Он отворил дверь «крайслера», она заползла по сидению в дальний конец. Он сел за руль, вставил ключ зажигания и объяснил, как завести мотор.
— Тут нечего делать. Передачи автоматические. Надо только подвинуть вот этот рычаг, снять тормоз и дать газ.
Он отъехал от тротуара и медленно вырулил на дорогу.
— Я собираюсь проехать мимо моего дома, — сказал он. — Внимательно смотри в свою сторону. Если девчонка ушла, я хочу взять немного белья. Неизвестно, когда я смогу уехать из страны, так что нужно иметь смену.
Нхан не ответила. Казалось, она не слышит. Он сердито посмотрел на нее. Выражение ужаса застыло на ее лице.
— Ты слышала, что я сказал? — резко спросил он. — Я надеюсь на тебя, Нхан. Если я хочу выбраться из этой кутерьмы, никто из нас не должен допускать ошибок.
— Понимаю, — прошептала она.
Через несколько минут они доехали до улицы, где он жил. Въезжая в тускло освещенную аллею, Джефф сказал:
— Погляди-ка! Ты смотришь направо, я — налево. Она одета в белое.
Проехав свою маленькую виллу, он увидел, что дом был погружен во тьму. Нигде не было ни души.
— Ну как? — спросил он, сбавляя скорость. — Я никого не вижу.
Он свернул в переулок и затормозил.
— Подожди здесь, — велел он. — Я пройду немного назад и посмотрю еще раз. Если все в порядке, зайду в дом и возьму вещи. Это займет не более десяти минут. Сиди здесь.
Он дошел до угла, постоял, оглядывая безлюдную улицу. Затем быстро направился к дому, ощущая, как колотится сердце.
«Не глупый ли это ход? — раздумывал он. — Не лезу ли я в ловушку? Вполне возможно, что девчонка обратилась в полицию, а они отыскали Хоума и ожидают меня. Но не могу же я обойтись без бритвы и смены белья. Кто знает, сколько придется проторчать в Фудаумоте».
Подойдя к дому, он внимательно огляделся. Улица была пуста, ни девушки, ни Донг Хама. У калитки он остановился, снова посмотрел направо и налево. Затем осторожно поднял засов, отворил калитку, вошел и закрыл за собой. Бесшумно обойдя дом, он осмотрел подъезд и заднюю дверь. Притаившись в тени, взглянул на стоящий в глубине двора дом, где жили слуги.
Ни одного огонька. Дверь на кухню заперта. Наверное, им надоело ждать, решил он. Девушка ушла домой, а повар пошел спать.
Он вернулся к парадной двери. Вытащил ключ, отпер замок, шагнул в пугающую темноту. Ни звука.
Не зажигая света, он ощупью поднимался по лестнице. Дверь в спальню, как он ее и оставил, была заперта.
Он повернул ключ, отворил дверь, постоял, прислушиваясь. Прохладный воздух из кондиционера приятно освежил вспотевшее лицо. Он вошел в комнату, притворил дверь, включил свет. Все было так, как он оставил. Джефф усмехнулся, вспоминая телячий страх, владевший им лишь несколько мгновений назад, когда он поднимался в темноте по лестнице.
Он посмотрел на шкаф. В нем лежало белье и труп Хоума. Но предаваться сантиментам не было времени. Чем быстрее он покинет дом, тем будет лучше.
Он снял со шкафа портплед и расстелил на кровати. Прошел в ванную, взял несессер, мыло, два полотенца. Вынул из комода платки, носки, три рубашки. Под рубашками обнаружился пистолет. Некоторое время, вспоминая прошлое, тупо смотрел на оружие.
Этот пистолет он купил у одного газетчика, жившего в Сайгоне, когда только начинались бомбардировки. Он объяснил Джеффу, что взял пистолет у солдата, убитого взрывом бомбы.
— Я собираюсь домой, — сказал газетчик. — А в этих местах пистолет не помешает. Стоит же всего двадцатку.
И Джефф купил пистолет. Он не думал, что когда-нибудь оружие понадобится, просто в такое нервное время, когда в разных местах неожиданно взрывались партизанские гранаты, иметь пистолет казалось разумным.
Он взял пистолет, рука почувствовала тяжесть. Хорошо, что есть оружие. В его положении оно может понадобиться. Он положил его вместе с другими вещами в портплед. Затем заставил себя подойти к шкафу, вынул ключ, отомкнул замок.
Он старался не глядеть вниз, чтобы не видеть трупа, но легкий, чуть приторный запах вызывал тошноту.
Второпях он сорвал с вешалки брюки, куртку защитного цвета, захлопнул дверь, повернул ключ.
Джефф сложил вещи в портплед. Наконец-то можно было уйти. Он выключил свет. Немного времени ушло на то, чтобы запереть дверь. Ощупывая в темноте дорогу, он начал спускаться по лестнице.
В отличие от холодного воздуха спальни, в прихожей было жарко. Джефф сразу вспотел. Захотелось выпить, и он вспомнил, что в доме была бутылка шотландского виски.
Он прошел в гостиную и включил свет. Достал едва начатую бутылку, быстро отпил пару глотков, положил бутылку в портплед. В этот момент с улицы донеслись какие-то голоса.
Поспешно застегнув «молнию» портпледа, он подошел к окну и посмотрел сквозь ставни. То, что он увидел, заставило его оцепенеть от страха.
В неверном свете уличного фонаря рядом стояли невеста Хоума и полицейский. Они рассматривали дом.
Девушка указывала на окно гостиной, и Джефф понял, что оба увидели свет, пробивающийся сквозь ставни. Она что-то взволнованно объясняла, делая левой рукой какие-то непонятные жесты, а правой продолжала показывать на окно.
Полицейский чуть наклонился в ее сторону, один палец был засунут под ремень портупеи, он смотрел попеременно то на дом, то на девушку.
Джефф наблюдал за ними, сердце неистово стучало. Какое-то время девушка продолжала показывать на окно, что-то говорила, но Джефф, наблюдая за полицейским, понял, что она не сумела убедить блюстителя порядка. Стало немного легче дышать. В поведении полицейского не было ничего удивительного. Девушка настаивала, чтобы он обыскал дом, принадлежавший американцу, а полицейский боялся возможных международных осложнений и связанных с этим неприятностей для себя.
Неожиданно полицейский круто повернулся к девушке и быстро заговорил. Джефф слышал хриплый рассерженный голос, но не имел представления, о чем шла речь.
Его слова, однако, произвели на девушку сильное впечатление. Она выглядела испуганной, по ее извиняющимся жестам нетрудно было понять, что она пытается оправдаться. Полицейский продолжал бранить девушку, последовала новая вспышка ругательств, после чего он велел ей убираться.
Она снова посмотрела на дом, повернулась, неохотно побрела прочь. Полицейский задумчиво теребил ремешок каски, провожая незадачливую заявительницу сердитым взглядом.
У Джеффа вырвался вздох облегчения. Он видел, как полицейский вытащил записную книжку, что-то старательно записал. Делая запись, он стоял на краю тротуара и внимательно осматривал здание.
Интересно, что делала Нхан? Прошло уже больше двадцати минут, как он, оставил ее. Он надеялся, что девушка сохраняет самообладание и не выдаст себя. Долго еще эта проклятая обезьяна будет стоять тут и глазеть? Только бы не вздумал пройти дальше по улице! Что будет, если он обнаружит «крайслер» и сунется в него? Он так напугает Нхан, что та закатит истерику, и станет ясно, что здесь что-то произошло.
Джефф был готов выскользнуть во двор через заднюю дверь, перелезть стену и по соседскому саду добраться до машины. Но в этот момент полицейскому, по-видимому, надоело разглядывать дом, он повернулся и, ссутулившись, побрел туда, куда только что ушла девушка, в противоположную от «крайслера» сторону.
Джефф схватил портплед, погасил свет и выбежал в темноту сада. Он закрыл парадную дверь, осторожно подошел к ограде, осмотрелся. Потом отворил калитку и бесшумно побежал к «крайслеру».
Возле машины в напряженном ожидании стояла Нхан. Она увидела, как он выбежал из-за угла. Он знаком велел девушке садиться в машину, но она стояла не двигаясь.
— Все в порядке, — сказал он, просовывая в машину портплед. — Прости, что так долго. Поехали, садись. Надо ехать.
— Я думала, что-то случилось, — дрожащим голосом проговорила Нхан, в то время как Джефф торопливо подталкивал ее в машину. — Стив, дорогой, я боюсь! Если бы ты согласился пойти в полицию! Я уверена…
— Не надо начинать сначала! — перебил он, включая мотор. — Я знаю, что делаю. Я должен покинуть Вьетнам и баста! — Он быстро поехал вдоль улицы, ведущей за пределы города. — Ты думаешь, можно рассчитывать на помощь Блоки Ли? Ты знаешь его лучше меня. Не выдаст ли он меня полиции?
Она пожала плечами.
— Не уверена. Я плохо знаю хозяина.
Раздраженный, он подумал: «А знает ли она вообще что-нибудь? Это просто красивая безмозглая кукла! Проклятье! С таким же успехом можно советоваться с младенцем!»
И сразу же он почувствовал несправедливость своего обвинения. Разве не Нхан подыскала для него убежище и пообещала возвратить машину Уэйду? Без поддержки ему пришлось бы совсем плохо.
Он положил на худенькое плечо руку, погладил ей шею.
— Подбодрись, детка. Все идет хорошо. Через пару месяцев уже в Гонконге мы будем смеяться над этим приключением.
