Сама того не зная, она проснулась от телефонного звонка. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что звонит телефон. Она взяла трубку.
– Кейт, с тобой все в порядке?
Голос успокоил ее.
– Сэм. Доброе утро. Я в порядке. Правда.
– Хорошо спала?
– Знаешь, гораздо лучше, чем раньше. Помнишь, я рассказывала тебе о том своем сне? – Кейт рассказала Сэму о том сне после того, как Вона заковали в наручники и увезли, после того, как вытащили тело его жены из комнаты наверху, после того, как Сэм терпеливо ждал, пока она проходила лечение в больнице, а потом пригласил ее на свидание, и они стали встречаться. – На этот раз у этого сна появилось окончание. Знаешь, раньше такого никогда не было. И теперь не важно, увижу я его еще раз или нет, мне уже не будет так плохо. И вся эта история с Джоном Симмонсом помогла мне наконец осознать, что из этой ситуации есть выход. И хотя дела пока что обстоят не идеально, это уже неплохо.
– Отлично, я тоже очень рад.
– И я тоже. Знаешь, я рада, что сказала тебе «да». – Она откинулась на кровать и улыбнулась. – И я рада, что все тебе рассказала. Тот тип в моем сне постоянно причинял мне боль, это продолжалось бесконечно, но знаешь, что произошло сегодня, как я отомстила ему?
– И как же?
– Я видела, как он выстрелил себе прямо в лицо.
– В лицо?
– Именно.
– Это всего лишь сон. Не думай об этом больше, не позволяй этому сну портить тебе жизнь.
– Больше этому не бывать. – Она положила трубку себе на грудь. А затем пробормотала себе под нос: – Больше это не повторится.
Они закончили разговор, и десять минут спустя, когда Нельсен наконец сумела выбраться из теплой постели и приняла душ, раздался звонок в дверь. Она торопливо спустилась вниз и распахнула дверь. На пороге стоял Сэм.
Кейт обняла его и повела на кухню, сварила кофе и подала свежие круассаны. Последние две недели после их первого настоящего свидания они стали полностью доверять друг другу и, наслаждаясь минутами, проведенными вместе, повторяли этот ритуал каждые два дня: утро за чашечкой кофе с круассаном. И неожиданно жизнь перестала казаться Нельсен пустой, одинокой и бессмысленной.
– Газета, – сказал Сэм, бросая ее на стол прямо перед Нельсен.
– Замечательная бульварная газетенка, – только и ответила она.
Они съели круассаны и выпили кофе и стали долго и неторопливо целоваться.
Поцелуи прекратились, но затем возобновились с прежней силой. Наконец, Сэм бросил взгляд на свои часы и осторожно высвободился из ее объятий:
– Я опоздаю на работу.
– Так возьми выходной. – Нельсен взяла отпуск, ей было необходимо время, чтобы привести в порядок здоровье, но психологически она стала приходить в себя гораздо быстрее, чем кто-либо ожидал. Она решила, что отдохнет еще недельку, а затем сможет снова вернуться в участок.
Сэм снова поцеловал ее, с еще большей страстью, чем прежде. Уходя, он произнес:
– Если бы это было возможно.
– Я знаю. Если бы только… Но я жду тебя на ужин к шести.
– Я не опоздаю.
Сэм ушел, и Кейт захлопнула дверь. Она огляделась и радостно улыбнулась. Прислонившись к двери, почувствовала удовлетворение, о существовании которого уже давно забыла. Она была в полной безопасности и абсолютно счастлива.
Она вернулась в кухню, налила себе еще кофе, села за стол и раскрыла газету. Ее фотография больше не красовалась на первой полосе, как пять недель назад, когда она чуть не погибла от рук Вона. Теперь ее история оказалась на пятой полосе и уже не была так популярна, как раньше.
Кейт прочитала статью и порадовалась, что все кончено, что тайна исчезновения Мишель Китинг раскрыта, несмотря на ужасные последствия, что Джон Симмонс сумел наконец справиться с ужасными воспоминаниями об исчезновении и о трагедии женщины, которую знал как Дженни Майклз, что одиннадцать семей смогли похоронить своих любимых дочерей и теперь пытались жить дальше. И она произнесла тихую молитву, благодаря Джона Симмонса, благодаря его за то, что он оказался в ее жизни, за то, что неотступно следовал за ней, порой доставляя неприятности, за то, что спас ей жизнь.
От чтения статьи ее отвлек звонок мобильного телефона. Кейт тут же узнала номер.
Она взяла трубку.
– Джон, как поживаете?
– А как вы думаете? – Он больше ничего не сказал. Его голос по-прежнему звучал удрученно.
– Я понимаю, – ответила Нельсен, больше ей ничего не пришло в голову. Сейчас он чувствовал себя так, как она сама все эти четыре года.
– А как вы себя чувствуете? – поинтересовался он.
– Потихоньку поправляюсь, спасибо. С каждым днем все лучше.
– Я вот все думаю…
– Да?
– Я никогда не смогу этого забыть, понимаете. Я ведь собирался сделать ей предложение. Она должна была стать моей женой. Она согласилась бы, я точно знаю.
– Я в этом не сомневаюсь. И думаю, вы были бы счастливы. Джон, вы хороший человек.
– Мы были бы счастливы. Если бы только…
– Вы не можете ни в чем себя винить, Джон. Вы не могли предсказать, что произойдет. У нее было прошлое. Прошлое, которое она ото всех держала в секрете.
Джон протестующее хмыкнул.
– Если бы она согласилась, только представьте, я женился бы на женщине, имени которой даже не знал. Дженни Майклз. Я чувствую себя полным идиотом.
– Нет причин чувствовать себя идиотом, Джон. Мишель Китинг, Дженни Майклз, под каким бы именем вы ее ни знали, все это не важно, вы не могли знать всей правды. У нее было прошлое, о котором она хотела забыть. И ей казалось, что Воны могут ей помочь. И она не догадывалась, что задумал Вон, когда согласился сдать ей жилье. Он выслеживал женщин и убивал их, Джон. А женщина, скрывающаяся ото всех, – легкая добыча. Все очень просто. Никто не знал, что она живет у него, и это было ему на руку. Она просто исчезла бы без следа. Как и его жена. Они обе и не догадывались, кто на самом деле этот человек и чем он занимался.
– Но если бы Дженни не скрывалась от своего бывшего мужа? Или если бы честно призналась мне во всем, возможно, она была бы жива, он не смог бы задушить ее, а потом бросить в каком-то грязном переулке. Дженни, Мишель, я теперь и не знаю, как ее называть. Но, возможно, я сумел бы ей помочь.
– Возможно. – Нельсен помолчала. – Но вам не надо ни в чем себя винить. – «Вероятно, и я могла бы ей помочь», – подумала она, понимая, что исход дела мог оказаться иным, если бы Морган позволил ей разместить фото Дженни Майклз в СМИ или если бы она не послушала его и поступила бы по своему усмотрению. – Она изменила имя и не хотела официально регистрироваться у Вонов, опасаясь, что бывший муж найдет ее. Некоторые женщины готовы пойти на все что угодно, лишь бы сбежать от жестокого домашнего тирана, который не признает отказов. И как только Мишель переехала сюда и не зарегистрировалась в доме Вонов под своим настоящим именем, она сразу дала возможность Вону воплотить в жизнь свой ужасный план. Никто не мог этого предугадать и помешать ему.
– Конечно, вы правы. Просто мне так хочется, чтобы все вышло по-другому. Между нами вспыхнуло нечто особенное. Ни с кем раньше я не чувствовал ничего подобного и теперь знаю, что это уже не повторится. И все пошло бы по-другому, если бы она не сменила свой прежний номер мобильного в тот день, когда мы поехали в Лондон, или хотя бы сообщила мне об этом. Ее бывший все равно не нашел бы ее, а полицейские не решили бы, что я свихнулся. Зачем ей понадобилось вести себя так осторожно?
– Слишком осторожно. Она подумала, что бывший выведал номер ее телефона у ее брата, Тома, и ей ничего не оставалось, как избавиться от него. И она никому не могла об этом рассказать. Как я уже сказала, женщины, сбежавшие из дома, ведут себя чрезвычайно осторожно.
– Да, слишком осторожно. Мы могли бы найти ее, если бы номер был активирован. Мы могли бы отыскать ее, детектив.
– Вы же знаете, меня зовут Кейт. Всегда зовите меня Кейт.
– Кейт. Спасибо вам. Знаете, иногда так важно просто услышать знакомый голос.
– О, я знаю, – ответила она. – Я слишком хорошо это знаю. Когда угодно, Джон. Я буду вашим знакомым голосом, когда пожелаете.
– Вы хороший человек. Вы помогли мне, и хотя все закончилось не так, как я хотел, одно я знаю точно: вы чертовски хороший полицейский и должны и дальше помогать людям.
– Да, – ответила она, – так мне все говорят. Непременно, Джон, я все для этого сделаю. – Она вздохнула. – Я буду стараться. Все будет хорошо.
– Удачи.
– Спасибо, Джон, и не забывайте, можете звонить, когда угодно, слышите?
– Когда угодно.
Разговор закончился. Нельсен взглянула на газету. Ее глаза вернулись к заголовку: «Продвижение по службе героической женщины-полицейского». Долгие годы работа не вызывала у нее улыбки, но сейчас она улыбнулась. Она улыбнулась, потому что знала, что следом за концом всегда следует начало.
Прошлое осталось в прошлом. Теперь она обрела силу, чтобы понять это. Впереди – новая жизнь.
