Ознакомительная версия.
– Ты из-за меня его, д-да?
И слегка толкнула босой ногой Веньку. Жутко было это делать, подкатила тошнота, но Венька же мертв, ничего не чувствует. Убийца замер, насторожился. Очевидно, ее поведение вызвало недоумение. Алена чуточку воодушевилась, но совсем немного:
– Ты настоящий мачо…
И с ужасом подумала, что он может не знать этого слова, а воспринять его оскорблением, поэтому поспешила добавить:
– Ты… ты просто потрясный. Из-за меня никто такого не делал. Ты мне нравишься.
А про себя она подумала: «Он точно офигел. Но не от лести, нет. На лесть ему, кажется, плевать. Что же его удивило? Если бы он знал, как я его боюсь!»
Лезвие ножа легло на щеку Алены, отчего она чуть не пописала. То ее обдавало жаром, то нестерпимым холодом. И вдруг он тихо, но с угрозой проскрипел:
– Ты… порезала меня…
Она сразу вспомнила подъезд Риммы, темноту, нападение. Значит, он не случайно оказался здесь. Как тогда караулил ее, так и сейчас крался за тремя ребятами, ждал удобного момента.
– Так это был ты? – подключила Алена женские чары, что, кажется, не особенно получалось. Однако другого варианта нет. – Но… темно же было… я не видела тебя… А ты как бы поступил, если бы на тебя напали в темноте? – Он был в тупике. – Вот, видишь… Почему ты не подошел ко мне? Я же не знала, что ты такой… – урод, чуть было не выкрикнула Алена, но закусила нижнюю губу, продолжая улыбаться. – Ты просто отпадный. Как ты его… – Ножка Алены оперлась на плечо Веньки. – …этого урода, который меня чуть не… А хочешь, я попрошу прощения? – Нет, он не понимал, почему она не боится его, весь сжался, явно что-то соображая. Он растерян! – Что мне сделать для тебя? Иди ко мне… – добавила она шепотом и проглотила тошноту, ведь его предстояло целовать. – Ну что же ты?..
Он приблизил лицо, всматриваясь в девушку. Алена, не раздумывая и не разглядывая его, впилась ему в губы, мечтая лишь об одном – чтобы ее не вывернуло наизнанку. Хорошо, хоть ела давно. «Жаль, у меня не ядовитые зубы…» Она оторвалась от его губ и прислонила лоб к плечу. Он стоял как кол. Алена прошептала:
– Я готова загладить вину. Хочешь меня? Прямо здесь, а?
И языком провела у уха. По его телу прошла дрожь. Хорошо это или плохо? От возбуждения или от чего-то другого? Но отступить – значит, конец. И юбка сползла, а то бы Алена продемонстрировала, чего хочет. Но тут же нашлась:
– Отодвинь этого…
Он оттащил Веньку немного в сторону. Вернулся.
– Подними юбку, – сказала Алена.
Нет, он недоразвитый. Жаль, в глазницах не видно глаз, а то бы по ним определила, что он думает. Кажется, изучал ее, словно проверял, что она замыслила. Алена, не давая опомниться ни себе, ни ему, вытянула шею вперед и снова впилась в его губы. О, ужас! – юбку он поднял. Она дышала глубоко. От страха. Но ее дыхание вполне может сойти за страсть. Он клюнул, схватил ее за ягодицу, схватил больно, но она сделала вид, что ей нравится ужасно… вот именно: ужасно! С отчаянием она закинула ногу на его бедро и похолодела – он приготовился к половому акту… Однако у него небольшие проблемы с этим делом. Он тоже пыхтел, только что-то там у него не сильно получалось, а это опасно.
Алена продолжила артистично исполнять роль сгорающей от страсти кошки:
– Развяжи меня… и ты узнаешь настоящие ласки… Я хочу тебя…
Он вошел в некий экстаз, быстро провел лезвием по веревкам, Алена опустила руки ему на плечи. На правом запястье появилась кровь – он задел руку. Алена лишь про себя отметила, что ее кровь течет ему на плечо, боли не ощущала. Ну, теперь… либо пан, либо пропал! Она начала расстегивать его рубашку, от нетерпения издавая стоны, ну, как в кино – один к одному. Впрочем, она дрожала на самом деле, прерывалось дыхание тоже не без повода. Наконец, лаская этого… ублюдка, урода, сволочь, дерьмо… Алена опустилась на колени и уговаривала себя не торопиться, чтобы ее ни в коем случае не вырвало. Все, пошло-поехало: придурок поймал настоящий кайф, запрокинул голову назад, взревел. От этого вопля у Алены мурашки пробежали от шеи к ногам и вернулись к волосам.
Сейчас или никогда. И тогда Алена… всю энергию, всю силу, на какую была способна… отбросив все сомнения… помня только одно: делайте все, чтобы спастись… понимая, что иначе нельзя… всю энергию, всю силу вложила в челюсти.
Она сдавила зубы в едином порыве, да так, что судорогой свело скулы. Затем мгновенно отскочила и прижалась спиной к столбу, к которому еще пять минут назад была прикована. Вжалась в него, ожидая, что теперь он искромсает ее. Но раздался оглушительный рев, дикий крик боли. Он катался по полу, держа руки в паху, и выл, рычал, стонал, хрипел.
Удалось! Алена пришла в себя, подхватила дрожащими руками сумку – без нее нельзя, второй такой она не купит, – и помчалась к выходу босиком, задрав юбку выше колен. Она спотыкалась, падала, но вскакивала в мгновение ока и летела, как ракета, не ощущая ступнями ни острых камешков, ни разбитых стекол, ни октябрьского холода. Сзади слышались вопли. И чем тише они становились, тем больше она теряла сил. Алена знала, что должна убежать далеко, очень далеко. И спрятаться. Потому что теперь он убьет ее, где бы ни встретил. Она бежала к дому Риммы, ведь подруга живет недалеко.
Алена выбралась с территории фабрики. Перед ней простиралась проезжая дорога, по бокам многоэтажные дома. Не слышалось больше воплей. Но ноги отказывались убегать, а легкие разрывались. Перед глазами поплыли разноцветные круги, Алена почувствовала, что сейчас потеряет сознание… А вдруг он пришел в себя и уже мчится в погоню? Она на секунду приостановилась, теряя последние силы, оседая на тротуар. И тогда, обведя глазами светящиеся окна многоэтажек, закричала:
– Люди! Помогите! Люди!!!
Окна не распахнулись, не появилось любопытных голов, не послышалось вопросов, мол, что случилось и так далее. Алена оставалась одна на улице, а сзади, возможно, ее догонял маньяк, и если он догонит ее…
– Ну, пожалуйста… – заплакала Алена, продолжая брести на подкашивающихся ногах непонятно куда. – Хоть кто-нибудь… Позвоните в милицию…
Милиция! Да, милиция! Только милиция способна помочь. Но никто не позвонит. В этом городе живут черствые, глухие и тупые люди. Они думают, что только с посторонними происходят несчастья, их это не коснется. Алена должна сама позвонить, сама. Вон там магазин… а там школа… там аптека, там еще магазин, еще… в них должны быть сторожа, внутри горит свет. Алена забарабанила кулаками по двери:
– Вызовите милицию! Эй! Слышите?
Никто не открыл, даже не откликнулся. Алена носилась от одной двери к другой, стучала, просила, ругалась, но ей не открывали. И вдруг услышала звук мотора. Это ее последний шанс. Алена рванула к дороге и встала посередине. Показались фары. Алена шла на них. Фары попытались ее объехать. Дудки! Лучше под колесами погибнуть, чем под ножом маньяка! Автомобиль резко затормозил, сантиметров десяти не хватило, чтобы сбить Алену. Когда он пружинисто стал, она в изнеможении поставила руки на капот и низко склонила голову. Выскочил мужчина, заорал, сжимая кулаки:
– Ты! Идиотка! Жить надоело? Тогда отравись, дебилка! Я тебя…
– У вас есть мобильник? – едва ворочая губами, спросила Алена, находясь уже в состоянии полного упадка. – Мне позвонить…
Видимо, вид Алены его потряс, он достал сотовый телефон, бурча под нос ругательства, протянул Алене. Черт, телефон милиции вылетел из головы. И «Скорой помощи» тоже. И пожарной. Алена хотела спросить у водителя номера телефонов, но только двигала губами, куда-то делся голос. А пот струился со лба прямо в глаза. Чувствуя, что сейчас свалится на тротуар, она полезла в карман за платком. Бумажка… а платка нет. Бумажку дала мама. Там чьи-то телефоны. Алена сползла на тротуар и протянула мужчине бумажку без слов.
– Эй! – наклонился он. – Тебе плохо?
Она протягивала бумажку и вздрагивала от рыданий, потому что разучилась говорить. Но он должен понять и помочь, ведь не бросит же он ее здесь. Мужчина понял, взял бумажку, из нее выпала визитная карточка, поднял ее. На листочке начертаны номера телефонов, на визитке тоже. Мужчина забрал у Алены сотовый, а она в изнеможении облокотилась спиной о нос автомобиля.
– Извините, что так поздно, – сказал в трубку мужчина, набрав первый попавшийся номер. – Тут девушка плачет, она дала ваш телефон… Как тебя зовут?
– А… А… Але-на… – выдавила она из последних сил.
– Ее зовут Алена… – сказал он в телефон. – Не знаю, я с ней незнаком. Она бросилась под колеса моей машины, у нее истерика… Улица Мира. Возле торговых рядов, напротив аптеки. Хорошо, я не брошу ее. Жду.
Полчаса спустя Эмиль, Савелий и Лешка усадили Алену в машину и отвезли на квартиру Эмиля. То, что с ней произошло нечто ужасное, было видно невооруженным глазом. Босая, с ногами, разбитыми в кровь, в разорванном пуловере, Алена стучала зубами и плохо реагировала на людей. Эмиль дал ей успокоительного, и уже через час она смогла говорить. И первое, что спросила, было:
Ознакомительная версия.
