Загадка амнезии начала проясняться, когда я узнал о технических средствах, имеющихся у Ордена. Говоря проще, кроме микроавтобуса Зоровавеля и басурмановского мотоцикла, у мужиков ничего не имелось. Следовательно, и применение дорогостоящих психотропных средств было сомнительным.
Версия подтвердилась, когда мне удалось подначить Истребителя похвастаться удачной операцией по моему перехвату. Брали меня голыми руками, просто скрутив. Ничем не били, да и следов от ударов я, как тогда ни искал, так и не нашел. Получается, что память пропала вместе с Предметами, и как раз за тот период, когда украшения были на мне. Забавная версия для верящих в чудеса. Впрочем, у меня выбора-то никакого не было, я готов был поверить во что угодно, только бы найти честным трудом заработанное рыжье. Поэтому я старался вовсю, помогая отыскать заветный манускрипт, и был заинтересован в его скорейшем обнаружении больше всех остальных «новых тамплиеров», вместе взятых.
Мы катались на «Ниве» по адресам, где могла скрываться искомая книга. Как правило, это были площадки замороженного долгостроя, где в бетонных катакомбах отсыревших подвалов скрывались тайные храмы религиозных извращенцев — то ли сатанистов, то ли иных фанатиков. Лучи фонаря выхватывали на стенах обширные участки, покрытые странными надписями, взывающими к неведомому богу. Откуда Истребитель берет адреса, я мог только гадать, но однажды вскользь было упомянуто некое детективное агентство, а подробности выяснять я не стал. Поиски наши пока успехом не увенчались, но в местах сборищ хватало других весьма интересных находок. Чего стоила железная трехпалая перчатка с длинными кривыми когтями, явно не предназначенная для человеческой руки, или острый стальной топор с двумя асимметричными лезвиями, на которых кислотой были вытравлены скандинавские руны. Кто обитал в этих урбанистических пещерах и какие ритуалы справлял, осталось для меня тайной. Одно я мог с уверенностью сказать: рейд, сообща проводимый тамплиерами, потревожил множество подобных гнезд.
Сегодня намечалась загородная прогулка. Очередная точка располагалась в деревушке под Всеволожском, куда мы отправились в десять утра. Я загрузил в машину сумку с бутербродами и термос с кофе, подобрал на выезде из города заждавшегося Истребителя, и мы рванули, зная, что днем хозяина дома нет, торопясь завершить шмон до вечера, пока он не вернулся. Пока ехали, пошел мелкий дождь.
Я врубил дворники, но встречные машины временами обдавали лобовое стекло брызгами грязи, и я с матюгами включал опрыскиватели. Истребитель прикорнул, забросив меч в ножнах на заднее сиденье. Со своей железякой он не расставался, и, хотя порой я относился к этому скептически, в темных подвалах наличие оружия придавало уверенности.
Трофеев в этих прибежищах я старался не брать, несмотря на то что иные диковины могли украсить коллекцию какого-нибудь чудака. Фантазии дьяволопоклонников, или кто там тусовался, принимали зачастую настолько извращенные формы, что их материальные воплощения было сложно отнести к какому-то определенному виду искусства: скульптура не скульптура, живопись не живопись и даже оружие не оружие… а нечто совсем иное, и в то же время обладающее одновременно всеми признаками вышеперечисленного. Такое мог создать только сумасшедший. Или инопланетянин. Похитить что-либо останавливало опасение навлечь на себя гнев создателя этих предметов, обладающего столь нечеловеческим сознанием, засветившись на продаже какому-нибудь коллекционеру. Посему я воздерживался во время наших экскурсий от страстного внутреннего зова собирателя, что давалось весьма нелегко.
— Подъезжаем, — похлопал я по плечу Истребителя. Шура открыл глаза и неподвижно уставился на дорогу, словно и вовсе не спал.
— Остановимся на пригорке, — бодро сказал он и ткнул пальцем в сторону холма, на который вползала коричневая грунтовая дорога.
О'кей, — полноприводная «Нива» могла взобраться куда угодно. Мы взлетели на пригорок и свернули за деревьями, чтобы не торчать на виду.
Я надвинул капюшон, и мы вышли. Дождь усиливался.
— Кажется, никого нет, — промолвил Истребитель, изучая окраину деревни в полевой бинокль. — Пошли.
Мы спустились с холма и двинулись напрямик к стоящему на отшибе потемневшему от времени дому, крытому взлохмаченной дранкой и огороженному покосившимся забором. Хозяину явно было западло заниматься ремонтом. Бугристый пятачок перед крылечком густо зарос лебедой и тимофеевкой. Мы взошли по скрипучим ступенькам, Истребитель с ходу приналег плечом на дверь.
— Погоди, — только и успел пробормотать я, когда филенки ржаво взвизгнули и петля, скрепленная с косяком дужкой навесного замка, повисла, свободно покачиваясь и позвякивая торчащими гвоздями. Держалось тут все исключительно на соплях.
Мы прошли полутемные сени, половицы угрожающе прогибались под ногами того и гляди провалятся. В доме было неубрано, валялись комки сухой грязи и окурки. Истребитель открыл дверь в жигую половину.
— Ну и бардак, — сказал он.
Бардак здесь царил исключительный. Две крошечные комнатки и кухня, оклеенные отставшими от стен газетами, не убирались, похоже, с новоселья.
Треснувшая сбоку русская печь закоптила потолок обширным пятном сажи, побелка на ней кое-где отстала, и были видны красные огнеупорные кирпичи.
— Давай искать, — сказал Шура и ушел в соседнюю комнату.
Не было уверенности, что мы опять не потратим целый день впустую, перетряхивая жалкую утварь нерадивого селянина и умножая имеющийся хаос.
Тем не менее мы активно включились в работу.
Истребитель полез в диван, который, несмотря на внешнюю ветхость, был еще крепок и весил добрую тонну, я же занялся потенциальными тайниками, безошибочно угадав дровяной чуланчик за печкой, скрытый платяным шкафом. В чуланчике хранились мешки, ведра и сапоги, причем последних было пар двадцать — совершенно новых, связанных за ушки бечевкой кирзовых прохарей, из чего я сделал вывод, что обитатель лачуги не брезгует мелким воровством. Все в порядке, так и должно быть в нормальном российском хозяйстве. Больше ничего интересного я в закутке не нашел и выбрался оттуда, покрытый пылью и паутиной.
— Что у тебя? — спросил появившийся из комнаты Истребитель.
— Ничего.
— И у меня ничего, — разочарованно протянул он. — Диван тяжелый, гадина, все пальцы себе отдавил. Помоги лежак на место задвинуть, одному никак не справиться.
Толстый матрац на деревянной раме, служивший для спанья, по замыслу конструктора этого мебельного монстра должен был вставать вровень с другой рамой, чуть возвышающейся от пола на ножках.
Накрытый могучей периной, двумя толстыми одеялами и залатанным пледом, он становился неподъемным для человека средних физических возможностей. Я помог вернуть диван в изначальное состояние и подивился, кому и зачем понадобилось столько раз двигать его взад-вперед, если даже ножки прочертили в досках пола глубокие царапины, похожие на колеи.
Наезженные колеи. Регулярно с места на место.
— Стоп. — Я застыл в моментальном озарении.
— Что? — Истребитель выпрямился и утер рукавом пот.
Рано, по-настоящему попотеть тебе еще придется.
— Кажется, я понял, — сообщил я. — Ну-ка, помоги.
Мы отодвинули диван от стены, обнажив квадратную крышку люка.
— Как ты догадался? — Истребитель был поражен.
— Я же все-таки профессионал, — напомнил я. — Кто из нас занимается поисками кладов?
— У тебя действительно нюх! — В голосе тамплиера прозвучало неподдельное уважение.
Что ж, спасибо. До меня такой чести удостаивался лишь Петрович, и то из моих уст. Впрочем, для школьного учителя я был таким же мастером, как Афанасьев для меня.
— Ну-с, будем осматривать. — Я нагнулся и взялся за кованое кольцо, по традиции служившее ручкой.
Истребитель потянул меч из ножен. Крышка люка открылась, слабый свет выхватил из темноты перекладины приставной лестницы. Соваться туда мне почему-то не хотелось.
— Кто пойдет первым?
— Я пойду, — согласился Шура, оставив меч в покое и достав карманный фонарь. Он посветил вниз, осторожно проверил ногой крепость первой ступени и быстро спустился.
— Только бы хозяин не пришел, — пошутил я, последовав за ним.
Мой мрачный юмор подействовал на Истребители угнетающе. Впрочем, меня самого пробил мандраж. Я представил, как люк внезапно захлопывается и на него надвигается диван. Так, наверное, не одного искателя приключений поймали. И что стало с ними дальше? Я торопливо включил свой фонарь, чтобы прогнать накативший страх. Черт, сам себя пугаю! Шура то и дело косился наверх, проверяя на месте ли светлый прямоугольник выхода, и я понял, что нервы у него не крепче.
