Существо смотрело на меня — я издалека видел его пылающие глаза — и глухо рычало. Оно не раздумывало, напасть или нет. Оно лишь решало, когда напасть.
Псину заметил не я один: человек без кожи, всего секунду назад такой яростный, странно взвизгнул, отскочил от стекла и забился куда-то вглубь лавки. Это тоже говорило о многом.
— Что мне делать? — еле слышно произнес я, не сводя глаз с хищника.
— Беги.
Девочка сказала это совершенно спокойно и совсем не громко, а чувство было такое, словно она из стартового пистолета выстрелила. Онемение разом отпустило, я сорвался с места и побежал прочь. Я знал, что псина ринулась за мной, мне для этого не нужно было оборачиваться, я прекрасно слышал удары ее когтей по мостовой.
Я понимал, что не смогу убежать. Никто не смог бы. Да я от обычной собаки вряд ли удрал бы, а это было нечто несравненно более опасное и могущественное! Но что еще мне оставалось делать? Драться с этой тварью было даже глупее, чем бежать от нее. Я надеялся, что псина отвлечется на другую жертву или мне удастся найти убежище.
Однако все двери на моем пути были закрыты, да и других живых существ здесь не оказалось. Я просто бежал прямо, стараясь думать только о настоящем моменте и не думать о том, что со мной сейчас произойдет.
Я даже не знал, в какой стороне остался поезд. Сам того не заметив, я окончательно потерялся, я слишком много кружил по городу. Может, оно и к лучшему… Я сам нарвался на все это. Какое право я имел приводить такого монстра к остальным? Приносить кого-то в жертву ради спасения собственной шкуры? Нет уж, если справлюсь, то один, а если нет… сам виноват.
Долгое время мне удавалось сохранять свободу. Кто-то другой списал бы это на удачу, однако меня не покидало ощущение, что хищник играет со мной. Да, он выглядит абсолютно безмозглой тварью. Но здесь ведь ничего не понятно! Мне в любом случае только и оставалось, что бежать, бежать, бежать…
А потом остановиться, потому что бежать стало некуда.
Я оказался на берегу той самой реки, которую видел, отходя от поезда. Обычно городские реки — явление весьма спокойное, иначе и быть не может, буйный поток не нужен никому, и для усмирения течения ставят плотины. Но наивно было ожидать, что в этом мире подействуют те же правила. Здесь сквозь город с воем прорывалась горная река, темный пенящийся поток, который то и дело хлестал камни, оставляя на них трещины. И даже в ее мутных водах в куцем свете здешнего дня я видел что-то темное, гибкое, определенно живое, потому что способное двигаться против течения.
Река была не только смертоносной, она была обитаемой, и что-то мне подсказывало, что это далеко не безобидные рыбки.
И вот я буквально между Сциллой и Харибдой. С одной стороны — река, которая знает минимум десять способов меня убить. С другой — псина, которая догнала меня, стоит теперь шагах в пяти и пялится этими своими человечески умными глазами. Сердце колотится отчаянно, быстро, легкие и мышцы горят после долгого быстрого бега. Срочно нужна гениальная идея, а идеи нет. Ни гениальной, ни любой другой. Спасения тоже нет: за мной побежала только псина, некому меня спасать.
— Просто уйди… — попробовал было сказать я.
Напрасно. Да я и не надеялся чего-то этим добиться, но что еще я мог? Упасть на колени и молить о пощаде? Ага, десять раз!
Ну а потом времени на сомнения у меня не осталось. Черная псина бросилась на меня, и я мог только реагировать — инстинктивно, ничего не анализируя. Эта тварь метила мне в шею, и я знал, что стоит ей дотянуться до меня, и она попросту вырвет мне горло. Поэтому я выставил вперед правую руку, и клыки сомкнулись на протезе.
Хищник оказался даже сильнее, чем я предполагал. Протез был сделан из пластика и крепкого металла, но челюсти псины смяли его, как алюминиевую банку. Если бы это была моя рука, от кости осталась бы лишь труха… И если один укус я отразил, то на второй мне подставлять нечего. Здесь я точно не выживу, а значит, нужно было попытать счастья в реке.
Я вывернулся из протеза и не столько нырнул, сколько упал в бурлящие волны. Я успел лишь разглядеть, что псина не последовала за мной. Она уселась на берегу и выглядела… довольной? Глупо было приписывать животному человеческие чувства, и все равно мне казалось: у этой твари был какой-то план и теперь он полностью осуществился.
А потом мне стало не до того. Река подхватила меня, потащила, силясь утянуть на дно. Сейчас без протеза мне было даже легче, и все равно я был вынужден бороться за каждый вдох. Если бы в реке водились какие-нибудь хищные твари вроде пираний, им ничего не стоило бы порвать меня на части.
Однако на меня больше никто не нападал. Кто-то в воде определенно был: иногда я, ища опору, касался ногами длинных скользких тел. Но они не причиняли мне вреда, а порой даже поддерживали, хотя это происходило разве что случайно. Не думаю, что в этом мире хоть что-то хотело мне помочь.
Река несла меня, кружила,
