— Кто там? Эй, кто там? — громко прокричал мужской голос.
— Несчастный случай, — прохрипел я, выходя на свет. — Там, на реке.
Высокий, сухопарый мужчина пристально посмотрел на нас, затем быстро подошел и почти поймал на руки Джоан, которая уже начинала снова сползать с моего смертельно уставшего, затекшего плеча.
Я молча, бессильно опустив руки, поплелся за ним на кухню. В доме было полно детей, телевизор работал на полную мощность. Кухня вдруг медленно наклонилась, линолеум на полу больно ударил меня по голове. Я с трудом попытался встать на ноги, но кто-то поспешил помочь мне со словами:
— Полегче, полегче.
Я слабо улыбнулся, желая показать, что со мной все в порядке, оперся на чью-то руку и, тщательно подбирая слова, сказал:
— Пожалуйста... найдите врача... Позвоните в арландскую полицию. Попросите Португала... сержанта Португала. Только его, и никого другого, прошу вас. Скажите ему... скажите, он нужен Дину. Объясните ему... как сюда добраться.
Я знал, что все нужные звонки уже сделаны, и смертельно хотел спать. Но хозяин, прекрасно понимая, что я сильно простыл и еще не отошел от глубокого шока, заставил меня сначала принять горячую ванну. Надо признаться, он оказался полностью прав, она мне здорово помогла. Скоро я физически ощутил, как в мои измученные мышцы снова возвращаются и силы, и жизнь. Он ушел, только когда окончательно убедился, что я в ванне не умру, не захлебнусь. Оставил на табуретке свежее белье, шерстяную рубашку, синие джинсы. Отмокал я долго, может, даже слишком долго, но зато с неописуемым наслаждением. Время от времени до меня доносились громкие голоса, звуки шагов... Наконец, сочтя, что этого будет вполне достаточно, я вылез из ванны, насухо вытерся большим грубым полотенцем, посмотрел на себя в настенное зеркало: так, здоровенная шишка в самом центре лба, левая щека распухла и покраснела, глаза затекли так, что превратились в узенькие щелочки.
Одевшись в оставленную для меня одежду, я вышел из распаренной ванной комнаты. Дети удивленно уставились на меня и тут же разбежались по разным комнатам дома. Войдя в гостиную, я к своей величайшей радости, увидел там — кого бы вы подумали? Сержанта Португала! Он разговаривал с неизвестным мне молодым человеком с неухоженными усами.
— Как она? — первым делом спросил я.
— Господи, ну и видок у вас, Дин! — покачал головой сержант. — Познакомьтесь с врачом. — Большим и указательным пальцами правой руки он вертел небольшой кусочек металла. — Кстати, вот это док вытащил у нее из головы.
— С нею все будет в порядке, мистер Дин, — произнес врач.
— Думаю, это была пневматическая винтовка, — высказал догадку Португал.
— Причем очень мощная. Пуля попала прямо в макушку, прошла между кожей и черепом и застряла чуть выше левой брови. Попади она под чуть другим углом, полагаю, раскроила бы ей весь череп.
— Могу я ее повидать?
— Нет. Я удалил пулю, дал ей успокаивающее и сделал укол снотворного. Теперь она будет спать часов восемь, не меньше. Но перевозить ее вполне можно. «Скорая помощь» будет здесь с минуты на минуту.
— Ее поместят в арландский госпиталь под другим именем, мистер Дин, так что не волнуйтесь, — сказал Португал. — Мы с вами тоже возвращаемся в город, поэтому поблагодарите этих добрых людей, проверьте, высох ли ваш бумажник, — и вперед. Поговорим по дороге.
Когда мы с Португалом ехали в его крытом седане, навстречу промчалась «скорая помощь». За Джоан. Я говорил и говорил. Ничего не утаивая — ни малейшей детали, ни одного известного мне факта. Из-за возбужденного состояния иногда слишком увлекался и начинал нести чепуху, и тогда Португал сухим, лаконичным вопросом тут же возвращал меня к действительности. Скоро он остановился у небольшого универсама, чтобы, как он сказал, сделать один короткий звонок. Сидя в машине, один в темноте, я чувствовал себя далеко не самым лучшим образом. Река что-то сделала с моими нервами. И тем не менее, каждый раз вспоминая о Джоан, я ощущал внезапный прилив необъяснимой радости.
Скоро Португал вернулся. Молча сел в машину, но мотор почему-то не завел.
— Через десять минут мне надо будет сделать еще один звонок, — увидев мой вопросительный взгляд, объяснил он. — Будем ждать прямо здесь.
— Какой звонок?
— Мне надо узнать, куда вас везти. Где они будут вас ждать.
— Они?
Он неторопливо повернулся ко мне. В машине было достаточно света, чтобы увидеть на его широком лице усталую улыбку.
— Это не моя территория, но вы будете в надежных руках, мистер Дин. Так что расслабьтесь и успокойтесь...
Я проснулся оттого, что меня кто-то тряс за плечи, и, сонно мигая, пробормотал:
— Ну как, сделали свой звонок?
— Сделал и даже провез вас целых три мили. Теперь вам с ними.
Около нашей машины стояли два человека. Мы припарковались в какой-то аллее. Похоже, где-то в самом центре Арланда. Я вышел, бросил на них изучающий взгляд, затем повернулся, чтобы поблагодарить Португала, но его седан уже тронулся.
— Пожалуйста, следуйте за мной, мистер Дин, — сухо произнес один из них.
Мы прошли в какую-то оказавшуюся совсем рядом дверь, спустились вниз по лестнице, прошли через котельную к явно уже поджидавшему нас лифту, поднялись наверх и вышли в пустой, гулкий коридор, который вскоре привел нас к ярко освещенным комнатам офиса.
Там нас ждал сидящий за столом человек. Рядом стояли три пустых стула. На столе — небольшой микрофон, на специальной подставке — большой магнитофон с необычно большими круглыми бобинами. Двое мужчин, которые привели меня сюда, выглядели молодыми, чистенькими и вполне компетентными. Человек за столом был значительно старше. Рядом с ними моя шерстяная рубашка, джинсы, особенно синяки на лице и сырые, потерявшие форму туфли смотрелись далеко не самым лучшим образом. Это было понятно.
— Присаживайтесь, пожалуйста, мистер Дин. Мое имя Тэнси. Я из ФБР.
Представить тех двоих он, по всей вероятности, не счел нужным. Мы все сели на пустые стулья у стола. Тэнси производил впечатление одного из тех профессорского вида людей, которые при более близком рассмотрении оказываются совсем не такими, какими кажутся вначале. Вы постепенно начинаете замечать сначала их крепкие руки, затем немигающий взгляд, ширину плеч, легкость движений хорошо тренированного человека и невольно задаете себе вопрос: «Что, интересно, заставило меня принять его за кроткого ученого?»
Тэнси включил магнитофон, проверил микрофон, проговорил в него дату, час, мое полное имя и приступил к конкретным вопросам. Они начали с самого начала и вывернули меня до конца. Только факты, никаких догадок. Когда их не удовлетворяли какие-нибудь детали, они заставляли меня вернуться назад и снова пересказать то или иное событие. Нередко их вопросы казались мне не имеющими ни малейшего отношения к делу, а когда же я сам задал им вопрос, они его просто проигнорировали. Будто и не слышали. Нет, они не были грубыми — просто на редкость деловитыми, только и всего. От напряжения я быстро устал и начал непрерывно зевать. Наконец Тэнси был, казалось, полностью удовлетворен. Он остановил магнитофон, перемотал пленку, проверил качество записи через встроенный динамик, и я услышал свой собственный, невыносимо скрипучий от крайней усталости голос.
В течение всего последнего получаса нашей беседы во мне постепенно нарастало сильное раздражение. Они, безусловно, были отличные, способные и вполне профессиональные парни, но относились ко мне так, будто им приходится терпеливо иметь дело с глупеньким, капризным ребенком.
Тэнси прикурил сигарету и устало мне улыбнулся:
— Возможно, завтра нам придется снова вернуться к некоторым эпизодам, мистер Дин.
— Ну теперь-то я могу поехать в отель?
— Боюсь, нет, мистер Дин. Сегодня вечером вас вместе с мисс Перри убили. Пусть пока так и остается.
— А как насчет ее родителей? Нельзя же их держать в мучительной неизвестности. Это слишком жестоко.
— Наши люди с ними уже поговорили. Они знают, что с их дочерью все в порядке, и согласны оказать нам любую помощь. Мы попросили их завтра же официально заявить в полицию об исчезновении дочери.
— Знаете, мистер Тэнси, ваша игра в рыцарей плаща и кинжала мне совсем не подходит. Все это совсем не для меня. Почему бы вам не вытащить все, что вам нужно, из полковника Долсона и закончить дело?
— Вас отведут туда, где вы сможете хорошенько выспаться. Увидимся завтра утром, мистер Дин.
— Послушайте, мистер Тэнси, я достал себя и мисс Перри со дна реки, я вам полностью открылся, я смертельно устал, но, поверьте, не позволю, чтобы от меня вот так просто отмахивались. Как от назойливой мухи. Я хочу знать, в чем здесь дело, и, думаю, заслужил на это полное право.
Тэнси поднял на меня глаза. Похоже, он впервые посмотрел на меня как на человеческое существо, а не как на некий абстрактный источник информации. Да, его преданность делу не знала границ.
