Ознакомительная версия.
Эллис нетерпеливо шевельнулся.
— Почему вы все время болтаете? Мне не интересны ваши дела. Что вам нужно, наконец?
— Я интересуюсь смертью, — неожиданно сказал Крейн. — Вас, я вижу, удивляет?
— Вашей собственной смертью? — с внезапной тревогой спросил Эллис.
Крейн покачал головой.
— О нет, моя собственная смерть меня вообще не занимает. Не все ли равно, когда и как я умру. Меня занимает смерть женщины.
У Эллиса мороз пошел по коже. Наступила долгая пауза. Наконец, Эллис спросил:
— Вы что-то хотели мне рассказать?
Крейн криво усмехнулся.
— Вы заинтригованы? Смерть женщин — именно это я и имею в виду. Мой интерес, или, как сейчас говорят, «хобби» — отнять жизнь у женщины. Я — то, что репортеры называют «монстром». Здорово, а?
— Вы убиваете женщин? — прошептал Эллис.
— Подумайте. Разок напрягите свой ум. Я не занимаюсь оптовыми делами. Вы и понятия не имеете, как трудно найти девушку, у которой нет кучи родственников или родителей, способных задавать кучу вовсе не нужных мне вопросов. Наконец, еще есть полиция. Нет, я не гоняюсь за числом. Но когда подворачивается удобный случай, я им тут же пользуюсь. Пока у меня на счету всего одна… Немного! Но через день или два я надеюсь увеличить свой счет…
— Вы имеете в виду Грейс?
Крейн несколько секунд смотрел на него не мигая. Теперь его лицо было бледным и окаменевшим. Только ярко горели зеленые глаза. Наконец, он улыбнулся и выпустил струю дыма прямо в лицо Эллиса.
— Вы догадливы. Да, Грейс!
— Насколько я могу вспомнить, — продолжал Крейн, щедро наливая виски в стакан, — я всегда интересовался смертью женщин. — Он отставил бутылку и вопросительно посмотрел на Эллиса. — Не хотите глотнуть? Это, я думаю, вам не повредит.
— Нет, — коротко сказал Эллис. У него болела голова и ныла нога. В желудке поднималась тошнота.
«Серьезно ли это он говорит? Наверное, серьезно. Если серьезно, значит, он псих. Действительно ли он собирается убить Грейс или только забавляется, мучая меня? Все-таки трудно поверить, чтобы он говорил серьезно…»
Крейн вышел из комнаты и тут же вернулся с сифоном. Пока его не было, Эллис сделал отчаянную попытку встать с постели. Он ужасно хотел посмотреть, ушел ли Сафки из сада. Но усилия оказались тщетными. Он не только не смог встать, но даже шевельнуть ногой в постели. Вернувшись, Крейн увидел на лице Эллиса гримасу боли, одеяло было отброшено; он улыбнулся и ничего не сказал. Теперь он сидел у открытого окна с бокалом в одной руке и сигаретой в другой. Он был спокоен, как будто пересказывал обычные светские сплетни.
— Когда я был ребенком… кажется, мне было лет шесть, отец взял меня с собой на охоту. Я помню, как жаждал увидеть фазанов. И я увидел, как они летели, а потом падали вниз, как камни, от выстрелов отца. Я схватил одну птицу и почувствовал ее теплое, трепыхавшееся тело. Я всегда хотел потрогать фазанов, но никак не мог до них добраться. А теперь смерть птицы дала мне эту возможность. Разве можно удивляться, что смерть беззащитного существа забавляет меня.
Эллис ничего не сказал. Он с изумлением смотрел на это большое, побагровевшее теперь лицо, как врач, который ищет у пациента признаки безумия.
— Вы думаете, я рехнулся? — спросил Крейн, как будто угадав его мысли. — Возможно, но не совсем. Это просто моя причуда. Сафки говорит, что я психопат, но еще не стал совсем чокнутым.
Эллис нетерпеливо дернулся.
— Хватит! — раздраженно сказал он. — Неужели вы думаете, что я расположен всю ночь слушать ваш бред.
— Я не тороплюсь, — безмятежно ответил Крейн. — Сафки говорит, что тот случай в детском возрасте и повлиял на мое поведение. Он разбирается в этом. Я думаю, он уже сталкивался с подобными делами.
Эллис пригладил свои светлые волосы. Проклятье! Шея и грудь мокры от пота из-за недавней попытки приподняться..
— Когда я стал немного постарше, — продолжал Крейн, — мне пришла в голову мысль, что если я хочу чем-то обладать, то мне стоит лишь совершить убийство. — Он помолчал, разглядывая Эллиса. — Это очень важно. По крайней мере, так говорит Сафки. Детские восприятия руководили теперь моими действиями, и я питал необычайную тягу к этому. Любое живое существо может стать моим только после своей смерти. Понимаете? Это достаточно просто. Например, неподалеку жила персидская кошка. Мне всегда хотелось ее погладить, но она не давалась. Однажды эта тварь так меня разозлила, что я метнул в нее нож. Ли не думал, что кошку легко убить, и, действительно, я провозился с ней больше получаса. Хорошо, что этого никто не видел. Я дал себе слово быть осторожным.
Где-то в темноте опять закричала сова.
— Этих птиц очень трудно поймать, — сказал Крейн, выглядывая из окна. — С тех пор, как я здесь, мне удалось поймать только одну. Безобразная птица, но охота на нее очень волнующая. — Он швырнул окурок в окно и продолжал: — Удивительно, как много животных я убил до окончания школы. Я стал первоклассным следопытом, научился убивать птиц на лету, бросая в них нож. Мне казалось, что мой нож — символ силы. Я никогда не ходил без ножа и, когда кончил школу, взял его с собой.
Крейн отпил виски и поставил стакан.
— Раз или два я чуть не попался. Мне хотелось метнуть нож не только в животное… Был один парень, который мне не нравился. Он все пытался помешать мне… Ну, если говорить точно, так ему не повезло. Я предупреждал его; но когда он все же не унялся и напакостил мне, однажды ночью я заколол его. — Крейн улыбнулся. — Это действительно забавно. Жаль, что вы не можете представить его лицо в тот момент, когда это произошло. Он и понятия не имел, кто его пырнул, и просто истекал кровью, как поросенок. В то время у меня еще не было такого опыта, и парень все-таки выжил, нож скользнул по ребру. — Немного помолчав, он добавил сожалеюще: — Как я жалею, что не убил его.
— Я не желаю все это выслушивать! — вскричал Эллис. Боль в ноге не утихала, и голос Крейна действовал раздражающе.
— Но вам же это должно быть интересно? — удивился Крейн, вновь берясь за бокал. — Все это очень важно для оценки сегодняшней ситуации. Я рассказал вам кое-что о своем детстве. Вы поняли, с чего все это началось. Позже меня заинтересовали девушки. Глядя на меня, вы не поверите, как я их боялся. Я считал их недосягаемыми, и вы понимаете, к чему это могло привести. Я начал размышлять, буду ли я их бояться, если они умрут.
Он замолчал и наклонился вперед, глядя на Эллиса.
— Однажды случилось так, что я себя проверил. По крайней мере, так говорит Сафки. — Крейн снова закурил сигарету, выбросив спичку в окно. Эллис заметил, что у него дрожат руки. — Мне было 16 лет, и мы возвращались с отцом из гостей. Выехали поздно, и было уже темно. Мой отец вел машину с большой скоростью и на повороте столкнулся с другой машиной. Столкновение было ужасным. Отец был убит. А я не получил ни единой царапины. Другой машиной управляла женщина. Она тоже погибла. — Он помрачнел. — Я вышел и убедился, что она мертва. Я дотронулся до нее и внезапно понял, что мертвые женщины меня не пугают. Наоборот.
Крейн попытался улыбнуться, но улыбки не получилось, а гримаса показалась Эллису ужасной.
Крейн продолжал:
— Она была очень хорошенькой, лет двадцати, отлично одетой. Крови не было видно, и казалось, что она уснула.
— Все это хорошо, — резко сказал Эллис, — но я не хочу подробностей. Они меня, видите ли, не увлекают.
Крейн пожал плечами.
— Пожалуйста. Во всяком случае этот опыт дал мне идею, которая надолго застряла у меня в голове. Но долгие годы я ничего не мог предпринять, так как боялся полиции. К тому же не было удобного случая. Всегда что-нибудь мешало: родители девушек, люди, которые знали, что она поехала именно со мной; или она сама не хотела ехать туда, куда нужно было мне. Это было нелегко, Кашмен. Но, в конце концов, я выполнил это, и Джули Брюер была убита. Я убил ее!
— Вы лжете, — сказал Эллис, метаясь по кровати. — Я не верю ни единому вашему слову. Вы решили мучить меня.
— Дорогой мой, — хмуро сказал Крейн, — не будьте столь тщеславны. Какого черта мне вас мучить? Меня интересует только ваша реакция. Я убил Джули Брюер, и никто об этом не узнал, только Сафки и вы.
— Сафки? — переспросил Эллис.
— Это было несчастьем для него, — сказал Крейн, оживившись. — Мы вместе играли в гольф, Сафки забавлял меня. Он случайно явился ко мне не вовремя и увидел Джули в луже крови. Сколько вытекло из нее крови! С виду она была анемичной, но испачкала мне весь ковер. Бедный Сафки! Вначале он хотел звонить в полицию, пока я не убедил его, что это вряд ли будет мудрым решением, поскольку я знаю о нем столько историй… После этого он успокоился и даже помог мне убрать ее тело.
— А Грейс?! — дрожа, спросил Эллис, не в состоянии больше скрывать свои мысли.
Ознакомительная версия.
