Как только он вернулся в свой кабинет, на столе зазвонил телефон. Это был Аверкин - точнее, один из его людей, потому что сам Фантомас, вероятнее всего, вел машину, и притом на такой скорости, что ему было не до телефонных разговоров.
- Они еще там? - спросила трубка голосом Серого.
- Там, там, - ответил подполковник, бросив взгляд на слепое бельмо монитора. Он сел в свое кресло, тронул мышь, и экран осветился с легким щелчком. Да, Светлов и Филатов все еще были там - шарили в базе данных, наживали неприятности на свои головы. Надо было честно признать, что голова у Аверкина работает отменно: потеряв противника из вида, он не стал метаться по Москве, пытаясь найти иголку в стоге сена, а спокойно расставил ловушку и стал ждать. Ждать ему пришлось недолго: оппонентам крапового берета самим не терпелось поскорее попасть в мир иной.
- Хорошо, - сказал Серый. - Глаз с них не спускай, ясно?
- Угу, - промычал подполковник, закуривая сигарету. Он не стал уточнять у этого олигофрена, каким образом должен выполнять его распоряжение точнее, не его, а Аверкина. Он мог контролировать действия этих доморощенных хакеров только до тех пор, пока они оставались на связи; Серый же, похоже, считал, что для хорошего программиста никаких проблем не существует вообще и что он может проследить за передвижениями объекта даже после того, как упомянутый объект покинет Интернет-кафе.
Что ж, безоговорочная вера в достижения прогресса - штука хорошая, особенно когда ты олицетворяешь для окружающих эти самые достижения...
- Там они, голубчики, - сказал Серый, поворачиваясь к Аверкину. Никуда они не денутся.
- Связь держи, - не поворачивая головы, обронил Саныч. - Не отключайся.
Он неотрывно следил за дорогой недобро прищуренными глазами, его большие костистые ладони спокойно лежали на руле, уверенно поворачивая его точно рассчитанными движениями, а ноги в высоких армейских ботинках ловко играли педалями - Аверкин вел машину, протискиваясь, проталкиваясь, подрезая и вклиниваясь, как запоздалый пассажир, несущийся вдогонку уходящему поезду по переполненному перрону. Серому некстати вспомнилось, что "Хаммер" переводится с английского как "молоток", и он подавил рефлекторное желание зажмуриться: центр Москвы, да еще в час пик - не место для автогонок.
Время бежало, но тупоносый, действительно чем-то похожий на молоток "Хаммер" летел, обгоняя его на полкорпуса. Серый, который сидел впереди, на так называемом "месте смертника", успел трижды проститься с жизнью, прежде чем Саныч наконец резко ударил по тормозам, крутанул баранку и, как пробку в бутылочное горлышко, загнал машину в узкое сводчатое жерло какой-то подворотни. Тут он снова газанул, да так, что под грязным кирпичным сводом шарахнулось пугливое эхо;
Серый не успел подумать о том, что будет, если в этой каменной трубе им кто-то повстречается, как бампер "Хаммера" с грохотом и лязгом врезался в штабель проволочных ящиков, разбросав их ко всем чертям. Машину дважды тряхнуло: сначала переднее, а за ним и заднее колесо прошлось по ящику, и она с ревом вылетела в проходной двор и остановилась, пронзительно завизжав покрышками.
- Уф! - сказал Серый, чувствуя, что его сейчас вырвет.
- Связь! - презрительно процедил Аверкин, и Серый дрожащей рукой поднес к уху трубку.
Программист доложил, что хакеры все еще на месте.
- Вперед, - скомандовал Саныч и вынул из-за пазухи "стечкин", казавшийся несоразмерно большим и громоздким из-за навинченного на ствол глушителя. - Вы с главного входа, а я их здесь подожду.
- Не дождешься, Саныч, - сказал Серый. Он уже стоял обеими ногами на твердой земле, и это, похоже, вернуло ему уверенность в себе.
Тюлень и Рыжий промолчали: в отличие от Серого, они уже сталкивались с Инкассатором и, по всей видимости, полагали предпринятые Аверкиным меры предосторожности далеко не лишними.
- А где главный вход? - спросил Коробка.
- С улицы, как положено, - сказал Аверкин и передернул затвор. - Через арку, потом направо и сразу в дверь. Постарайтесь не покрошить зевак.
- Работает спецназ! - весело крикнул Серый, и все четверо убежали.
Аверкин слышал, как стучат в подворотне их каблуки и шлепают по лужам подошвы. Задребезжало потревоженное железо - видимо, кто-то задел ящик из развалившегося штабеля, - и наступила тишина - вернее, то, что москвичи давным-давно привыкли называть тишиной, то есть адская, не воспринимаемая ухом смесь многочисленных уличных шумов, сливающихся в сплошной монотонный гул. Аверкин распахнул настежь дверь машины, сел на сиденье боком, поставив обе ноги на подножку, и закурил. Тяжелый "стечкин" с глушителем лежал у него на коленях, козырек кожаного кепи был низко надвинут, скрывая выражение глаз. Саныч смотрел на обитую потускневшей оцинкованной жестью заднюю дверь, рядом с которой находилось забранное толстой металлической решеткой окно. Если Инкассатор и впрямь был шустрым парнем, каким казался, он должен вовремя заметить охотников за собственным скальпом, и тогда для него оставался только один выход - через эту самую дверь.
Аверкин ждал. Он ждал, что дверь вот-вот распахнется, и Инкассатор со своим приятелем-журналистом опрометью выбегут во двор, прямо к нему. На худой конец он ждал выстрелов, грохота опрокидываемой мебели, звона бьющегося стекла и многоголосых воплей испуга и возмущения. Ничего этого, однако, не было и в помине.
Аверкин продолжал терпеливо ждать, понимая, что враг хитер и что обнаружить его будет непросто; он ждал, как кошка у мышиной норы, и дождался: обитая железом дверь распахнулась со скрежетом и треском, и на пороге возникла фигура высокого, плечистого человека в строгом темном костюме, белой рубашке и галстуке, которые виднелись из-под расстегнутого полупальто.
Саныч плавным движением поднял пистолет на уровень глаз и положил указательный палец на спусковой крючок. Тут он увидел, что целится в Серого; Серый тоже увидел его и вздрогнул, бледнея прямо на глазах.
Аверкин все понял и с огромным трудом преодолел острое желание спустить курок. Это не было вспышкой гнева, отнюдь; теперь, когда Инкассатор опять улизнул, покопавшись предварительно в базе данных "Кирасы", такой выход перемочить всех к чертовой бабушке - казался Санычу самым разумным. И то, что он все-таки опустил ствол, узнав в стоявшем человеке Серого, вовсе не было свидетельством отказа от только что родившегося замысла. Просто место было неудобное, да и время тоже, чтобы устраивать масштабную бойню. Это была бы дьявольски неопрятная работа, а Саныч не любил нерях.
- Ну, и что это за виденье? - угрюмо спросил он, большим пальцем спуская курок и ставя пистолет на предохранитель. - Он что, помер от страха, увидев вас?
Оба, что ли, померли?
Серый гулко проглотил слюну, косясь на "стечкин", как на готовую ужалить змею, и сказал:
- Нет их там, Саныч. Все углы обшарили - нет никого похожего. А программист говорит, что хакер вышел из нашей системы буквально две минуты назад - то есть в то самое время, когда мы уже стояли у парадной двери, а ты - у задней.
Аверкин бросил под ноги окурок, спрятал под куртку пистолет и нехотя спустился на землю с подножки "Хаммера". Спешить уже было некуда.
- Бараны, - сказал он. - Какие же вы все-таки бараны! Да и я, пожалуй, немногим лучше...
Он прошел под аркой, пнув по дороге валявшийся под ногами ящик, и выглянул на улицу. У дверей Интернет-кафе, переговариваясь, озираясь и нещадно дымя сигаретами, стояли Рыжий, Коробка и Тюлень. Серый обиженно пыхтел у него за плечом. Саныч закурил новую сигарету и огляделся.
Оливково-зеленого джипа с выгоревшим на солнце брезентовым тентом, который пять минут назад стоял на углу возле кафе и который Саныч едва не задел бампером, сворачивая в арку, как не бывало. Собственно, это могло ничего не означать. Но ведь почти наверняка означало - Что за народ внутри? - спросил он через плечо, щелкая крышкой зажигалки и раскуривая новую сигарету.
- Обычный народ, - ответил Серый. - Школьники и прочая шелупонь несерьезного возраста. Набито битком, все машины заняты. И по двое сидят, и по трое.
Но все - сопляки, наших клиентов среди них нет.
- То-то и оно... Из кафе кто-нибудь выходил? - спросил он у Рыжего.
Рыжий поправил на физиономии огромные, как два чайных блюдечка, темные очки, скверно скрывавшие полученные им увечья, и пожал плечами.
- Два пацана выходили, лет по четырнадцать. Девчонка лет семнадцати-восемнадцати... Пацаны вон туда пошли, к метро, а девка села в джип - стоял тут такой корч цвета хаки, с брезентовым верхом - и укатила.
- В джип? - Аверкин сломал только что прикуренную сигарету и в сердцах швырнул ее под ноги. - Почему не задержали, кретины?!
- Саныч, - тоном человека, успокаивающего капризное дитя, произнес Тюлень.
Впрочем, Аверкин и сам уже понял, что машет кулаками после драки. Что значит - почему не задержали?
Как они могли ее задержать - силой? В центре города, в людном месте, среди бела дня.. И откуда они могли знать, кого задерживать? Да и он, коли на то пошло, до сих пор не мог до конца поверить в то, что им нужна девчонка. Словом, этот раунд был проигран. Теперь следовало ждать продолжения, и что-то подсказывало Санычу, что ожидание будет совсем недолгим.
