Сеньки и Афтана, но Маргарита Александровна о том, куда подевался ее лучший ученик, ничего не знала. Она смогла только выяснить у директора, что документы Афтана из школы Джаныл не забирала. Впрочем, до начала нового учебного года еще полно времени.
На какое-то время меня посетила тревожная мысль, что Джаныл написала записку под чьим-то давлением, а на самом деле она попала в беду. На следующий день я отправилась в магазин, где работала молодая женщина, однако там сказали, что она написала заявление об увольнении.
– Сказала, что хочет съездить на родину, – сказала владелица магазина. – Мол, надо мать проведать. Теперь, когда у нее есть российский паспорт, она может в любой момент приехать обратно. Тем более что земляки всегда помогут. И квартиру найти, и работу.
Я была немного сбита с толку, почему Джаныл не предупредила меня о своих планах.
– Да брось ты, – насмешливо сказал Таганцев, с которым я поделилась своими мыслями, – смирись с тем, что она просто сбежала. Воспользовалась передышкой, которую ты ей подарила, разрешив бесплатно пожить в купленной квартире, использовала помощь при оформлении гражданства, с которым она без тебя и меня точно не справилась бы, получила все положенные «плюшки» и сбежала. Съезжать-то все равно бы пришлось, потому что отведенный Виталием срок истекал. А то, что ремонт не доделан, так не ее проблема.
Да, недоделанный ремонт становился моей проблемой, потому что переезжать в не доведенную до ума квартиру Сашка не могла. Я обдумывала неприятную мысль, что придется рассказать обо всем Виталию, чтобы он нашел рабочих, способных в короткий срок все доделать. Мне ужасно не хотелось так поступать. Я хотела гордо доложить о том, что справилась с ремонтом своими силами, да и Джаныл оказалась благодарным и ответственным человеком, расплатившимся за оказанную помощь. Теперь же приходилось признавать, что прав был он, а не я. Самолюбие судьи Кузнецовой серьезно страдало.
На помощь мне неожиданно пришла Натка. Выслушав меня, она позвонила Адилю. Уже на следующий день он стоял на пороге новой квартиры вместе с Муратбеком и, ознакомившись с фронтом работ, за неделю они вдвоем доделали ремонт, в том числе исправив несколько ощутимых «косяков», допущенных предыдущими рабочими.
При этом взять деньги они категорически отказались.
– Устод Наташа к нам по-человечески отнеслась. От беспредела нас защитила, зарплату официальную выбила. Мы теперь проверок не боимся, кто хочет, ВНЖ оформить может. Мы в долгу перед ней. Рады помочь.
Спустя десять дней квартира была полностью готова. Мебель, оставшуюся от старых хозяев, Адиль и Муратбек забрали в свое мигрантское общежитие, а ненужный мусор вынесли на помойку. В прихожей, кухне и ванной комнате уже красовалась новая мебель, оставалось лишь купить диван и телевизор в гостиную, а также кровать и шкаф в спальню, да забрать из старой квартиры Сашкин рабочий стол, где все было приспособлено для ведения успешного блога.
Недостающую мебель Санька заказала за свой счет и очень этим гордилась. Переезд и новоселье она планировала на конец июня, и я предвкушала, как позову Виталия на это торжество и покажу ему, как сильно изменилась убитая когда-то двушка, причем только нашими усилиями.
На работе тоже все потихоньку входило в привычное русло. Я только отчаянно скучала по оставшемуся дома с няней Мишке, уехавшему в очередную командировку Виталию, занимавшейся интерьерными хлопотами Саньке, отправившейся вместе с семьей в отпуск подруге Машке, занятому новыми интересными делами и не имеющему времени на привычную болтовню Диме с его пирожными и кофе.
За более чем полугодовой перерыв в работе все стало выглядеть как-то иначе, по-другому, и я периодически ловила себя на мысли, что, может быть, поторопилась с решением не отсиживать положенный мне отпуск по уходу за ребенком. Новая роль жены Виталия, матери Мишки, хозяйки просторного светлого жилища нравилась мне гораздо больше, чем я совсем недавно могла предположить. И я нет-нет, да и представляла себе, что могла наслаждаться этим хотя бы до того момента, как сыну исполнится полтора года.
Вынырнув из непрошеных мыслей, я потянула к себе очередную папку с расписанным на меня делом. На папке, поступившей из канцелярии, белела наклеенная сопроводительная записка, на которой почерком Плевакина было написано «Судье Кузнецовой Е. С.». Надпись ниже гласила: «По иску телекомпании «Самый Первый» к ведущему Антону Халатову о нарушении условия трудового договора».
Я тяжело вздохнула. Разбираться в грязном белье российского телевидения мне совершенно не хотелось, а в том, что белье будет именно грязное, я даже не сомневалась. Лицо моей помощницы Ани, наоборот, выражало полный восторг. Практически детский.
– Надо же, я познакомлюсь с Антоном Халатовым, – без умолку щебетала она. – Если повезет, он пригласит меня на свое шоу. Всегда об этом мечтала. Елена Сергеевна, мы же сможем вынести решение, которое защитит его от произвола телекомпании?
– Защищает адвокат. Задача суда – установить истину и вынести справедливое решение, – вздохнула я.
Нет, с этой помощницей мне придется очень непросто. Домой захотелось невыносимо. Я взглянула на часы – до конца рабочего дня оставалось всего пятнадцать минут. Не будет ничего страшного, если я прямо сейчас уйду, чтобы успеть добраться до дома без пробок. А в качестве компенсации возьму дело с иском против Халатова с собой, чтобы прочитать его вечером в тишине и без щебетания Ани.
Так я и сделала. Квартира, к которой я до конца пока так и не привыкла, встретила меня тишиной. Проснувшаяся на мгновение паника быстро улеглась. Я вспомнила, что няня гуляет с Мишкой в большом парке по соседству. Они вернутся примерно через полчаса. Я просто оказалась дома раньше обычного.
Кинув портфель на банкетку в прихожей, я стащила туфли, и тут раздался звонок в дверь. Я посмотрела в глазок и увидела женщину примерно моего возраста, ухоженную и довольно симпатичную. Угрозы она не представляла, поэтому я распахнула дверь.
– Здравствуйте.
– Здравствуйте, – ответила она, довольно бесцеремонно осмотрев меня с головы до ног. – Виталий Александрович дома? У него мобильный не отвечает.
– Нет, он в командировке. Видимо, сейчас находится в самолете, поэтому телефон выключен. Вы можете его подождать. Проходите, пожалуйста.
Я понятия не имела, кто эта женщина, но вела себя вежливо и дружелюбно. Вдруг это кто-то из деловых партнеров. Или бухгалтер фирмы. Или юрист.
– А вы кто, домработница? – спросила женщина, переступив порог квартиры.
– А вы? – ответила я, не собираясь удовлетворять граничащее с хамством любопытство. – Представьтесь, пожалуйста.
– Меня зовут Варвара Алексеевна, – ответила женщина со снисхождением в голосе. – Моя фамилия Миронова. Я – жена Виталия Александровича.
