Парень соврал. Точно. Все остальное наверняка правда, но вот с Тревисом они еще виделись. Вондт чуял это, словно уловил некий сигнал, указывавший на брешь в обороне врага. В течение почти десяти лет подобные сигналы помогали ему находить слабые места в прикрытиях и вранье дилеров, с которыми он имел дело. Будь голландская полиция немного умнее, она смогла бы извлечь пользу из его талантов, а не выкинула бы вон только потому, что какая-то сучка из Гарлема проболталась о мелких подарочках, которые он получал от своих стукачей.
Так… Надо вызвать Кеслера, пусть последит за этим Пинту, а он пока продолжит поиски. Вечер начинался неплохо, у него была назначена встреча в Фару с агентом от оптовика, который, возможно, выведет его на какой-то канал. Потом надо будет съездить в Сагриш, в Каса-Асуль, где остановилась Ева Кристенсен. Он двинулся в направлении Фару и связался по рации с Мончике.
Кеслера не пришлось упрашивать уехать из Мончике, где Сорван метался по дому, словно тигр в клетке.
Неторопливая еда позволяла подробно, пункт за пунктом, мысль за мыслью, проанализировать ситуацию. Во время неудачного нападения Сорван потерял пятерых лучших своих людей. К ним следовало добавить Бориса, двух парней из Каштелу-Бранку. Кеслер потерял только одного — Лемме — в Эворе и одного вместе с Борисом. Это все.
Не останавливаясь, он доехал до Фару, где встретился с нужным человеком. Он уже передал ему каналы Грека, и парень казался надежным.
Этот молодой австралиец летом болтался на пляжах, а зимой подторговывал наркотой. Разговор шел на английском, на отдаленной набережной близ порта.
Парень рассказал о судне, которое видел пару раз, недалеко от Сагриша, в море, черно-белом судне с названием «Манта», он прекрасно это помнил, дело было в конце осени 1992 года. В ноябре.
— Ну да, первый раз я его заметил еще на дороге, его везли на прицепе, вроде к «тойоте» 4x4, это было недалеко от пляжа, к северу от Сагриша, в сторону Одесеиксе. А второй раз, недели через две, уже на воде, у другого пляжа, немного ниже Синиша, я узнал его по виду и окраске, черно-белой. В первый раз я прочел на борту название — «Манта» — и тогда вспомнил.
— Синиш? Это немного южнее Сетубала, на западном побережье, правильно?
— Да, к северу от Сагриша. Вот и все, что я знаю.
Его улыбка ясно говорила, что пора переходить к расплате.
Вондт отблагодарил его тысячей немецких марок, как и договаривались, и сразу направился в сторону Сагриша. Черт побери, все так удачно складывается! Он разработает четкий план вместе с королевой-матерью, а после этого останется только добраться до Одесеиксе — это севернее по атлантическому побережью, за Серра-Мончике, — и начать систематически прочесывать местность до самого Синиша.
Рано или поздно он найдет этот треклятый корабль.
Подъехав к ангарам предприятий Корлау, Хьюго несколько секунд любовался синей громадой океана, потом вышел из машины.
На проходной он представился: Цукор, к Жоа-кину Пинту.
Очаровательная девушка указала ему на дверь в глубине коридора справа.
Хозяин кабинета смерил его холодным подозрительным взглядом и, не скрываясь, осмотрел с ног до головы. Хьюго терпеливо ждал, пока закончится сеанс сканирования.
— Вы тоже голландец? — спросил Пинту, садясь в кресло, но не предлагая сесть посетителю.
Мужик лет сорока, щекастый, с брюшком, но за внешностью добродушного толстячка наверняка скрывается твердый характер.
Он сразу и без малейшего труда заговорил по-английски, как будто угадал, что Хьюго плохо владеет здешним наречием.
— Нет. Немец, — сразу ответил Хьюго. — Родился в Швейцарии, Работаю для частного сыскного агентства…
Пинту довольно долго молча смотрел на него.
— Частного? Детектив?
Он жестом предложил Хьюго сесть. Тот устроился на стуле, глядя прямо в черные проницательные глаза собеседнику.
— Именно так. Частный детектив… Мне… мне надо как можно скорее найти Тревиса. И я хотел бы начать с человека, который недавно заходил к вам.
— Я уже сказал госпоже Ван Дайк, что ничего не знаю…
— Да, но что именно хотел узнать тот человек?
— Он спросил, знаю ли я некоего Тревиса, слышал ли о судне «Манта»… Я ответил ему, что с Тревисом знаком, но о судне ничего не знаю, и вам скажу то же самое.
Ну, тут, по крайней мере, все ясно.
— Он представился вам репортером из журнала по судоходству?
— Да…
— Вы ему не поверили?
— Нет. Я хорошо знаком с людьми из специальных изданий и… не знаю… Инстинкт. Со мной говорила госпожа Ван Дайк, я знаю, что была какая-то заварушка, да и потом, сегодня утром я читал газеты, вы понимаете?
Он прекрасно понимал.
— Вам что-нибудь известно об отношениях Тревиса с Греком?
— Очень мало. Это было в то время, когда Тревис жил здесь с госпожей Кристенсен, я уже рассказывал госпоже Ван Дайк…
Хьюго принял информацию к сведению.
— Хорошо. Согласен. Вы не знаете, где находится Тревис, и не знаете, где «Манта»…
— Именно так.
— Отлично. Теперь рассмотрим проблему вот под каким углом…
Он не закончил фразу, помедлил мгновение, чтобы оценить любопытство, медленно разгоравшееся в глазах Пинту.
— Если я спрошу вас не о том, где находится этот чертов корабль, но где он может находиться? Что вы на это ответите?
Черные глаза Пинту пробуравливали его насквозь.
— Чего вы от меня хотите, я что, ясновидящий? Хотите, чтобы я нашел вам корабль, подвесив маятник над картой?
Хьюго расхохотался — как будто непроизвольно. В действительности он все точно просчитал.
— Нет. Но вы знаете Тревиса, и вы моряк. Постарайтесь рассуждать логично, припомните — вдруг вы знаете какое-то место, где Тревис мог поставить ангар для судна, где-нибудь на пляже?
Пинту задумался.
— Нет, — наконец ответил он. — Честно говоря, он может быть где угодно. Не знаю… в Сетубале или в Алгесирасе…
— Нет, нет, он в Португалии, где-то здесь, в Ал-арве. В каком-то месте, которое любит…
— Господи Иисусе, да вы упрямец… (Это он сказал по-португальски.)
— Да. Слушайте, я не хочу вас пугать, но с типом, который приезжал к вам, шутки плохи. Мы с Анитой должны найти Тревиса раньше, чем он, понимаете?
— Это как-то связано с событиями в Эворе? Там вроде была сущая мясорубка…
— Хьюго с трудом скрыл улыбку. Расскажи он ему правду, в таких обстоятельствах, это было бы страшно.
— Да-да, эти ребята шутить не любят. Я боюсь, что Тревис в опасности, да и вы тоже, так что самое лучшее для нас — найти его первыми.
В комнате снова наступила тишина, прерываемая ритмичным стуком пишущих машинок и телефонными звонками.
Пинту поерзал в кресле:
— Я согласен, господин Цукор. — Он тяжело вздохнул. — Но я, по сути дела, мало что знаю. Тревис — необычный человек, он периодически вот так исчезает, я уже рассказывал госпоже…
— Ван Дайк, я знаю. Я просто прошу вас пошевелить извилинами и припомнить несколько мест, куда любил наведываться Тревис в те благословенные времена, когда вы его хорошо знали. Как вам кажется, вы в состоянии это сделать?
Нужно было подстегнуть события. Время поджимало. Становилось не до шуток.
Пинту пристально взглянул на него. В глазах были самые разные чувства, но только не агрессивность.
— Так, не думаю, чтобы он поехал в Каса-Асуль, это в Сагрише…
— Бывший дом Евы Кристенсен?
— Да… с этим у него связаны дурные воспоминания, но в то же время…
Взглядом Хьюго просил его продолжать, не вдаваясь в ненужные рассуждения.
— Как бы вам объяснить? Тревиса страшно занимала история мореплавания. Именно в Сагрише великие португальские исследователи первого поколения задумывали свои путешествия через Атлантику, именно оттуда стартовали экспедиции к мысу Доброй Надежды… Тревису все это было очень интересно, я помню, что он часто ездил на мыс Сагриш, откуда Энрике Мореплаватель повел первые каравеллы к Мадейре, к Азорским островам, в Африку…
Хьюго запомнил эту информацию. Мыс Сагриш.
— Но это недалеко от Каса-Асуль, и он наверняка считает это место проклятым — из-за жены…
— Он что, по-вашему, верит в злых колдуний? Пинту взглянул на него с укоризной:
— Да, вы точно не знакомы с госпожой Кристенсен… Кроме того, Тревис, как все моряки, суеверен, он не стал бы крестить свой корабль в нескольких кабельтовых от Каса-Асуль…
— Хорошо, — вздохнул Хьюго, — вычеркиваем Сагриш… Что еще?
— Ох, честно говоря, там, как мне кажется, скорее всего…
— Постарайтесь.
Собеседник взглянул на него, пытаясь скрыть улыбку:
— Да-а, от вас не так-то легко отделаться…
— Уверяю, я человек воспитанный и умею себя вести, но сейчас нахожусь, так сказать, под давлением обстоятельств. Улавливаете?
