Представители «Финской игры» только что покинули места напротив нас. Они оба съели по «Вырвиглазу дикаря» и выпили по «Малиновому шипуну».
Наконец Юхани говорит:
– И это мой родной брат.
Встает и выходит из кафе.
В последние два дня Лаура Хеланто работает с такой скоростью и усердием, каких я не видел нигде и ни у кого. Включая меня самого, даже когда я мог сосредоточиться исключительно на математических проблемах в сфере страхования.
Она трудится одновременно над всеми своими произведениями. Они увеличиваются в размерах, в их облике проступают черты конечного замысла, и мне остается только снова признать: то, что я вижу, мне очень нравится, хотя я и не могу сказать, что в полной мере понимаю почему. Лаура Хеланто, радостно и беззаботно улыбаясь, говорит, что в этом и заключается искусство, такая у него природа. Я по-прежнему не уверен, что всему этому должно быть разумное и логичное объяснение. Гигантский фиолетовый лепесток перед муралом О’Кифф таит секрет, который открывается, если вы вдвоем: зритель видит, как его спутник исчезает в мурале О’Кифф и снова появляется, когда лепесток поворачивается. Композиция настолько любопытная, что мне хочется посмотреть на нее подольше. От этого занятия меня отвлекает Лаура Хеланто, которая говорит, что я, вообще-то, мог бы ей помочь. Иду с ней от О’Кифф к муралу Туве Янссон.
Морской пейзаж Янссон сам по себе красив в своей меланхоличности, но выросшая рядом хижина рыбака, от которой к стене с муралом тянутся подвешенные на просушку рыболовные сети, придает ему достоверность и живость. Хотя эта хижина – просто трехмерное изображение перед муралом.
Я разглядываю композицию с пейзажем Янссон, пока держу сеть, как велела Лаура Хеланто. Она работает у меня за спиной, и мы не видим, что происходит позади нас. И вдруг раздается голос Осмалы:
– Должен признаться, что результаты превосходят мои самые смелые ожидания.
Я поворачиваю голову.
– В этих произведениях видно то же мастерство и та же виртуозная работа с пространством, та же вдохновенная игра, что и в творениях Маркуса Коре, – продолжает Осмала. По направлению его взгляда и по интонации я понимаю, что эти слова адресованы исключительно Лауре. – Хотелось бы выразить величайшее уважение вам обоим.
– Спасибо, – отвечает Лаура, и ее губы растягиваются в улыбке.
Они оба улыбаются. Я продолжаю придерживать рыболовную сеть. Затем Осмала, уже без улыбки, поворачивается ко мне.
– Я слышал, вы отошли в тень, – говорит он. – Ушли с руководящей должности.
Подтверждаю, что так оно и есть, но не вдаюсь в подробности.
– Все прошло, как и ожидалось? – спрашивает Осмала.
Вопрос меня озадачивает. Он произнесен таким бесстрастным тоном, каким спрашивают о погоде.
– Ну, в общем да, – отвечаю я честно.
У Осмалы такой вид, будто он собирается что-то сообщить. Но ничего не говорит. Это редкий случай, если не сказать – исключительный. Я никогда еще не видел, чтобы Осмала в чем-то сомневался. После короткой заминки он снова поворачивается к Лауре и Туве Янссон.
– Не буду больше путаться под ногами и глазеть на неоконченную работу, – говорит он. – Вернусь, когда все будет готово.
Он бросает короткий взгляд на меня и добавляет:
– Хочу в полной мере насладиться завершенным произведением.
Осмала желает Лауре успехов и удовольствия от творчества. Складывается впечатление, что он и вправду приходил в Парк только затем, чтобы полюбоваться творениями Лауры. Тем не менее мой опыт и расчеты ставят это под сомнение.
После того как Осмала исчезает за тиром с ружьями-тромбонами, Лаура тянет сети на себя.
– Давай их повесим и сделаем перерыв, – говорит она. – А потом ненадолго прервемся. Мне кажется, ты хочешь немного пройтись.
Лаура Хеланто, разумеется, права. Во всем, за исключением того, что я хочу пройтись. На подвешивание сетей к стене рыбацкой хижины уходит несколько минут, и мне хочется не пройтись, а пробежаться. Разумеется, я этого не делаю. Иду через Парк, увертываясь от несущейся прямо на меня оравы наших юных клиентов; недалеко от коридора, в конце которого находится кабинет Юхани, замедляю шаг. В коридоре никого нет. Я стараюсь ступать бесшумно. Из открытой двери кабинета Минтту К, мимо которой пролегает мой путь, не доносится ни звука. Мне уже не до изящных манер, главное – незаметно подобраться к двери Юхани и послушать, что за ней происходит. И то, о чем будут говорить и, возможно, договорятся Юхани и Осмала, существенным образом повлияет на мои расчеты и дальнейшие планы. Я слежу за тем, чтобы мягко ставить ноги на пол, и, слегка пригнувшись, делаю по возможности большие шаги – это сократит их количество и уменьшит риск быть обнаруженным. Подхожу к тому месту, где коридор поворачивает…
– Мой сладкий, – слышу я низкий голос, – привет, Бэтмен, мастер тройного прыжка.
Поворачиваю голову. Я уж рассчитывал, что удастся проскочить мимо открытой двери Минтту К незамеченным, но с ее дивана открывается прямой обзор на весь коридор.
– Там никого нет, – улыбается она и делает глубокую затяжку. – Давным-давно ушли. Просто приходили поговорить.
– Поговорить? – переспрашиваю я и выпрямляюсь.
Вернувшись в привычное положение, взираю на все с высоты своего обычного роста и снова чувствую себя физически на все сто.
– Ты слышала, о чем они говорили?
– Нет. Но, когда они уходили, Юхани сказал этому суровому здоровяку, что это в последний раз. – Минтту К медленно выпускает дым.
– В последний раз?
– Да! Как в кино, – с грустью роняет Минтту К, делает большой глоток из банки с джин-тоником и вытирает уголки рта. – Что всегда означает одно и то же: это не в последний раз.
Минтту К и раньше порой удивляла меня своей проницательностью и здравомыслием, которые совершенно не вяжутся с витающими тут алкогольными парами и тем странным впечатлением, производимым ею в этом полутемном кабинете. Я решаю не обращать внимания на пустяки, понимая, что каждая крупица информации – это вспомогательный инструмент при решении любого уравнения.
– И что заставляет тебя думать, будто это действительно не в последний раз?
Минтту К смотрит на меня с другого конца комнаты, меняет местами ноги, закинув одну на другую в обратном порядке, затягивается и выпускает дым прямо перед собой.
– Сегодня утром Юхани предложил мне продать свою квартиру и вложиться в Парк приключений, – наконец говорит Минтту К. – Через год, мол, у меня будут бабки, чтобы прикупить уже две квартиры или одну побольше. В том смысле, что за год я наварю сто процентов прибыли. Он, правда, предупредил, что в подобных инвестициях есть риск и может случиться, что процент окажется не совсем такой, но порядок
