она ее приготовит.
Она шла по длинному холлу на подкашивающихся ногах, так устала. И снова зубы стучали, как если бы ей предстоял неприятный и нервный разговор.
За столом трое – братья Бронниковы и Ребров. Валерий первым подскочил, увидев ее, и бросился к ней, даже обнял!
– Тьфу ты черт! Так перепугался за тебя! Ты где была? Почему телефон не отвечает?
Потом к ней подошли и Петр с Борисом.
– Женечка, ну разве так можно? – Петр взял ее руку в свою и пожал, словно проверяя, реальная она или призрак. – Мы тут так волновались за вас! Борис вообще сходил с ума, он почему-то решил, что вы из-за него решили уволиться и бросить нас.
– Борис, я же сказала вам, что у меня дела, – проговорила она, не глядя ему в глаза.
– Женя, так нельзя! – Она почувствовала, как он вдруг у всех на глазах обнял ее и прижал к себе. Может, как обиженную им домработницу или как потеряшку-сестру? Поцеловал ее в макушку. Ну точно не как возлюбленную. К сожалению.
– Уже поздно… Я, пожалуй, пойду к себе, – сказала она, понимая, что лучший вариант для нее привести себя в порядок – это принять душ в одной из ванных комнат первого этажа.
– А как же поговорить? Жень, ты чего, злишься на меня до сих пор? Я все-все тебе расскажу! – заверил ее Ребров.
– Если бы ты прослушивал мой телефон, то наверняка узнал бы много интересного… – огрызнулась она. – Ладно, я сейчас вернусь. Думаете, мне неинтересно узнать, кто убийца? Сами втянули меня в эту историю, а потом… Ладно, я сейчас…
Уже в холле она услышала:
– Да брось, Валер, она не сердится… Но ты зря сказал, что ее телефон на прослушке…
В комнате она сняла куртку, взяла полотенце, халат и, подойдя к двери, сказала Стасе, чтобы та не торопилась, что она примет душ в другой ванной комнате.
– Да я уже выхожу!
На пороге кухни они появились вместе. В банных длинных халатах и с мокрыми волосами.
– Так-так… – покачал головой Борис. – Вот это я понимаю – конспирация!
– Гражданка Суркова собственной персоной. Отлично! Рад познакомиться, – Ребров, смущенный, с порозовевшими щеками, встал и зачем-то пожал девушке руку. – Вы меня не бойтесь.
– Да я как бы и не боюсь… – Стася тоже покраснела.
– Я мало что понимаю… Суркова… Хотя какая уже разница! – воскликнул Петр, приподнимаясь с места. – Садитесь, милые барышни, за стол. Сейчас я буду вас кормить! Мы с Вероничкой приготовили плов! Получился, надо сказать, очень даже недурственный!
Женя так нервничала, что даже есть не смогла. Сидела молча, чувствуя, как накаляется воздух, как становится тяжело даже молчать.
– Так кто убийца-то? – спросила она, глядя на Реброва. На Бориса она так и не осмелилась взглянуть.
– Так я же… – услышала она его голос, но и на этот раз даже не повернула головы.
– Убийца – бухгалтер! – весело воскликнул Ребров, и Женя поняла, что все они развеселились под воздействием коньяка. – Но если серьезно, то Власов.
– В смысле? – Теперь уже и Женя ничего не понимала. Они со Стасей переглянулись. Та тоже пожала плечами. – Как это – Власов?
– Мы поначалу думали, что это его жена. Во всяком случае, он сам нам об этом сказал. Придумал историю, как будто бы она пришла к нему утром и призналась в убийстве, а потом взяла и застрелилась…
– А где она взяла пистолет? – перебила его Женя. – Тоже стащила у Платоновых?
– Нет-нет. Она была застрелена маленьким дамским… таким симпатичным розовым 9-мм «ругером», – ответил Ребров.
– Постой, Валера… Не видишь разве, они никакие… Они нас не воспринимают. Они на другой волне, – сказал Борис. – Подожди минутку. Петя, дай сюда бутылку, что ты с ней обнялся… Где у нас рюмки? Давайте нальем девушкам коньячку, чтобы привести их в чувства.
– И то правда, – сказала Стася.
– Вот теперь, Валера, рассказывай, что было дальше! – дал разрешительную отмашку Борис.
Реброва распирала гордость. Такой удачный выдался день! Просто невероятно! Сначала они с Никитой появились в Ордынском тупике – удачнее момента просто не придумаешь! Как раз тогда, когда застали Власова в полной растерянности рядом с трупом жены. Трудно даже представить себе, да что там, просто невозможно, какие чувства одолевали его в то утро! Лилия Власова застрелилась ночью. Звук выстрела, как потом выяснится, слышала не та консьержка с вязаньем, что встретила их днем, а ее ночная сменщица. Что она, собственно говоря, и подтвердила. Хотя, как и в случае с выстрелом в доме Корнетовой, подумала, что это взорвалась петарда. Ну, потому что не может в этом доме, где проживают лишь достойные жители, случиться криминал.
Путаясь в показаниях и страшно волнуясь, Власов рассказал, какая трагическая история приключилась в их семье глубокой ночью, когда подвыпившая жена, прежде тихая и смирная, вообще никогда не употреблявшая, пришла к нему в спальню (супруги спали в отдельных комнатах) и решилась признаться, что это она убила зятя, который вынул душу из их дочери Наденьки. Видя, как страдает дочь, как страшно ревнует к его бывшей жене Ольге, к которой он постоянно захаживал на огонек, она не могла больше терпеть эту ситуацию и решила избавиться от Николая. Что проследила за ним, когда он снова отправился в квартиру к Ольге, поднялась за ним. Когда услышала его голос прямо рядом с дверью, от злости ничего уже не соображая, достала пистолет и выстрелила в глазок. «Она сказала, – поделился подробностями Владимир Петрович, – что не смогла бы застрелить человека в упор, глядя ему в глаза, а потому стрельнула в дверной глазок, надеясь, что попадет в него. А если не попадет, сказала она, значит, так тому и быть. Пусть живет». Вот такая бесовская русская рулетка, такой беспощадный приговор вынесла теща зятю, после чего и привела в исполнение.
– Она не подумала о том, что станет с Надеждой, когда та узнает о смерти любимого мужа? – спросил Никита, ошеломленный этой информацией. – Кажется, вы все переживали за ее психическое здоровье, как бы она не того… не… Ну, вы меня поняли.
– Лилечка сказала, что заранее все обдумала. Что Надю она собиралась отправить в Италию, где у нас в Ломбардии, на берегу озера Гарда, свой дом. Там же, неподалеку, в этом же местечке проживает русский психиатр, который должен был присмотреть за Надей. Вот такой был план.
Пока в квартире работала бригада экспертов, Никита не переставал донимать
