Медведкин.
– Ну, Лебедкин, – разливался он соловьем, – ну, герой! Взял-таки маньяка этого! Неужели пять убийств за ним числится?
– Больше, – нехотя проговорил капитан.
– Разберемся, выясним, – рокотал подполковник, – вот, гражданочку допросим. Вот сейчас в больницу ее отвезем…
– Не надо в больницу! – встрепенулась Тина. – Мне бы домой…
– Я отвезу, – сказала Дуся, – а ты, Петя, оставайся, почести принимай…
– Да какие там почести, – уныло вздохнул Лебедкин.
Ему не хотелось ни отчитываться перед начальством, ни разбираться с убийствами маньяка, ему хотелось спать.
Тина думала, что не заснет до утра, до того страшно было находиться в квартире, все казалось, что из-за угла сейчас выскочит Виктор в жуткой обезьяньей маске. Она зажгла все лампы, так и спала при полном свете.
И снова ей снился сон. В этом сне она шла по деревенской улочке, вдоль которой криво лепились невзрачные избы с опустевшими осенними палисадниками. Возле калиток стояли люди – тетки в заскорузлых ватниках и темных платках, старики в надвинутых на глаза кепках. Они провожали ее мрачными подозрительными взглядами, и Тина знала, что за ее спиной они переглядываются, а то и переговариваются между собой. Она чувствовала спиной враждебность деревенских жителей.
Как бывает только во сне, Тина точно знала, что ей обязательно нужно прийти в какое-то место, с кем-то встретиться, кого-то увидеть, это было очень важно для нее, от этого зависела ее судьба, а может, и сама жизнь, но вот куда прийти и с кем встретиться – она не помнила. На этом месте в ее памяти был темный провал.
Она подошла к одной из деревенских теток.
Та стояла возле своей калитки. Губы неприязненно поджаты, глаза смотрели недобро и недоверчиво.
– Куда мне нужно идти? – спросила Тина непослушными губами. – Скажите, вы должны это знать!
Тетка сморгнула, попятилась. Она явно не желала отвечать, не хотела помогать Тине, но какая-то высшая сила заставила ее сделать это против собственной воли. Женщина молча подняла руку и показала в дальний конец деревни, туда, где виднелась купа облетевших деревьев, сгрудившихся, словно заговорщики, которые что-то скрывают от непосвященных.
– Спасибо! – поблагодарила Тина и пошла дальше, чувствуя спиной тяжелый взгляд.
Она миновала еще несколько одинаковых пустых палисадников, несколько мрачных подозрительных взглядов, которые липли к ней, как осенние мухи. Деревья приближались, и теперь Тина увидела, что они скрывают.
Там, за этими деревьями, виднелись полуобвалившиеся каменные стены разрушенного храма. От церковного купола ничего не осталось, но фундамент уцелел, и среди пожухлой травы виднелись три полустертые каменные ступеньки, ведущие к церковному входу. Хотя здание было почти разрушено, в самих руинах чувствовалась былая красота и гармония.
И в это время из-за раскуроченных остатков кладки до нее донесся полный муки и одиночества стон.
Тина застыла на месте, как громом пораженная. Этот стон… она когда-то уже слышала его. То ли наяву, то ли в таком же сне. Ей было страшно, но, как это бывает только во сне, она знала, что должна идти дальше, должна увидеть того, кто прячется в этих руинах, иначе случится что-то непоправимое.
Тина преодолела расстояние, отделявшее ее от ступеней, поднялась по ним и вошла в церковь. Точнее, в то, что когда-то было церковью.
Под ногами были растрескавшиеся каменные плиты, через которые пробивались вездесущая пожухлая трава, густой бурьян и даже тоненькие деревца. Крыши не было и в помине, над головой Тины низко нависало тяжелое осеннее небо, по которому медленно ползли тучи из сырой серой ваты.
Стены церкви уцелели, и кое-где на них даже сохранилась роспись – тут и там из ржавых потеков выглядывал голубой пронзительный глаз, или впалая щека, или длинная струящаяся борода неведомого святого.
Тина медленно шла вперед, туда, где темнела пещера апсиды с чудом сохранившимся перекрытием. Отчего-то она знала – как это бывает только во сне, что именно там ее кто-то ждет. И именно оттуда донесся тот стон, который так ее напугал…
Когда ей оставалось пройти совсем немного, возле входа под полусвод апсиды вдруг возникла сутулая косматая фигура.
Это был получеловек, полузверь. Существо с длинными волосатыми руками, с мощными плечами и низким покатым лбом, под которым прятались маленькие красные глаза. Вся его фигура, весь его облик дышали огромной силой, а еще – глубокой, неизмеримой древностью, темной бездной времени. Казалось, это создание пришло из тех далеких времен, когда сама Земля была еще молодой.
Древнее существо пристально и внимательно смотрело на гостью, словно чего-то ждало от нее. Потом оно заговорило – не открывая рта, голос зазвучал прямо в голове у Тины, как будто она услышала его мысли.
Даже не мысли, а чувства, эмоции, переполняющие эту древнюю душу.
– Я скучал… ты так давно не приходила…
Тина сделала еще шаг вперед – и тут существо подняло правую руку. В ней была книга.
Казалось, огромные, грубые руки древнего создания не предназначены для книг, самое большее – они могут сжимать камень или палку. Тем не менее существо раскрыло книгу, повернув ее к Тине, страницы зашелестели и развернулись, как распустившийся цветок. А косматое создание прикоснулось к внутренней стороне обложки темным заскорузлым пальцем, и от нее отделился еще один листок, из-под которого выпала какая-то яркая картинка. Как детский бумажный самолетик, она медленно спланировала и опустилась на выщербленные плиты пола.
Тина потянулась вперед, чтобы подобрать картинку, и проснулась.
Было позднее утро. В квартире царила тишина. Тина вскочила, нашарила ногами тапочки и бросилась в прихожую.
Там, в ее сумке, лежала злополучная книга, которую она получила по почте, книга, которую носила в библиотеку, собираясь там оставить, – но принесла обратно.
Тина сама не знала, почему она так спешит, так волнуется. Ну да, это все сон.
Теперь она поняла, что древнее существо в ее сне держало в руках эту самую книгу…
Тина вытащила томик из сумки, раскрыла его и уставилась на внутреннюю сторону обложки. Изнутри она была заклеена белой бумагой, откуда-то всплыло название этого элемента – форзац. Именно под этим листом в ее сне обнаружилась картинка…
Тина заметила, что нижний уголок форзаца слегка отклеился, словно приглашая ее заглянуть под него.
Она потянула за уголок. Осторожно, с опаской, боясь, что он оторвется, но бумага оказалась податливой и медленно отклеивалась от внутренней стороны переплетной крышки… Еще одно небольшое усилие – и форзац окончательно отделился от обложки.
Как и во сне, под ним оказалась маленькая яркая картинка. Это была рекламная листовка.
На ней были изображения каких-то неизвестных Валентине зверей, среди которых она увидела и то косматое существо, которое спасло ее
