10
В три часа дня в воскресенье Мег встретила Бойла, оператора Пи-си-ди, на автостоянке возле клиники Маннинга.
Клиника стояла на склоне холма в двух милях от автострады № 7 в сельской местности Кент в сорока минутах езды от дома Меган. Здание было выстроено в 1890 году в качестве резиденции ловкого бизнесмена, у жены которого хватило здравого смысла, чтобы удержать своего амбициозного муженька от кричащей демонстрации своего стремительного взлета до положения торгового магната. Она убедила его, что дом в стиле английской сельской усадьбы впишется в окружающие красоты пейзажа гораздо лучше, чем замысленный им псевдодворец.
— Готов к детскому часу? — спросила Меган оператора, когда они потащились к клинике.
— Играют «Гиганты», а нам подсунули этих сосунков, — проворчал в ответ Стив.
Огромный вестибюль внутри особняка использовался в качестве приемного покоя. На стенах, отделанных дубовыми панелями, всюду красовались портреты детей, которые своим появлением на свет были обязаны прогрессу современной медицины. В огромном зале царила семейная атмосфера, во многом благодаря тому, что мебель в нем была сгруппирована так, чтобы способствовать интимным разговорам или неофициальным беседам.
На столах лежали журналы с записями, сделанными благодарными родителями. "Мы так хотели ребенка. Наша жизнь была неполной. И тогда мы записались на прием в клинику Маннинга... " "Я ходила к друзьям, чтобы посмотреть на их ребенка, и едва удерживалась от слез. Кто-то посоветовал мне воспользоваться лабораторным оплодотворением, и через пятнадцать месяцев после этого у нас родилась Джемми... "«Приближалось мое сорокалетие, и я знала, что скоро будет слишком поздно...»
Каждый год, в третье воскресенье октября, дети, зачатые в лаборатории клиники Маннинга, приглашались вместе со своими родителями, чтобы отметить этот успех. Меган выяснила, что в этом году разослано три сотни приглашений, свыше двухсот из которых приняты бывшими питомцами. Это был многолюдный, шумный и веселый праздник.
В одной из уютных гостиных Меган брала интервью у доктора Джорджа Маннинга, убеленного сединой семидесятилетнего директора клиники, и попросила его рассказать, в чем состоит суть лабораторного оплодотворения.
— Если прибегнуть к самым доступным терминам, — пояснил он, — то лабораторное оплодотворение можно охарактеризовать как метод, позволяющий женщине, страдающей бесплодием, иметь одного или нескольких детей, которых она так страстно желает. После того как установлен ее менструальный цикл, она начинает проходить медикаментозное лечение, направленное на стимуляцию выработки яичниками достаточного количества яйцеклеток, которые затем извлекаются из ее организма.
Партнер женщины предоставляет семенную жидкость для оплодотворения яйцеклеток в лабораторных условиях. На следующий день эмбриолог выясняет, произошло ли оплодотворение, и какие конкретно клетки оказались оплодотворенными. Если успех достигнут, гинеколог вводит одну или несколько оплодотворенных яйцеклеток, которые уже называются эмбрионами, в матку женщины. При наличии соответствующего запроса, оставшиеся эмбрионы сохраняются при низкой температуре для последующей имплантации.
Через пятнадцать дней делается первый анализ крови на беременность. — Доктор показал в сторону большого зала. — И, как вы можете судить по собравшейся сегодня здесь толпе, многие из этих анализов оказываются положительными.
— Да, могу, — согласилась Мег. — А каково соотношение удачных и неудачных исходов, доктор?
— Все еще не настолько высокое, как хотелось бы нам, но оно постоянно повышается, — торжественно заверил он.
— Благодарю вас, доктор.
Сопровождаемая Стивом, Меган взяла несколько интервью у матерей, которых просила поделиться своим личным опытом, связанным с зачатием детей в пробирках.
Одна из них, позируя перед камерой с тремя розовощекими отпрысками, говорила:
— Они оплодотворили четырнадцать яйцеклеток и имплантировали три. Результатом одной из них стала беременность, и вот он перед вами, — она с улыбкой посмотрела на старшего сына. — Крису сейчас семь лет. Остальные эмбрионы были заморожены. Я вернулась сюда пять лет назад, и в результате появился Тодди. Затем в прошлом году я предприняла еще одну попытку, и теперь Джилл — три месяца. Некоторые эмбрионы не перенесли оттаивания, но в лаборатории сохраняются при криогенной температуре еще два из них на случай, если когда-нибудь я смогу выкроить время еще на одного ребенка, — со смехом сказала она и бросилась вдогонку за своим четырехлетним малышом.
— Может быть, уже достаточно, Меган? — спросил Стив. — Мне бы хотелось успеть хотя бы на последний период игры «Гигантов».
— Давай побеседуем еще с одним из сотрудников клиники. Я понаблюдала за той женщиной и убедилась, что она, похоже, знает всех по именам.
Мег подошла к женщине и взглянула на табличку с ее именем.
— Могу ли я побеседовать с вами, доктор Петровик?
— Да, конечно. — Голос у Петровик был хорошо поставлен и имел лишь чуть заметный акцент. Среднего роста, с карими глазами и благородными чертами лица, она в обращении с людьми была скорее вежливой, чем дружелюбной. Но дети, тем не менее, ходили за ней гурьбой.
— Как давно вы работаете в этой клинике, доктор?
— В марте будет семь лет. Я — эмбриолог, в ведении которого находится лаборатория.
— Какие чувства вы испытываете к этим детям?
— Я чувствую, что каждый из них просто чудо.
— Благодарю вас, доктор.
— Хотя у нас уже достаточно отснятого материала, — сказала Мег Стиву, когда они покидали Петровик, — но все же хочется сделать еще и групповую съемку. Они соберутся через минуту.
Съемка делалась на лужайке перед входом в особняк. Царила обычная неразбериха, пока детей, от только что начавших ходить и до девятилетних подростков, расставляли в передних рядах; матери с грудными младенцами становились на заднем плане, а персонал занимал свои места по бокам.
Стоял яркий день бабьего лета, и, пока Стив наводил камеру, у Меган мелькнула мысль о том, что все без исключения дети выглядели хорошо одетыми и счастливыми. «А почему бы нет, — решила она. — Ведь все они являются желанными».
Из переднего ряда выскочил трехлетний мальчуган и бросился к своей беременной матери, которая стояла рядом с Меган. Голубоглазый и золотоволосый, с милой и застенчивой улыбкой, он обхватил колени матери.
— Сними это, — сказала Меган Стиву. — Он восхитителен. — Стив направил камеру на мальчугана как раз в тот момент, когда мать уговаривала его присоединиться к другим детям.
— Я здесь, Джонатан, — заверила она его, возвращая назад в шеренгу. — Ты сможешь видеть меня. Я обещаю, что не уйду никуда. — Она вернулась на свое прежнее место.
Меган подошла к ней.
— Не могли бы вы ответить на несколько вопросов? — спросила она, доставая микрофон.
— С радостью.
— Будьте добры, назовите ваше имя и скажите, сколько лет вашему мальчику.
— Я Дина Андерсон, а Джонатану уже почти три.
— Ребенок, которого вы ожидаете, тоже результат лабораторного оплодотворения?
— Да, и более того, он близнец Джонатана.
— Близнец? — В голосе Меган прозвучало удивление.
— Я знаю, что в это трудно поверить, — радостно произнесла Дина Андерсон. — Но, тем не менее, это так. Чрезвычайно редко, но эмбрион может разделиться в лаборатории точно так же, как и в чреве матери. Когда нам сказали, что одна из яйцеклеток разделилась, мы с мужем решили, что я попытаюсь выносить и родить каждого из близнецов по отдельности. Мы посчитали, что так у каждого из них будет больше шансов выжить в моем чреве. К тому же это удобней. У меня ответственная работа, и мне не хотелось бы оставлять двоих малышей с няней.
Нанятый клиникой фотограф щелкал своим аппаратом. Через секунду он крикнул: «О'кей, дети, спасибо».
Детвора рассыпалась в разные стороны, и Джонатан подбежал к матери. Дина Андерсон заключила сына в объятия.
— Я не могу представить себе жизни без него, — заметила она. — А дней через десять у нас будет Райан.
«Эта передача должна вызвать большой интерес», — подумала Меган.
— Миссис Андерсон, — сказала она убежденно, — если вы согласитесь, то я поговорю со своим боссом о создании телеочерка о ваших близнецах.
На обратном пути в Ньютаун Меган позвонила из автомобиля домой. Услышав автоответчик, она забеспокоилась, но ее тревоги быстро улеглись после звонка в гостиницу, где ей сказали, что миссис Коллинз находится в обеденном зале. «Передайте ей, что я в пути, — попросила она дежурную, — и встречусь с ней в гостинице».
Следующие пятнадцать минут Меган ехала как будто на автопилоте. Возможность сделать телеочерк, идею которого она подбросит Уайкеру, действовала на нее возбуждающе. И в этом ей поможет Мак. Будучи специалистом в области генетики, он сможет дать ей квалифицированный совет и подкинуть необходимую литературу, чтобы она смогла ознакомиться со всеми аспектами искусственного оплодотворения, включая статистику успехов и неудач. Остановившись перед светофором, она взяла радиотелефон и набрала его номер.
