– Тогда с чего родители Белозерцева решили, что их сын никуда не уезжал отсюда?
– Потому что он действительно не уезжал. Понимаете, Андрей для нас довольно необычный клиент. Я даже говорю не столько о финансовой стороне вопроса, потому что его родители оплачивают отдых сына полностью, сколько о, так сказать, психологической. Люди с биографией Андрея в подавляющем большинстве не признают, что им нужно… некоторое, скажем так, содействие в том, чтобы вернуться к привычному образу жизни. И в этом плане Андрей является исключением. Он очень последовательно проходит все предписанные процедуры, что отражено в наших записях.
– Вы хотите сказать, они у вас с собой? – недоверчиво спросил Коломеев.
– Конечно. Кроме того, должен вам сказать, что родители Андрея являются моими хорошими друзьями, и само собой разумеется, что, когда Андрюша пришел к нам, он оказался именно под моим наблюдением. Вообще, я веду целую группу клиентов, но Андрея контролирую каждый день. Контролирую в плане выполнения предписаний и его душевного состояния… Поверьте мне, на протяжении последних двух недель он не покидал территории центра, что, как я сказал, подтверждают данные о проведенных процедурах. Какие числа вас интересуют?
– Артем, ты будешь медперсонал опрашивать, а я охранников и уборщиц, – мрачно сказал Коломеев помощнику после беседы с доктором.
– Вы думаете, врач врет?
– Врет или нет, но дело дрянь. Коровин, адвокат Белозерцева, мечется, как свинья перед тем, как ее зарежут. И небезуспешно, должен сказать. Все уже опротестовали, что возможно, разве что на моральный ущерб не подали.
– А чего они опротестовывают? Задержание, что ли?
– Не спрашивай. Мне уже шеф по телефону мозги прочистил по этому поводу. Герой войны, мать его! Плохие у меня предчувствия по поводу нашего фигуранта. Ладно, давай работать…
Некоторое время спустя с копиями страниц из медицинской карты и записанными показаниями персонала Коломеев и Артем выходили из центра. Настроение у обоих было подавленное: не менее пяти человек показали, что Андрей Белозерцев находился на территории реабилитационного центра в момент совершения обоих преступлений. Коломеев заподозрил, что он все-таки покидал больницу вечером, когда его никто не видел, но у входа дежурил охранник, а комната Белозерцева находится на третьем этаже. Вылезти из окна без риска для жизни невозможно.
– Значит, так, – сказал, закурив, Коломеев. – Либо мы опять промахнулись, либо…
– Либо врут они все, Иван Ефремович, – закончил Артем. – Врач сам признал, что родители Белозерцева – его друзья!
– А еще они лечение оплачивают, – задумчиво проговорил следователь. – Не нравится мне это все, ой не нравится. Но ничего не поделаешь. Ладно, поехали обратно.
В коридоре сидел старший Белозерцев и разговаривал с врачом. «Они что, так и ждали здесь все время?» – удивился Коломеев.
– Я вам еще понадоблюсь? – спросил Белозерцев-старший, поднимаясь.
– Нет, не понадобитесь.
Коломеев окинул взглядом дорогое пальто Белозерцева-старшего и не сдержался:
– Скажите, а как ваш сын вообще в Чечню попал, если не секрет?
– Вы имеете в виду, почему мы его от армии не отмазали? – усмехнулся тот. – Возможности, скажу прямо, позволяли. Только дело в том, что к тому моменту Андрей нас не слушал. Стоит сказать спасибо, наверное, его другу Вите Чернявскому. Понимаете, Андрей был достаточно специфическим мальчиком, и психиатр предупреждал нас с Машей о возможностях… назовем это срывом. Там с родами не все гладко было, а о беременности его родной матери я уж и не говорю, да и наследственность у Андрюши, конечно, не самая благоприятная. Мы с Машей прекрасно все понимали, когда принимали решение об усыновлении. Но некоторых факторов не смогли просчитать.
– А что, сын ушел от вас после того, как узнал обо всем? – заинтересовался следователь.
– Уйти он не мог в силу возраста, ему было всего шестнадцать лет. Ну и потом, он все-таки любил нас с Машей. Но он пытался разыскать биологическую мать, не нашел, в чем-то обвинял нас. М-да, довольно тяжелое было время для меня и Маши… В результате он пошел в армию. А там… Мы долго даже не знали, где он. И когда он вернулся, это был уже совсем другой Андрей.
– Почему же он попал в центр только сейчас? – удивился Коломеев.
– Во-первых, потому что уговорить его раньше не было никакой возможности. А во-вторых, у Андрея случаются приступы острой депрессии, и тогда его спасает центр. И Лев Абрамович, конечно. Сейчас как раз такой период, но, слава богу, я вижу значительное улучшение по сравнению с тем, каким он был год назад. Впрочем, вам, я полагаю, наши проблемы совершенно не интересны. Мы с Андреем можем быть свободны?
– Да, пожалуйста.
– Ну, всего хорошего. Удачи вам.
– Удача бы нам не помешала, – мрачно сказал Коломеев, глядя ему вслед. – Такую пустышку вытянуть, твою мать! Где же ты, сволочь, ходишь? Где?!
Я рядом. Совсем рядом. Я сужаю круги, и ты это прекрасно понял. Хорошо…
Правда, менты тоже подбираются близко. Все это становится похоже на игру, но так интереснее…
Я знаю точно, кто кого опередит.
Мой спектакль удается. Так же, как удавались все твои спектакли. Только у моего будет тот финал, который нужен мне.
А все, что мне нужно для такого финала, – это немного удачи. Первый раз за долгое время. Но я не сомневаюсь, что она будет. Судьба на моей стороне…
И это справедливо, правда?
Виктор нажал отбой и повернулся к Тоне.
– Не он.
– Что – не он?
– Убийца не Андрюха.
– Как, они его нашли?! – ахнула она. – Но ведь его мама…
– Его мама запудрила тебе мозги. И думаю, без особого труда. Я даже могу ее понять. Сообщать первому попавшемуся, что у тебя сын в психушке…
– Что?!
– Да то! Он всегда был слегка не в себе, а Коломеев сказал, он еще и в Чечне отслужил. Знаешь, с каким сдвигом парни оттуда возвращаются? Вот он и лечится до сих пор. А вообще, я не пойму, что ты так переживаешь за Андрюху, если в глаза его не видела?
– На фотографии видела, – тихо возразила Тоня. – Но, Витя, если Андрей ненормальный, почему они решили, что не он убийца? А вдруг они ошиблись?
– Потому что там свидетелей море, в той больнице. Черт!
Виктор раздраженно треснул кулаком по столу.
– Вить, давай уедем, а… – Тоня прикрыла глаза и откинулась на спинку дивана. – Ты не представляешь, как мне страшно было, когда Графка на меня набросился. Вить, пожалуйста!
Он присел рядом с ней и погладил ее по голове. Потом обнял и вздохнул.
– Тонь, если бы я думал, что, сбежав отсюда, смогу что-то изменить, я бы уехал не задумываясь. Но этот человек – маньяк. Ему даже проще будет меня в городской квартире подстеречь, чем здесь. А вот тебе точно нужно уехать, я уже говорил. Пожалуйста, поезжай к родителям, поживи у них. Уверяю, поимка мерзавца – вопрос времени.
– А если его не поймают?
– Поймают. Куда он может деться?
– Сбежит, например. Затаится.
– Не говори глупостей. Он псих, который хочет, чтобы мне было страшно.
– Вить, мне страшно, мне! Я даже вспоминать боюсь лицо того сумасшедшего старика, меня в дрожь бросает. И его до сих пор найти не могут.
– Найдут, солнце мое, обязательно найдут. А я тебе сказал, что я отпуск взял?
– Что? – Тоня отстранилась и изумленно посмотрела на мужа. – Как отпуск?
– Да очень просто. Объект сдан, так что две недели в полном нашем с тобой распоряжении. И потом, неужели ты думаешь, что я могу тебя одну оставить, пока эта сволочь на свободе? Нет, скажи, подумала? Подумала?
Он обхватил ее за плечи и повалил на диван. Тоня, смеясь, пыталась отбрыкиваться, но Виктор прижал ее к подушкам и, скорчив зверскую рожу, прорычал:
– Я защитник, в конце концов, или нет? Приношу я мамонта, женщина?
– Приносишь, – смеясь, ответила она.
– Шкуру с него снимаю?
– Снимаешь и вешаешь на стену, а из бивней делаешь сабли.
– Вот, – удовлетворенно сказал Виктор и отпустил Тоню. – И никакая скотина сумасшедшая нас врасплох не застанет. Кстати, у меня для тебя припасен подарок, драгоценная супруга…
Он встал и вышел из комнаты, а через минуту вернулся с двумя коробками в руках.
– Начнем с более приятного. Держи!
Тоня раскрыла коробку и удивленно уставилась на маленький серебристый телефончик.
– Ой, мобильник!
– Тонь, говорить «мобильник» немодно. Лучше трубкой называй. Договорились?
– Договорились, – кивнула обрадованная Тоня, вертя в руках подарок. – Вить, спасибо!
– Перестань. Я вообще-то раньше должен был о связи подумать. Просто дикость – до сих пор ходишь у меня без трубки, как бомжиха, ей-богу. Так, ну и еще кое-что…
Тоня смотрела, как он достает из большой коробки черную штуковину странного вида. Только когда он начал вставлять внутрь патроны, она догадалась:
