– Что нужно этой девице? – недоуменно спросил дежурный у другого полицейского, стоящего чуть в стороне со стопкой бумаг.
Тот пожал плечами.
– Здравствуйте! Я прилетела из России! Хочу видеть свою сестру, Ольгу Ландри! – снова повторила я, глядя на листок бумаги, немного поднажав с тоном.
– Ничего не понимаю, что говорит эта девица, – пробормотал дежурный, изображая полную растерянность.
– Здравствуйте!!! Я прилетела из России!!! Хочу видеть свою сестру, Ольгу Ландри!!! – почти прокричала я. Снова заглянула в листок бумаги. – Где ваш шеф?!! Когда придет?!! – И для колорита добавила на русском: – Что же это творится?!! Хуже, чем дома, никто ни за что не отвечает!!!
Теперь мне осталось только присесть на указанную дежурным лавочку и тихонько слушать, как он, сам того не понимая, сообщает мне о существующем положении дел и настроениях в обществе. Сначала дежурный ворчал про себя. Потом, после недолгих размышлений, позвонил начальству. Сообщил, что в участке скандалит очень красивая и не менее наглая девица. Родственница «этой русской преступницы». И запросил дальнейшие инструкции. Начальник отделения, видимо, сам был на подходе, городок-то маленький. Реплика про «красивую девицу» его заинтересовала, он заявил, что скоро будет.
– Шеф велел ждать, – чуть ли не по слогам выдал дежурный то, что я уже слышала.
Вошедшего начальника отделения я узнала по преданному взгляду дежурного, устремленному в сторону двери. И молниеносно бросилась шефу наперерез. Он на ходу скороговоркой проговорил:
– Свидания с заключенной запрещены до ее перевода в Лондон.
– Я прилетела из России!! Хочу видеть свою сестру Ольгу Ландри!! – выкрикнула я набившую оскомину фразу. Правда, сейчас на чистейшем английском, с легким уэльским акцентом.
Дежурный уставился на меня, немного приоткрыв рот от напряжения. Фраза та же, а звучит совсем по-другому. А мне совершенно надоело ломать комедию.
– Если мне сию минуту не предоставят полноценное свидание с сестрой, я покажу вам, как умеют скандалить «эти наглые русские»! От вашего занюханного городка вместе с полицейским участком не останется камня на камне! Я еще посмотрю, в каких условиях содержится моя бедная девочка! Знаем, знаем! Наслышаны о пропитанных сыростью пыточных камерах, уходящих своими необозримыми лестницами в Темзу! – кричала я, как на митинге. – Позвольте напомнить, что Ольга Ландри не осужденная, а всего лишь подозреваемая! И никто не вправе лишать ее свидания с родными, – закончила я свою гневную, немного сбивчивую тираду.
– Какие пытки, вы о чем? – пробормотал шеф отделения. – Я просто не хотел лишнего шума, только и всего.
– Если меня не пропустят, я обещаю устроить скандал вселенского масштаба. И начну с департамента полиции в Лондоне.
– Миссис Ландри сама отказывалась от свиданий, – выложил последний козырь начальник.
– Скажите, что приехала Евгения Охотникова, она меня ждет.
Шеф отделения тяжко вздохнул, кивнул дежурному, тот приставил ко мне жандарма. В общем, бюрократическое колесо закрутилось. Жандарм выдал мне временный пропуск, потом немного подумал и сам проводил в комнату для свиданий. Куда через пару минут другой полицейский привел Ольгу.
Подружка выглядела исхудавшей и усталой. Фарфоровая кожа стала матово-бледной, глаза ввалились, нос заострился. Мы молча обнялись, Ольга всхлипнула у меня на плече.
– Ну, ну, держись, дорогая, я с тобой!
– Обниматься не разрешается! – выкрикнул пристав. Вытянулся по струнке в углу комнаты, посмотрел отсутствующим взглядом перед собой, намекая, что намерен находиться во время свидания здесь.
– Женя, ты приехала! – Ольга снова всхлипнула, разжала объятия.
– Я тут поскандалила немного, так что за нами будут наблюдать, – кивнула в сторону полицейского.
Мы устроились в жестких креслах напротив друг друга по обе стороны от безликого письменного стола.
– Ты приехала! – словно не веря, повторила Ольга.
– Конечно, друзей в беде не бросают.
– Женя, ты ведь поможешь? Вытащи меня отсюда! Я с ума схожу от страха, не сплю вторые сутки. – Подружка нервно оглянулась.
– Не думаю, что он нас слушает, вернее, скорее всего, не понимает русский язык. Так что опасаться нечего. Оля, ты можешь мне спокойно и подробно рассказать, что произошло? Чтобы помочь, я должна быть в курсе всех обстоятельств.
– Вытащи меня из тюрьмы. – Глаза подружки нервно блестели.
– Так. Для начала успокойся! Я обязательно помогу, верь в это! Вместе мы преодолеем любые препятствия и устраним угрозу. Если нужно, задействую все свои связи. Только пообещай, что будешь есть, спать и перестанешь себя изводить, так и до нервного срыва недалеко. Посмотри на себя! Кожа серая, под глазами синяки в пол-лица, это никуда не годится. И еще, тебе придется сделать усилие. Сосредоточься и расскажи мне, что произошло.
– Женя, понимаешь, весь ужас в том, что я не помню! В голове временной провал, как черная дыра. А мне никто не верит!
– Так, давай по порядку. Твои отношения с Мари всегда были хорошими, ровными. Или как? Может, между вами зрела неприязнь, тщательно завуалированная от посторонних?
– Да мы никогда слова грубого, неласкового друг другу не сказали! В ту субботу все было как обычно. Мари приехала накануне, в пятницу, осталась на выходные. После завтрака Майк уехал в офис. Нэнси с детьми ушла гулять. Мы с Мари мирно пили чай с тостами наверху. Вот буквально только что дышали свежим воздухом и болтали, вот я уже стою на первом этаже, у входной двери над остывающим телом свекрови.
– Только без паники. Мы во всем разберемся. Свидетели видели, что твои руки были в крови.
– Это зафиксировано и в протоколе полиции. Но я не помню! Может, наклонилась проверить пульс на шее и случайно испачкалась?
– Тело Мари лежало прямо у основания лестницы или дальше?
– Примерно в центре комнаты. Я уже думала: она могла там оказаться, и если скатилась с лестницы, и если свалилась сверху, через перила, – пробормотала подружка.
– Ладно, не буду больше тебя терзать. Поговорю об этом с экспертами. Тебя сегодня переводят в Лондон. Знаешь?
– Да. Майк нанял адвоката по уголовным делам, Эндрю Райт его зовут. Адвокат сообщил вчера. Мистер Райт будет меня сопровождать.
– Тогда я его дождусь. Распорядись, чтобы Райт предоставил мне допуск ко всем материалам дела. Экспертизы, протоколы, свидетельские показания, всю имеющуюся информацию, мне нужно лично изучить.
– Хорошо. Женя, это еще не все. Я собиралась тебе звонить раньше, до трагической гибели Мари. За мной следят какие-то люди. И я очень боюсь и за себя, и за Майка с детьми.
– Слежка, здесь? Как долго это происходит?
– Точно не могу сказать, европейские домохозяйки ведут беззаботный образ жизни, – хмуро усмехнулась подружка. – Замечать стала примерно с неделю назад. И здесь, и в Лондоне. Водят довольно профессионально. Так что со временем начала слежки могу и ошибиться.
– Так. Есть соображения? – Меня не оставляло ощущение, что Ольга не слишком удивлена и очень испугана.
– Я думаю, что в этом деле замешана старая семейная тайна. Но предпочла бы здесь, – она обвела глазами помещение, – ничего не обсуждать.
– Оля, как думаешь, люди, следившие за тобой, могут быть причастны к гибели Мари?
– Не знаю, – вымолвила подружка и начала бледнеть.
– Давай только без паники! Я рядом с твоими родными, ни с Майком, ни с детьми ничего не случится. Сначала вытащим тебя из тюрьмы, потом вместе разберемся со всеми тайнами.
Я попрощалась с подругой, и конвойный увел ее в камеру. В ожидании адвоката пришлось немного задержаться в полицейском участке. Зато я раздобыла все материалы по делу Ольги. Узнала, в каком полицейском участке Лондона будет содержаться заключенная, а также имя судебного следователя, который будет вести ее дело.
* * *
Уставившись на листы бумаги, я бездумно помешивала ложечкой чай с молоком. Отщипнув кусочек от ароматной свежеиспеченной булочки с корицей, отправила его в рот и проглотила, практически не различая вкуса.
Перечитывая протоколы допроса свидетелей и выводы коронера, я изо всех сил искала, за что можно зацепиться.
Полицейский коронер пришел к выводу, что Мари погибла от падения с высоты. Произведя вскрытие, эксперты обнаружили у нее две травмы, не совместимые с жизнью. Перелом шейных позвонков и перелом теменной кости. Такие травмы можно получить, если упасть, например, через перила второго этажа. Или при падении с лестницы, если она достаточно высока.
А вот сама Мари упала или ее толкнула Ольга – непонятно. Судебный следователь уверил себя, что виновата Ольга, так как соседи слышали ссору двух женщин, а миссис Ландри никак не оправдывает себя. Судя по всему, в амнезию он не верит.
– Местные леди предпочитают пить чай в гостиной, столовой, на худой конец в собственной спальне. Кухня – это как-то не комильфо, – вывел меня из задумчивости строгий голос, – а читать при этом бумаги… Вы же не сможете оценить мою чудную выпечку.
