Ознакомительная версия.
Частенько проезжая мимо по Третьему кольцу или по мосту, Мещерский лишь усмехался – этот остров из стекла, стали и бетона всегда казался ему пародией… Что-то недоделанное… незаконченное… замах на рубль, результат на копейку, как и все, все в нашем прекрасном отечестве.
Но сейчас то ли от волнения и страха, то ли от терзавшей его великой тревоги у него захватило дух – зрелище показалось ему великолепным и грозным.
Они вырастали, как стеклянные горы и как утесы, лишенные стекол, темные и сияющие огнями, – Северная башня, «Афимолл», Башня-2000 «Миллениум», залитый огнями мост Багратиона, Кутузовский проспект, что не спит никогда.
Вертолет сделал круг, как оса, готовая вот-вот ужалить.
Облетел башню «Эволюция» и начал медленно и плавно опускаться в темное ущелье стройплощадки между законсервированными на уровне двадцать шестого этажа гигантами.
– Федор Матвеевич, надо немедленно позвонить Августу.
Катя произнесла это настойчиво, когда они уже вышли из здания ЭКУ и направлялись к машине.
За рулем – водитель, троих дежурных оперативников из главка Гущин послал в район моста Багратиона. Вот пока и вся команда – это как в рейд сходить, на разведку.
– Федор Матвеевич, надо сообщить Августу, что мы с вами отправляемся…
– Ночь на дворе. Он там все файлы-бумажки свои проверяет, совсем закопался. Пусть спит парень.
– Какая еще ночь? Федор Матвеевич, я не понимаю, вы что, сами хотите, без него?
– Это наша операция, – Гущин рявкнул на Катю так, что она оторопела. – С самого начала была наша, с Райков, как там наши парни из ДПС чуть не гробанулись у моста. И нашей же остается.
– Но, Федор Матвеевич, Август Долгов столько всего сделал, нашел, так нам помог!
Лучше бы Катя этого не говорила. Гущин вспыхнул.
– Вот именно. Пора и нам самим что-то сделать. А не по указке из Четвертого управления. Достали уже… крутые они там, мы сами тут круче некуда. Это моя операция. Ясно тебе? Не нравится – можешь оставаться. Уголовный розыск никогда ни у кого помощи не просил. Нам ее сверху все навязывали, вечно. Эти из Четвертого пусть завтра утром утрутся, когда все будет кончено, когда наша операция закончится.
– Но вы же даже не представляете, что вас… нас там ждет… тогда в лесу две машины расстреляли, пятерых убили, а вы хотите один…
– Я с опергруппой.
– И я с опергруппой, я с вами, – Катя убрала телефон, которым размахивала, в сумку.
Гущин засопел, застегнул пиджак на все пуговицы, поправил галстук и полез в машину.
Катя юркнула на заднее сиденье. Ну что ж, как там биологиня Ева говорила про доминантных самцов? Вот она когда, эта самая доминантность, боком вылезла. «ЭТО МОЯ ОПЕРАЦИЯ!» – эх, слышал бы старик Гущин себя со стороны сейчас. И смех и грех. И страх.
С Варшавского шоссе, где лаборатория ЭКУ, до Москва-Сити добираться через весь город, путь неблизкий.
И в этот момент в машине ожила рация.
– Товарищ полковник, только что звонили из Райков, там ЧП, – докладывал дежурный. – Угон вертолета на аэродроме и захват заложника.
– Что?
Тут же зазвонил мобильный – Райки, местный ОВД.
– Товарищ полковник, мы уже на месте. Угон вертолета с аэродрома. Тот, кого мы по пленкам искали, – Лыков, а с ним заложник, молодой мужчина, борода, примерно тридцати лет, судя по описанию очевидцев…
– Это Мещерский? – Катя буквально закричала, хотя ее и так слышали все.
– Очень похоже по описаниям свидетелей. Вертолет задержать не удалось. Они в воздухе. Мы уже созвонились с наземными службами и доложили. Но знаете, – начальник ОВД «Райки» на секунду запнулся, – странная ситуация. Там, куда мы доложили, ну вы понимаете, нам сказали, чтобы мы пока сами ничего не предпринимали. Ситуация, мол, у них под контролем.
– Слыхала? – спросил Гущин. – Федералы, Август твой и так без наших звонков в курсе. Ладно, посмотрим, кто кого опередит.
И он приказал своему водителю ехать в район Москва-Сити как можно быстрее.
Время – без малого полночь, улицы опустели. И машина неслась по Третьему транспортному кольцу. Гущин на переднем сиденье вертел в руках распечатки плана, полученного от сотрудников управления «К».
Катя думала о том, как там Мещерский… если это он – заложник… как там он в вертолете… боже, пусть захват заложника, но лишь бы они не разбились в горячке.
По указанию Гущина съехали с Третьего транспортного и повернули в сторону набережной, затем описали круг, и тут их нагнал джип управления уголовного розыска – дежурные оперативники, которых Гущин вызвал из главка. Джип поехал по набережной наперехват, а машина Гущина свернула в сторону Мантулинской улицы.
Они въехали на гигантскую стройплощадку согласно плану-схеме не с «парадного подъезда», а с черного хода, предназначенного для строительной техники.
Стеклянные высотки и «Афимолл-Сити» – где-то там, дальше. А тут недостроенные громады небоскребов.
Машина Гущина остановилась в тени башни «Эволюция». Впереди – башенные краны, стройплощадка, вагончики для рабочих. Все закрыто, законсервировано, заморожено. Прожекторы погашены. И из тьмы на фоне дальних огней выступает, словно гора, двадцатишестиэтажный огрызок – близнец башни «Эволюция» – башня «Био».
Катя осторожно вышла из машины. Нет, тут вам не Ховринка-Амбрелла, тут аура почище. Мурашки по коже от этих недостроенных гигантов. Половину башни «Био» успели застеклить. И пыльные стекла сейчас отливают серебром, как чешуя дракона, словно панцирь.
Над головой зияют сотни темных провалов – гигантские соты будущих офисов и контор – этажи, этажи…
Башня «Эволюция»…
Башня «Био»…
А мы – как муравьи перед титанами.
И тут Гущин, вышедший следом, приложил палец к губам и оттеснил Катю к бетонному коробу.
Они услышали негромкое урчание мотора. И на стройплощадку въехал неказистый пикап.
Мотор заглох, а водитель выскочил наружу. Кате показалось… она напрягла зрение… низенький, темноволосый человечек… кажется, это таджик-рабочий. Наверное, что-то привез или скорее, наоборот, явился под покровом ночи на стройку чем-то поживиться.
– Это рабочий-таджик, – шепнула Катя Гущину.
– Это не таджик и не рабочий, – полковник Гущин достал из кобуры табельный пистолет.
Послышалось шуршание шин по бетону, и откуда-то снизу, словно из-под земли… нет, конечно, из подземного гаража, оборудованного под башнями-близнецами, показался маленький автокар-погрузчик.
Впереди на захвате он вез необычного вида груз – прямоугольный контейнер из прозрачного сверхпрочного пластика. Не такой огромный, как тот «саркофаг» в лесу у Райков, но достаточно большой. Катя сначала смотрела лишь на этот контейнер и…
«…Во тьме печальной гроб качается хрустальный…»
Эта штука действительно напоминала хрустальный гроб, а сбоку на панели в темноте мигали, светились электронные датчики.
Автокар с грузом подъехал к пикапу и его темноволосому шоферу и остановился.
Из автокара вылез Август Долгов.
«Ну вот, он опередил нас, он тут тоже на задании. Сейчас он все сделает сам, задержит этого… кого?!»
Мысли в голове Кати пронеслись вихрем, запутались и…
Полковник Гущин с пистолетом в руках шагнул из темноты.
– Ты что это тут делаешь, сынок?
Только однажды прежде Гущин назвал его вот так – свойски, просто.
Август и водитель пикапа – это был Чень Лун – резко обернулись.
Их лица… Катя долго потом помнила их лица… тот китаец и он, Август… как в мгновение ока может измениться в человеческом лице все. Все!
В следующую секунду в руках Августа оказался автомат. И сразу прогремела автоматная очередь.
Гущин толкнул Катю к стене, и они упали на землю за ржавую бочку. Сверху на них посыпалась штукатурка.
Еще одна автоматная очередь. Пули выбили искры из бетона почти у самого Катиного лица.
Она видела, что водитель пикапа засуетился, начал освобождать контейнер из захватов, чтобы перегрузить его в машину.
Гущин выстрелил из пистолета и попал в автокар.
– Не стреляйте, вы его повредите… то есть убьете, а ведь он там живой!
Август крикнул это громко. Он прятался за автокаром.
– Ты что это задумал, сынок? – крикнул Гущин. – С каких пор ты стал в эти игры играть?
В ответ – автоматная очередь. Гущин уткнулся в землю.
– Он… оно там внутри живое. Видоизмененный образец. Полковник, коллега, слышите меня? Один неловкий ваш выстрел, и вы его прикончите, – голос Августа из темноты звучал странно. – Этот парень, что нашел в тайге первым контейнер с образцом после катастрофы… Я был там, я видел его спустя тридцать шесть часов, и перемены только начали происходить. Его обнаружили военные там, на месте, но ничего уже нельзя было исправить. Вы знаете, что случилось?
Гущин поднял пистолет, но стрелять медлил. Катя вжалась в землю. Она лихорадочно думала, как помочь Гущину, но что она могла придумать?
Ознакомительная версия.
