Ознакомительная версия.
– Изумрудами, что ли, заняться? Ведь здесь раньше были изумрудные прииски, да потом их забросили – нерентабельными стали! Добывали серебро, но недолго – слишком трудоемко и выгоды никакой! А говорят, что где-то в сердце джунглей имеется гора с водопадом, а ее охраняют три льва и огромная черепаха, и тому смельчаку, который минует все препятствия, достанутся несметные богатства! Вроде бы это заповедные места индейцев, что жили здесь много столетий назад: для них изумруд был священным камнем! Столько все искали, но никто и не нашел! И тот, кто рискнет нарушить покой индейских богов, навлечет на себя проклятие – изумруд принесет ему богатство, но не дарует счастья и покоя ни ему, ни его потомкам! Духи джунглей будут мстить тому, кто потревожит сон изумрудов! Видимо, брешут! Но ничего, мы и без драгоценных камней станем богатыми, вот займемся разведением каучуковых деревьев...
Ксения много раз слышала эту легенду – о сокровищах индейцев в джунглях, водопаде и озере, дно которого усеяно изумрудами. Она относилась к этому как к сказке – мало ли чем тешат себя охочие до басен жители городка!
Наконец показались плантации дона Педро, и скоро семейство Ивана Иваныча подъехало к большому особняку, в котором обитала семья покойного плантатора. Ивана Иваныча ждали, сыновья дона Педро и его вдова встретили его со скорбными улыбками, хотя в душе, как понимала Ксения, они предвкушали отличную сделку – Иван Иваныч никогда не торговался и не мелочился.
– Сеньор фон Штар, мы так рады, что вы приехали к нам, – заявили дети дона Педро. – Не будем терять время, давайте же осмотрим плантации!
Они так и поступили. Шадриным предоставили трех лошадей, чтобы они смогли объехать посадки кофейных деревьев. Иван Иваныч был более чем доволен и заявил наследникам дона Педро, что готов подписать договор купли-продажи на месте. Цена устроила обе стороны, и вдова дона Педро, окрыленная тем, что скоро «немец» отвалит им кругленькую сумму и они смогут расплатиться с многочисленными кредиторами покойного, пригласила Шадриных к столу – их ждал обильный обед.
– С нами будут трапезничать и другие покупатели, – объяснила вдова, когда они шествовали в столовую. – Пока вы были на плантациях, они приехали из самой столицы, дабы осмотреть коллекцию картин, которую собирал мой дорогой Педро!
– Ну, я мазней не интересуюсь, – бодро ответил Иван Иваныч, который ничего не смыслил в живописи и не мог понять, как полотно с пейзажем, животным или человеком может стоить дороже дома или огромной плантации.
– Прошу вас, сеньор фон Штар, для нас огромная честь приветствовать вас, вашего сына и вашу племянницу в нашем доме, – один из сыновей дона Педро растворил двери столовой. Шадрин погладил бороду в предвкушении отменного обеда.
Они уселись за стол, когда послышались голоса – извинившись, вдова дона Педро поспешила в коридор. До Ксении донеслось:
– Думаю, что моя супруга и я приобретем у вас несколько картин! Но много заплатить не сможем! Вы же понимаете, что ваш покойный супруг собирал всяческий китч, цена которому – пара реалов!
В столовую в сопровождении вдовы вошел невысокий мужчина в светлом костюме, в пышном жабо с крупной розовой жемчужиной. Субъект был абсолютно лыс.
– Это – крупнейший коллекционер предметов искусства в Эльпараисо и владелец аукционного дома, – шепнул Ксении один из сыновей дона Педро, – сеньор Родригес. По правде сказать, ужасный скряга и педант, но что поделать, никто, кроме него, не польстится на коллекцию нашего батюшки – тот, надо сказать, не отличался тонким художественным вкусом. А сеньор Родригес известен тем, что может продать все, что угодно, поэтому он и ездит по провинции, вдруг наткнется на подлинный шедевр!
Сеньор Родригес сразу же не понравился Ксении – говорливый, шумливый, беспардонный, он громогласно сообщил родственникам покойного, что их батюшка ничего не понимал в искусстве и вообще ему, дону Родригесу, и его милой жене не следовало тащиться за тридевять земель из самого Эльпараисо в глухую провинцию...
Коллекционер уселся за стол, нацепил салфетку за воротник и заявил:
– А где моя супруга? Ей понравились статуэтки у вас в холле, мы их, так и быть, тоже купим.
– Они не продаются, – ответила вдова дона Педро, – это подарок моего мужа к нашей свадьбе.
– Как знаете, – поджал губы коллекционер. – Мы были готовы дать за каждую по двести реалов...
– Мы согласны, – быстро произнес один из сыновей покойного плантатора. – За триста!
– Двести двадцать, и ни реалом больше! – заявил коллекционер, пробуя вино. – Хм, а напитки у вас в глухомани неплохие, но, конечно, не сравнить с теми, что пьем мы в столице. Ах, дорогая, мы тебя заждались!
Ксения, которая сидела к двери спиной, по умилительной улыбке сеньора коллекционера поняла, что наконец-то в столовую вплыла его супруга.
– Сеньора Родригес, – сказала вдова, – разрешите представить вам сеньора фон Штара, его сына и племянницу!
Коллекционер, ловко орудовавший вилкой, что-то угукнул, Ксения повернулась, чтобы приветствовать его жену, – и онемела.
За прошедшие годы она редко думала о том, что случилось с ней в доме австрийского посла барона фон Холенброка. Со временем она поняла: тот намеревался овладеть ею, и Ксению каждый раз едва не тошнило, когда она вспоминала физиономию барона и его сестры Агнессы. Она считала, что Иван Иваныч справедливо наказал фон Холенброка, – на совести того были десятки девочек, которых он растлил и которых его мерзкая сестра отравила из-за патологической ревности.
И надо же, облаченная в нелепое пышное платье цвета увядшей фуксии, с немыслимой прической, делавшей ее приплюснутое старческое лицо еще более уродливым, с огромными бриллиантами в мочках ушей и вокруг дряблой шеи перед Ксенией стояла родная сестрица барона Агнесса. Из старой девы она превратилась в надменную столичную даму.
– Очень приятно, – процедила Агнесса и поднесла к глазам лорнет.
Старуха наморщилась и, пристально уставившись на Ксению, заметила:
– Милочка, у меня такое впечатление, что мы уже встречались когда-то раньше.
– Это исключено, сеньора, – дрожащим голосом ответила Ксения.
Агнесса, фыркнув и потеряв к Ксении интерес, прошествовала к столу. Ксения поняла, что Агнесса помнит ее маленькой девочкой, а ведь с того момента, как они убежали из столицы, прошло семь лет.
– У моей супруги удивительная судьба, – вещал с набитым ртом дон Родригес. – Она – урожденная баронесса, ее брат в течение долгих лет занимал пост австрийского посла в Эльпараисо. Его подло убил и ограбил садовник – мерзавца так и не нашли! Моя дорогая Агнесса унаследовала все богатства своего несчастного брата...
«Поэтому ты и женился на этой старой крысе», – подумала Ксения и едва сдержала улыбку: вряд ли Родригес любил свою жену, но он прельстился ее деньгами и титулом.
Агнесса уселась за стол, ее равнодушный взгляд скользнул по Алешке и застыл на Иване Иваныче, который натужно кашлял, закрывая лицо руками.
– Пардон, – прошептал Шадрин, неловко поднимаясь из-за стола, – мне что-то попало в горло. Господа, нам пора! Я приеду к вам завтра еще раз, чтобы подписать договор, – я покупаю ваши плантации! Нас ждут!
Ксения поняла: Шадрин узнал Агнессу, но не хотел, чтобы та узнала его. Они быстро направились к выходу, оставив удивленных хозяев за столом с чавкающим коллекционером и его драгоценной супругой.
– Постойте! – раздался квакающий голос Агнессы. – Я велела вам остановиться!
Все замерли, вдова дона Педро покачала головой, сетуя на бестактное поведение эльпараисской богачки. Агнесса, резво поднявшись из-за стола, подбежала к Ивану Иванычу, который стоял к ней спиной, заглянула ему в лицо и завопила:
– Это ты, чертов садовник, это ты! Твоя людоедская рожа с черной бородой преследует меня в кошмарных снах!
– Сеньора, прошу вас, успокойтесь, – залепетала вдова. – Сеньор фон Штар – наш добрый друг, он уважаемый член нашей небольшой общины, чрезвычайно успешный коммерсант и великолепный человек! Я понимаю, что ваше горе безгранично, но...
Агнесса затряслась, на губах у нее запузырилась пена:
– Да говорю же я вам, никакой это не немец, а наш бывший садовник Иван! Этого беглого убийцу разыскивает полиция, он зарубил лопатой моего дорогого братца!
В столовой воцарилась тишина. Наследники дона Педро были поражены словами Агнессы. Ксения схватила Шадрина за рукав и потянула к выходу.
– А ты – его сын! – вопила Агнесса, тыкая пальцем в Алешку. – Вырос, конечно, изменился, но теперь я тебя узнала, щенок! А ты – воспитанница моего дорогого братца!
Старухины пальцы впились Ксении в плечо.
– Ты с этими негодяями заодно! Немедленно вызывайте жандармов! Пусть этого бородача арестуют – его должны казнить за убийство моего брата и поджог нашего дома!
Слова Агнессы произвели странный эффект – все вскочили со своих мест и кинулись к Ивану Иванычу.
Ознакомительная версия.
