Ознакомительная версия.
— На, — протянула она мне короткую трикотажную юбочку и такую же блузку.
— Зачем?
— Как — зачем? Ты что, в юбке до пят и шелковой блузе к морю пойдешь?
— Да не пойду я купаться! — возмутилась я. — У меня и купальника-то нет.
— А я тебе свой дам.
Ада и Сусанна с радостью обрядились в Викины пляжные костюмы, Любимцева заявила, что в любом наряде хороша и в дополнительном приукрашивании своей знойной плоти не нуждается, после чего мы двинулись к пляжу.
Надо сказать, что Викин дом находился на горе, и чтобы попасть к морю, нужно было спуститься по узкой металлической лестнице, которая качалась из стороны в сторону. Мужчины бодро ушли вперед, а я, наоборот, отстала, боясь, что из-за двоящихся в глазах ступенек за истинную приму не ту.
Так я и шагала — осторожно, цепляясь за перила, нащупывая каждую ступеньку. И так увлеклась, что не заметила, откуда взялся тот субъект — чернобровый и кривоногий. Он сально ощупал мою фигуру глазами, смачно причмокнул и, схватив меня за талию, поволок вверх.
— Мама! — взвизгнула я, вцепляясь обеими руками в перила.
Вика моментально обернулась и, перепрыгивая через две ступеньки, взлетела к нам и ткнула чернобрового кулачком в лицо. Тот ойкнул и от неожиданности сел на лестницу.
— Моих подруг трогать нельзя! — рявкнула Вика и, цепко ухватив меня за руку, потянула вниз.
Дальнейшее я помню смутно. Кажется, был пляж, усыпанный белыми камушками, теплая вечерняя вода, и мы все-таки купались. Причем купальник я так и не надела, меня перестало волновать его отсутствие.
На следующее утро я мучилась жесточайшей головной болью и была похожа на инкубаторского цыпленка, умершего от голода. Заглянувший ко мне в кабинет Яковлев цокнул языком от увиденного, ушел и минут через пять вернулся с бутылкой Цимлянского шампанского.
— Боже мой, Игорь Семенович, убери! Меня сейчас вывернет от одного его вида! — взмолилась я.
— Не преувеличивай, душа моя, — не согласился Яковлев, раскупоривая бутылку. — Это надо пить как лекарство. Ну-ка, зажмурилась и выпила!
Я с отвращением отвернулась. Яковлев придвинул мне стакан и грозно приказал:
— Пей!
Вскоре мне и правда полегчало. Игорь Семенович удовлетворенно кивнул, оценив мой вернувшийся на щеки румянец, и сказал:
— Есть разговор, только не здесь. Через пять минут ты выходишь и садишься в такси, я уже буду тебя ждать.
И только я открыла рот, чтоб спросить, зачем, как его и след простыл. Мне было плохо, идти никуда не хотелось. Но, в конце концов, вдруг у человека проблемы? Нельзя же быть законченной эгоисткой. Я наскоро собралась и, выскочив из редакции, села в ожидавшее меня такси.
Маленькое кафе было полупустым. За одним столиком сидели две молоденькие девушки, что-то обсуждая и хихикая, за другим — влюбленная пара, не замечавшая никого вокруг. Яковлев подозвал официантку, сделал заказ и задумался, кажется, забыв обо мне. Он оперся лбом о сложенные замком руки и сидел так, глядя в стол. Я его размышления прерывать не решалась, но всерьез подумывала уйти. И тут появилась официантка. Быстро метнув на стол запотевший графинчик, она с такой же скоростью выставила закуску и кофе, а заодно и чистую пепельницу, и упорхнула.
— Спасибо, Люся, — бросил ей в спину Яковлев, и девушка незамедлительно обернулась, обнажив в улыбке зубы.
Открыв графинчик, он протянул руку к моей рюмке, но я быстро прикрыла ее ладонью.
— Как знаешь, — вздохнул Яковлев, — неволить не буду. Хотя — зря, под водочку информация легче до души дойдет.
Я отрицательно мотнула головой, всем своим видом показывая, что намерений не изменю. Яковлев уныло кивнул и, налив себе полную рюмку, залпом выпил. Затем опять уткнулся взглядом в стол. Пауза затягивалась. Когда я уже готова была встать и уйти, он вдруг заговорил:
— Послушай, мне очень тяжело. Промолчать не могу, а как рассказать, не знаю.
— Игорь Семенович, не томи, я начинаю нервничать! — взмолилась я.
— Не переживай, душа моя, просто послушай совета старого доброго дяди Игоря.
Я хмыкнула:
— Набиваетесь на комплименты, сударь?
Яковлев грустно покачал головой.
— Тебе не стоит дружить с Викой. Вы с ней не подруги.
— Да? А кто же мы? — Я была настолько удивлена его выпадом, что не смогла удержаться от сарказма.
— Да, черт возьми, кто угодно! Но только не подруги.
Я начала злиться.
— Это что, месть? Ну, Игорь Семенович, не ожидала от тебя.
Он вдруг расхохотался во все горло, запрокинув голову, а потом скривился как от зубной боли:
— Какая месть, кому? Вике? Что она тебе наболтала? Месть… Какая чушь! Ради бога, я далек от такой мелочной суеты. Просто держись от нее подальше.
— Спасибо за совет, — надулась я, обидевшись.
— Хорошенько подумай о том, что я сказал.
Яковлев опять выпил, сразу же налил следующую рюмку и, обнаружив, что графинчик опустел, подозвал официантку:
— Будь добра, принеси-ка еще водки.
Я ощутила беспокойство. Мало того, что, когда он пришел ко мне в редакции, от него уже ощутимо попахивало спиртным, так и сейчас он выпил столько, что вполне мог окосеть. Я встала, но Яковлев резко схватил меня за руку, до боли сжав.
— Сядь.
Я охнула и попыталась освободить запястье.
— Пожалуйста, выслушай меня!
Он поднял на меня глаза, полные мольбы. Пришлось смириться и приготовиться слушать.
— То, что я расскажу сейчас, может быть, почти исповедь, может быть, попытка остановить тебя, а может, — Яковлев махнул рукой, — мне просто нужен собеседник, которому я могу излить душу.
Он начал говорить, подбадривая себя спиртным, а я пожалела, что не ушла: он пьянел все больше и больше. Значения его рассказу я не придала, списав все на пьяный бред.
Через два дня я сидела в опустевшей редакции, мучаясь над статьей. Работа не клеилась, я психовала. И от злости на саму себя запустила в стену металлической пепельницей. К счастью, пустой. Тут же я услышала, как в соседней комнате открылась дверь, раздались шаги, и в моем кабинете появилась Сусанна. У нее была смуглая кожа, красивые миндалевидные глаза и высокие скулы. Я успела узнать, что она пишет стихи и за этим занятием может забыть обо всем на свете.
— О, класс, и ты здесь! А я думала, что одна такая ненормальная — по вечерам в редакции торчу. Чего расстроена, статья не получается? — спросила она.
Я кивнула:
— Никакого креатива, мозг, как в подушке. А завтра с утра ее надо сдать!
— Ты просто текст заездила, потому мозги и буксуют. Давай потреплемся о чем-нибудь отвлеченном, потом и работа быстрей пойдет.
— Пожалуй, другого выхода нет, — уныло согласилась я, поднимаясь и включая чайник. Затем открыла шкаф и достала из него конфеты.
— А у меня пряник есть! — радостно воскликнула Сусанна. — Сейчас принесу.
Она застучала каблуками в сторону своего кабинета и быстро вернулась, неся в руках большой прямоугольный пряник, украшенный глазурью.
— Вот, смотри! Любишь?
Я пожала плечами.
— Под настроение. Я вообще к сладкому равнодушна.
— Везет тебе! — с завистью оглядела мою тощую фигуру Сусанна.
Мы налили в чашки чай, она вставила в длинный мундштук сигарету и, закурив, вдруг спросила:
— Слушай, а как получилось, что ты с Викой сдружилась? Странно это, вы совсем разные. Она тебе сама дружбу предложила?
Я замялась:
— Слушай, тебе не кажется странным этот разговор?
— Нет. — Она вздохнула. — Мне кажется странным, что Вика проявляет к тебе повышенный интерес. Да и Вася что-то последнее время понурый ходит.
— При чем здесь Вася?
— Как, ты не знаешь? Вот так подруги! Вася — Викин сожитель, или, как она любит называть своих мальчиков, гражданский муж. А до него Вика с Яковлевым жила. Они дольше всех вместе продержались, целых восемь месяцев. Это у них уже третий заход был, первый и второй раз жили они месяца по четыре. В перерыве Вика чуть не вышла замуж, уже даже платье белое примеряла.
— За Яковлева?
— Да нет же! Какая ты тугодумка… У нее был роман с каким-то альфонсом. Он не работал, сидел у нее на шее, вернее Яковлев их обоих и содержал.
— Не может быть! — не поверила я. — Так не бывает!
— Еще как бывает. Вика встряла Игорю в голову, как морковка в землю, и он никак не может ее оттуда вытащить. Любовь у него, понимаешь. Такая, которая прощает все.
— Ничего себе! — вытаращила я глаза, тщетно пытаясь представить, чтобы меня с бойфрендом содержал, к примеру, Ванька. Так и не представив, перестала мучить свой и без того уставший мозг.
— Хочешь, расскажу, из-за чего Яковлев в очередной раз от нее ушел?
— Не хочу.
— А я все равно расскажу, тебе полезно будет услышать для общего развития.
И, не обращая внимания на мой протестующий жест, Сусанна начала повествование. А я вдруг с удивлением обнаружила, что показавшийся мне пьяным бредом рассказ Яковлева вполне реален — теперь передо мной вырисовывалась довольно стройная картина.
Ознакомительная версия.
