь, скажи, ты в ладах с рассудком?
— Имя матери не имеет значения, — ответила Тэсси.
— Еще как имеет! — Голос Юстаса был полон ярости. — Кто дал ей право посылать за тобой в середине ночи? Более того, кто дал ей право вообще посылать за тобой? Где ее чувство приличия? Где это видано, чтобы незамужняя девушка уходила из дома в середине ночи? Это просто возмутительно! Скажи, как после этого я могу выдать тебя замуж за приличного джентльмена? Признавайся, Анастасия, кто это? Я требую от тебя ответа. Я выскажу ей все, что думаю о ней, а заодно по-мужски поговорю с ее мужем. Это полное безобразие… — Юстас оборвал свою гневную речь, как будто ему в голову пришла новая мысль. — Но я не слышал стука кареты!
— А ее и не было, — ответила Тэсси. — Мы шли пешком. Кстати, никакого мужа тоже нет, а имя девушки — Поппи Браун, если оно что-то тебе говорит.
— Никогда о такой не слышал. И что это значит, вы шли пешком? В Кардингтон-кресент нет никаких Браунов!
— Вот как? — равнодушно уточнила Тэсси. Не осталось ничего, что можно было бы спасти за счет такта; она же слишком устала и слишком переволновалась, чтобы реагировать на унизительные намеки с его стороны.
— Представь себе, что нет, — процедил Юстас хриплым от ярости голосом. — Я знаю здесь всех, по крайней мере, понаслышке. И мое право отца — знать правду. Признавайся, Анастасия, как зовут эту женщину. Причем на этот раз я советовал бы тебе сказать правду, или же я буду вынужден применить к тебе самые строгие меры!
— Насколько мне известно, ее имя Поппи Браун, — упрямо повторила Тэсси. — И я не говорила, будто она живет в Кардингтон-кресент. Она живет примерно в трех милях отсюда, если не больше, в районе трущоб. За мной пришел ее брат. И одна я при всем желании никогда не нашла бы дорогу назад.
У Юстаса не нашлось, что на это сказать. Все трое застыли в мерцающем пламени свечи у основания лестницы подобно восковым фигурам. Затем где-то наверху послышалось какое-то движение — это забыла придержать дверь в свою комнату одна из младших горничных. Но поскольку в доме царила тишина, этот звук разнесся по нему подобно раскату грома.
— Чем раньше ты выйдешь замуж за Джека Рэдли, тем лучше, — наконец произнес Юстас. — Он женится на тебе — еще как женится, ведь ему нужны твои деньги! Вот пусть он следит за тобой! Пусть наделает тебе детей, чтобы тебе было чем заняться.
Тэсси напряглась и с силой схватилась за перила.
— Вы этого не сделаете, отец! Вдруг это он убил Джорджа? Неужели вы согласны впустить в нашу семью убийцу? Подумайте, какой может разразиться скандал!
К лицу Юстаса прилила кровь, свеча дрогнула в его руке.
— Чушь! — поспешил отмахнуться он. — Джорджа убила Эмили. Ведь даже дурак и тот увидит, что в их семье одни ненормальные, — с этими словами он бросил в сторону Шарлотты полный отвращения взгляд, затем вновь повернулся к дочери. — Ты выйдешь замуж за Джека Рэдли, как только все будет готово. А теперь марш в свою комнату!
— Если вы так поступите, люди скажут, что я лишь потому вышла за него, что жду ребенка, — возразила Тэсси. — В такой спешке будет что-то подозрительное и неприличное, — особенно если учесть репутацию Джека Рэдли.
— Ты это заслужила! — рявкнул на нее Юстас. — И лишишься даже этого, если люди узнают, где ты была сегодня ночью.
Но Тэсси была не намерена сдаваться.
— Но ведь я ваша дочь. Моя репутация неизбежно скажется и на вас. И в любом случае, даже если Джорджа убила Эмили, Джек наверняка тоже к этому причастен — по крайней мере, люди именно так и скажут.
— Люди? Какие люди? — В словах Юстаса был резон, и он это знал. — Никто не знает про его ухаживания, кроме членов нашей семьи, и в наши планы не входит кому-то про них рассказывать. А теперь будь добра, делай, что тебе сказано, — отправляйся к себе в комнату.
Но Тэсси даже не пошевелилась, если не считать дрожащей руки, которой она сжимала перила.
— А если он не захочет на мне жениться? У Эмили гораздо больше денег, нежели у меня, и сейчас все они принадлежат ей. Я же получу свои только после смерти бабушек.
— Не волнуйся, я позабочусь о твоем приданом, — возразил Юстас. — А твой муж будет обязан тебя содержать. Эмили не в счет. Ее потихоньку поместят в частную психиатрическую лечебницу, где она больше никого не сможет убить.
В ответ на эти слова Тэсси гордо вскинула предательски подрагивающий подбородок.
— И все же я выйду замуж за Мунго Хейра, даже если вы против!
На какой-то миг Юстас лишился дара речи. Затем его вновь прорвало:
— Даже не смей думать об этом! Ты выйдешь замуж за того, кого выберу я. Говорю тебе, что ты выйдешь замуж за Джека Рэдли, и если вдруг окажется, что он по какой-то причине откажется, то я в таком случае подыщу ему замену. И, разумеется, ты никогда не выйдешь замуж за человека без гроша в кармане, у которого нет ни семьи, ни дома!.. И вообще, во имя всего святого, что ты вбила себе в голову? Я не позволю, чтобы моя дочь вышла замуж за викария. Ладно бы за архидьякона, но не за викария же? Тем более что у этого никаких перспектив… Я запрещаю тебе встречаться и разговаривать с ним! Я поговорю с мистером Бимишем, пусть он позаботится, чтобы в моем доме больше не было и ноги этого Мунго! И не надейся, что сумеешь поговорить с ним в церкви! Поклянись мне, что так оно и будет, в противном случае я скажу Бимишу, что Мунго пытался делать тебе непристойные предложения, и тогда этот наглец точно лишится своего сана. Ты поняла меня?
Тэсси покачнулась, как будто вот-вот упадет в обморок.
— А теперь ступай к себе в комнату и оставайся там, пока я не разрешу тебе выйти. — После этих слов он повернулся к Шарлотте. — А вы, миссис Питт, покинете этот дом, как только соберете свои вещи, не знаю, сколько их там у вас.
— Но перед этим я хотела бы поговорить с мистером Марчем, — возразила Шарлотта, у которой в запасе оставалась одна не разыгранная карта. Причем решение она приняла без всяких колебаний. — Нам есть о чем с ним поговорить, — сказала она и пристально посмотрела Юстасу в глаза.
— Я… — Он явно не знал, чем ему на это возразить, и потому лишь поджал губы. Щеки его побагровели. Было видно, что самообладание вот-вот изменит ему. — Ступай к себе в комнату, Анастасия! — бросил он дочери.
Шарлотта с улыбкой обернулась к Тэсси.
— Не переживай, я приду к тебе через пару минут, — пообещала она.
Тэсси выждала еще секунду-другую, глядя на Шарлотту широко раскрытыми глазами. И, как будто заметив что-то в ее лице, отпустила перила, повернулась и медленно зашагала вверх по лестнице, где вскоре скрылась на верхнем этаже.
— Итак? — потребовал ответа Юстас с предательской дрожью в голосе. Воинственное выражение его лица поражало своей искусственностью.
Шарлотта на какой-то миг задумалась, как ей лучше продолжить этот разговор — прибегнуть к тонким намекам или высказать все, что называется, в лоб, чтобы Юстас Марч не заблуждался относительно ее намерений. Зная свои ограниченные возможности, она выбрала второе.
— Думаю, вам нет смысла препятствовать Тэсси заниматься благотворительностью, — произнесла Шарлотта как можно спокойнее. — Равно как препятствовать ее желанию выйти замуж за мистера Хейра. Главное, чтобы это произошло без излишней спешки, чтобы не давать пищу для разговоров.
— Это исключено, — мотнул головой Юстас. — Совершенно исключено. У него ни денег, ни родных, ни каких-либо перспектив.
Шарлотта не стала вступать с ним в спор по поводу достоинств Мунго Хейра, ибо в глазах Юстаса последние ничего не значили. Она решила нанести удар там, где он будет самым болезненным.
— Если вы этого не сделаете, — произнесла она медленно и четко, пристально глядя ему в глаза, — я приложу все усилия для того, чтобы ваша интрижка с женой собственного сына стала достоянием гласности. Пока что о ней известно только полиции, и хотя лично я нахожу эту историю омерзительной, преступлением ее тоже не назовешь. Но если о ней станет известно обществу, от вас все отвернутся. Потому что одно дело — ни к чему не обязывающие интрижки на стороне, и совсем другое — соблазнить жену собственного сына, причем не где-нибудь, а в собственном доме на Рождество! А затем продолжать силой навязывать себя ей…
— Хватит! — не выдержал Юстас. — Замолчите!
— Королева тоже будет далеко не в восторге, — продолжила Шарлотта, пропустив мимо ушей его мольбу. — Она немолодая чопорная дама строгих правил; более того, я бы сказала, что она просто помешана на благопристойности, особенно когда речь идет о семье и супружеских отношениях. Узнай она об этом, и пэрства вам не видать. Более того, ваше имя будет вымарано из всех гостевых книг Лондона.
