Наконец обед закончился — то есть было еще несколько блюд, но все наелись досыта, поглощать пищу уже не было никакой возможности, и Влад упросил родителей отпустить их с Жанной погулять. Впрочем, упорствовала одна мама, отца же, было видно, это известие, наоборот, обрадовало — он заявил, что пользуется случаем и пойдет на часок прилечь.
Влад провел невесту по центру города, показывая места, наиболее для него памятные, лавочку, на которой он в первый раз поцеловался, а вон на той они с одноклассниками пили на выпускной шампанское из горлышка — больше было пролито, чем употреблено по назначению, — в подъезд этого дома прятались от милиции, после того как краской написали на асфальте связанные с рок-музыкой лозунги — на последующем в школе разбирательстве их назвали «антисоветскими», и чуть было не исключили ребят из комсомола, что по тем временам означало конец любых мечтаний, ибо с такой пометкой в характеристике всякая карьера была невозможна. По дороге зашли к одному старому приятелю Влада, но его, как и следовало ожидать, не было дома. Гуляя, они дошли до некогда любимого женихом кафе, которое в зависимости от запросов текущей современности успело побывать и рестораном, и видеосалоном, и дискотекой со светящимся — единственным в городе! — полом. Теперь это был ночной клуб-казино и работу начинал глубоким вечером, так что им ничего не оставалось, как развернуться и уйти. Их это, впрочем, не так уж и опечалило: они прекрасно погуляли, вдоволь надышавшись свежим воздухом, и, напоследок пройдясь по центральной улице, пошли домой.
Влюбленные действительно не замечают времени — оказалось, что отсутствовали они несколько часов и было уже пора ужинать. Стол был накрыт заново и так же заставлен закусками. Как только они вошли, мама принялась их за него усаживать, равно как и отца. Жанна умоляюще смотрела на Влада, но он лишь пожимал плечами — напору Александры Степановны никто не мог противостоять. Предусмотрительный жених, зная возможности Дмитрия Евгеньевича, взял по дороге еще водки, потому спустя час отец все-таки принялся за обсуждение любимой темы, увлек сына на кухню и принялся с упорством излагать тезисы, слышимые Владом уже в который раз. Наконец, разгоряченный алкоголем, не выдержал и он — начал возражать. Это, несомненно, обрадовало хозяина, он с новыми силами набросился на сына и вовлек того в жаркий спор.
— Твой капитализм — опасная штука, — доказывал Дмитрий Евгеньевич, — направлен он не на удовлетворение потребностей человека, а на обогащение наиболее изворотливых. Поэтому производитель, изготавливая свой продукт, думает не о том, чтобы тот послужил покупателю, а о том, чтобы как можно больше его продать. Посему после мытья головы буржуйским шампунем на следующий день она опять грязная и ее нужно опять мыть, колбасой не насыщаешься — нужно ее опять покупать, кожу их кремом помазал — через сутки она горит, если ее опять этим кремом не помазать.
— Тогда у нас давно капитализм, — отвечал Влад.
— Почему?
— Выпил водки — еще хочется.
Через некоторое время наступила очередь горячиться уже ему.
— Марксизм — единственно верное учение! — с нескрываемым сарказмом говорил он. — Единственно! То есть все, что наиболее развитыми людьми создавалось в течение тысячелетий, — побоку! Лейбниц? Кто такой Лейбниц? Тот, что монады придумал? Фу ты, и слово-то какое, словно матерное! Кант? Категорический императив, вещь в себе, критика чистого разума — только голову забивать, к черту! Материя первична, сознание вторично — вполне достаточно! Ну, еще можно тезис-антитезис, отрицание отрицания, так сказать диалектику, и — хватит!
Так они, чуть ли не крича друг на друга, просидели в тесном накуренном помещении весьма долго и возвратились к столу, так и не придя к консенсусу. Александра Степановна пожурила их за отсутствие, мужчины извинились и принялись за водку.
Дамы, впрочем, сильно не скучали, ибо нашли общий язык и взаимно интересные темы для разговора, так что пришлось открыть еще одну бутылку шампанского — двух бокалов маме все-таки оказалось недостаточно. Наконец мало-помалу добрались до ночи. Александра Степановна объявила, не обращая внимания на слабые протесты сына, что завтра они все вместе едут смотреть дачу, заодно там и отдохнут, а сейчас пора спать. Вдвоем с «невесткой» они быстро убрали со стола и помыли посуду, и мама принялась готовить ей и сыну постель, сетуя на то, что ввиду отсутствия достаточного пространства приходится стелить им в одной комнате и — о ужас! — на одном диване: как это до свадьбы спать вместе?! Влад пытался объяснить, что они вдвоем уже вместе живут, но Александре Степановне это все равно было непонятно.
Когда жених и невеста на следующее утро проснулись, Дмитрий Евгеньевич уж давил на гудок своей старенькой «пятерки», ожидая их у подъезда. Влад и Жанна быстро умылись, собрались и отца долго ждать не заставили. Сын вынес заранее приготовленную мамой сумку с едой, они устроились в автомобиле и тронулись в путь. Влад посовещался с Жанной и по дороге купил бутылку белого вина — Дмитрий Евгеньевич за рулем, Александра Степановна уже не хочет, а им двоим как раз хватит. Дача была неподалеку, доехали быстро. Отец, выйдя из машины с таким видом, будто они преодолели путь в несколько сот километров, пару раз присел и потянулся, мама же взяла сумку и сразу пошла накрывать на стол. Погода стояла на редкость удачная — было как никогда еще в этом году тепло. Влад на яблонях и грушах приметил набухающие почки, вокруг под ногами зеленела травка — весна набирала силу, чтобы совсем скоро раскрыться во всей своей полноте. «Боже мой, — вдруг пронеслось у него в голове, — а ведь скоро лето, свадьба, а я еще не решил даже, где ее будем проводить, кого приглашать, куда отправимся на медовый месяц… Карибы, конечно, жирновато, если куда поближе…» — и сам себе улыбнулся: успеется. Времени еще — масса.
Подошел Дмитрий Евгеньевич.
— Ну, сын, — сказал он, — пойдем, покажу тебе свои владения!
— Да я их уж пятьсот раз видел.
— Так давай пойдем покурим!
— Ты меня вчера так закурил, что у меня от табачного дыма до сих пор голова болит, — ответил Влад. — Кури здесь, зачем куда-то ходить?
— Ладно, — кивнул отец, — достал сигарету, щелкнул зажигалкой и глубоко затянулся. — Ты посмотри, какая красота вокруг! Представляешь, что летом будет? Вообще немыслимо… А у соседа жена такой самогон гонит — как водка, без цвета, без запаха! С третьей рюмки с ног сшибает…
— Так это смотря какие рюмки, — усмехнулся Влад.
— Да понятно, — сказал отец, — у нас умеренные. Так вот, приедешь в субботу, день на грядках повозишься, а вечером его да моя жены стол накроют — и ведь все свое, огурчики, помидорчики, — самогончику этого хряпнешь, закусишь, тепло, небо в звездах — красота! И — разговоры до утра, я — с ним, женщины — между собой, и так — пока самогон не кончится. Наверное, это у меня сейчас единственная радость в жизни и есть. Но если внука или внучку на свет произведешь — это будет уже счастье, мое старческое…
— Какое старческое, — возразил ему Влад, — ты еще крепкий мужик.
— Да какая там крепость… Зрение слабеет, желудок болит, зубы шатаются… Эх! — Дмитрий Евгеньевич сделал движение рукой, как будто разрубил что-то. — Старость — не радость. Ладно, пойдем к столу — вон женщины уже зовут.
Подошли, уселись.
— У нас это завтрак или обед? — спросил Влад.
— Ешь, не рассуждай, — ответила мать.
— Хорошо, — согласился он и за неимением штопора принялся ложкой продавливать пробку бутылки.
— Вы, кстати, когда в Питер едете? — спросила Александра Степановна.
— Хотелось бы сегодня, — произнесла Жанна.
— Не хотелось бы, а сегодня, — сказал Влад, — и как можно раньше: завтра — на работу. Посидим здесь часа два и — в путь.
— Как скажешь, — ответила Жанна.
— Что-то вы быстро, — удивился Дмитрий Евгеньевич. — Ладно, давайте чокнемся, мы — компотом, вы — вином.
Чокнулись, отпили по глотку.
— Как работа? — спросил у Влада отец.
— Да как обычно, — ответил тот, — потихоньку. Вроде как скоро повысят.
— И до каких же высот тебя собираются повышать?
— Ну, не до Эвереста, конечно. Всему свое место, каждый сверчок знай свой шесток. Впрочем, поживем — увидим.
— Все у вас одно и то же, — ковырнув вилкой салат, с грустью произнес Дмитрий Евгеньевич. — Все мы работаем не на себя, а на кого-то. Я пахал на государство, ты — на конкретного дядю в костюме и галстуке. А почему не ты — хозяин банка?
— Ну, — подумав, ответил Влад, — чтобы быть владельцем такого крупного дела, нужно и цель себе заранее ставить, и определенными качествами обладать — уметь обманывать людей, подставлять, где надо — лебезить, где надо — в бараний рог скручивать, нужно всем казаться честным и быть в то же время крайним лицемером, что и позволяет постепенно преодолевать ступени очень крутой лестницы. У меня бы не получилось. Тихая, более-менее денежная должность, какие-то перспективы — лишнего мне не надо. Я бы и недели не прожил той жизнью, какой живет наш Хозяин, — все время ходит по лезвию ножа, зная, что в любой момент можешь сорваться в пропасть, — это не для меня.
