— А убиты в неправильные? Бывают правильные дни для этого, Барр?
— Например, сегодня.
Моллина явно напряглась. Темпл была довольно собой. Рост или служебное положение тут ничего не значат, вот! Важен только результат.
Кажется, она начала рассуждать, как упертый лейтенант полиции.
— Итак? — Голос Моллины сделался шелковым. — Расскажите мне, что вам удалось выяснить в библиотеке.
Темпл рассказала.
Моллина кивнула.
— Совпадает. Причем, идеально. Вы понимаете, что за… извращенный ум нужно иметь, чтобы следовать подобному плану?
— Не более извращенный, чем у любого случайного убийцы, действующего без всякого плана.
— Это не показатель. Тот, кто их убивает, подвергает себя огромному риску. В основном, у серийников невероятно раздутое эго. Они любят играть в игры с полицией. Наш убийца должен быть человеком достаточно близким к конкурсу. Из того, что вы узнали, следует, вдобавок, что он должен иметь доступ к датам рождения конкурсанток.
Темпл пожала плечами:
— Да заглянуть в водительские права – их сумочки вечно валяются без присмотра. Потом позвонить в библиотеку и узнать день.
— И пропустить жертвы А, Б и В, потому что они родились не в тот день, что нужно?
— Почему бы и нет, если у вас куча потенциальных жертв?
Моллина помолчала, раздумывая:
— Насколько я знаю, в конкурсе около трехсот номеров…
— Триста четыре, — сказала Темпл с дотошностью профессиональной пиарщицы.
— Почти столько же, сколько дней в году. Темпл кивнула.
— Вся ваша теория – сплошное сумасшествие.
— Возможно, мы имеем дело с сумасшедшим убийцей.
— Хм… Что вы от меня хотите?
— Дату рождения последних двух жертв. Я даже не знаю их фамилии.
— Стендиш.
— Как у Лонгфелло? (Имеется в виду один из трех героев поэмы Генри Лонгфелло «Сватовство Майлза Стендиша», повествующей о первых поселенцах, прибывших в Америку на корабле «Мэйфлауэр» и впоследствии составивших элиту страны.)
— Так написано в документах.
— А дата?
— Первое июня 1967 года.
— Такие молоденькие?
— Такие молоденькие. Вы и сами от них недалеко ушли.
— Я с 1963… Эй!.. Да, я еще молода!
— Куда вы сейчас? Что намерены делать?
— Звонить в библиотеку, — ответила Темпл уже на бегу.
Телефон, которым Темпл пользовалась за день до этого, все еще стоял на стуле у стены зала. Ей пришлось позвонить в справочную, чтобы узнать телефон местной библиотеки Кларк Каунти. Библиотекарша на другом конце провода сверилась с «вечным» календарем и вынесла безоговорочный вердикт: первого июня 1967 года был четверг.
— «Кто рожден в четверг – сказали – очень далеко пойдет», — пробормотала Темпл. — Да, но что насчет среды? Почему дочь среды, которая «полна печали», пропущена?..
Пока она размышляла над этой загадкой, в поле ее зрения появилось кожаное черное одеяние. Она сперва подумала, что это Сука с Базукой, однако фигура, при ближайшем рассмотрении, оказалась Мотоциклисткой Молл.
— Электра! Вы так и не появлялись дома!
— Ну дык!.. Слушайте, вы знали, что Глинда – в смысле, Дороти Хорват – была лесбиянкой?
— Нет… А какое это имеет отношение к делу?
— Ну, она, получается, была не слишком лакомым кусочком для чокнутого гетеросексуального серийного убийцы, зацикленного на бабах.
— Она так боялась потерять своих детей… наверное, из-за этого? Боялась, что узнают?
— А то нет, — намазанные черной помадой губы Электры сложились в печальную скобочку.
— Но… она работала стриптизершей!
— Вы видали Суку с Базукой?
— О, да!
— Не позволяйте первой части имени вас надурить. Она в процессе операций. Так что «сука» на вывеске, а «базука» у нее в штанах.
Темпл несколько ошалела от таких намеков:
— Базука… вы имеете в виду?..
— Это совершенно конфиденциальная информация, — предупредила Электра. — Как человек живет, никого не касается, и я, вообще-то, не доносчица, но у нас на руках несколько убийств.
— Как могут транссексуал и лесбиянка работать в стриптизе?
— Они оба достигают своих целей без того, чтобы лезть в грязь, как проститутки, — сказала Электра. — Транссексуал демонстрирует работу над телом, а лесбиянка зарабатывает деньги на мужчинах, не вступая с ними в связь. По-моему, вполне логично. А вот что нелогично, так это то, что теперь, когда я впитала атмосферу, у меня появилось странное предчувствие по поводу убийцы. Возможно, это все Мэрилин. Ее начали использовать так и сяк задолго до того, как она стала знаменитостью. Бедная девочка. Бедное растерянное дитя.
— Электра, я вас не узнаю.
— Уж поверьте мне. Мэрилин говорит… то есть, моя интуиция говорит мне, что наш убийца – абсолютно чокнутый.
— Не нужно быть доктором, чтобы…
— Сцапайте его.
— Как?
— Сыграйте с ним в игру. Что, если… что, если одна из жертв оживет? Не станет смирно лежать в мешке, изображая труп?
— Это работает только в телесериалах: типа, убийца думает, что промахнулся. Но все конкурсанты видели черные мешки, которые отсюда выносили.
— Вы забыли, что у убийцы может быть другая логика. Если бы я была даже наполовину чокнутой, мне бы сильно не понравилось, что моя жертва разгуливает, как ни в чем не бывало. Я бы что-то предприняла. Что-то неразумное.
— Или опасное. И как вы собираетесь одурачить убийцу?.. О!..
— Есть идея, дорогая?
— Китти Кардозо собиралась выступать в маске кошки. Она добавила ее к костюму как раз перед смертью. Ее можно было бы легко «оживить», используя кого-то, одинакового с ней роста и веса… — Темпл секунду подумала. — Вроде меня. Правда, мне придется покрасить волосы.
— Можно, я вмешаюсь в вашу парикмахерскую дискуссию? — голос Моллины раздался прямо над плечом Темпл. Если дылда-лейтенантша хотела подслушать, у нее это получилось.
Она окинула взглядом черный кожаный прикид Электры:
— Мы с вами не встречались раньше?
— Не в полицейском участке, клянусь, — сказала Темпл. — Это моя квартирная хозяйка, Электра Ларк.
Моллина медленно кивнула:
— Вы же, вроде, занимались организацией панихиды по Честеру Ройялу.
— Совершенно верно, — созналась Электра жизнерадостно.
Темпл была поражена, что Моллина узнала ее переменчивую, точно хамелеон, квартирную хозяйку. Но потом она вспомнила, что в тот раз Электра тоже выкрасилась в брюнетку.
Лейтенант повернулась к ней:
— Итак?
— Что – итак?
— Что вам сказали в библиотке по поводу Стендиш?
— А… Вам это не понравится.
— Я, кажется, стою здесь.
— Четверг, — сказала Темпл.
Моллина несколько секунд переваривала эту информацию.
— Получается, среда пропущена.
— Если только «дитя среды» не было убито где-нибудь еще. Если близнецы Стендиш убиты после полуночи, они обе жертвы четверга.
— Похоже, что они убиты около полуночи, но я еще не видела подробных результатов вскрытия, чтобы это подтвердить. И никаких подобных убийств в среду в городе не было. К тому же, с чего бы убийце изменять своим привычкам? Все жертвы – участницы конкурса.
— Слишком много копов вокруг, например. Слишком опасно.
Моллина покачала головой:
— Скорее всего, даты рождения – просто дурацкое совпадение. Гораздо больше об убийце говорит использование деталей костюмов в качестве орудия убийства. Возможно, этим он выражает ненависть к их работе, и вообще к женщинам как сексуальным объектам.
— Послушайте, лейтенант, — вмешалась Электра. — Кстати, о сексуальных объектах. Мы как раз обсуждали идею…
— Электра, не надо, — предупредила Темпл.
— Как вы думаете, может быть, убийца обалдеет, если увидит одну из жертв разгуливающей по «Голиафу» в костюме, как ни в чем не бывало? Этот кошачий костюмчик, про который мне рассказала Темпл, может очень хорошо сработать. Фактически, у Темпл подходящие размеры…
Лицо Моллины окаменело от ярости:
— Костюмные пьесы оставьте для телесериалов! На эту старую уловку все равно никто не купится. И если вы думаете, что я позволю штатскому лицу изображать подставную утку, переодевшись в костюм жертвы убийства, с далеко идущей целью вывести убийцу из себя, вы еще более сумасшедшие, чем он!
— Я бы все равно не стала это делать, — быстро заверила Темпл. — Бедра.
Моллина повернулась к ней, сверкнув глазами, точно цепной пес:
— Бедра? — пролаяла она.
— Я никогда не ношу вещей, которые открывают мой целлюлит, а костюмы стриптизерш не оставляют никакого простора для воображения. Но вот те туфельки с кошками я бы надела, — добавила она мечтательно. — Они обалденные.
Теперь Моллина пыталась сдержать смех, а не злость:
— Жаль, что водевиль умер, как жанр, — наконец, сказала она. — Вы двое туда замечательно бы вписались. — Она повернулась к Электре: – Я полагаю, вы были знакомы с Максом Кинселлой?
