В здание управления мы заходили по всем правилам. Припарковав «фольк» на служебной стоянке, я попросила ребят задержаться в машине, а сама вышла и немного осмотрелась, чтобы исключить всяческие неожиданности в виде коварных засад неприятеля или ловкого снайпера на крыше.
В здание заходили в таком порядке: впереди шёл капитан, за ним подопечная, ну а я, разу-меется, замыкающая.
Честно говоря, совершая все эти действия, мысленно я сама над собой подтрунивала, понимая несостоятельность опасений Ангелины. Ведь, если бандиты и начнут её подозревать в «игре в другие ворота», то далеко не сразу. И то лишь при условии, что узнают точно: у полиции появился новый свидетель. Сначала, как водится, возможные варианты переберут. Только потом станут подозревать девушку, потом искать. Ещё через время, после подтверждения подозрений, попытаются хорошенько напугать. И только потом соберутся напасть.
Но и в этом случае нужно точно знать, где конкретно устраивать засаду: отделений полиции в городе хоть пруд пруди плюс управление. То есть сначала я должна заметить слежку у дома или по дороге. Но и в этом случае у меня будет время принять соответствующие меры.
Да и вообще, пока преступники соберутся действовать, все показания уже будут запротоколированы. И будут произведены аресты оставшихся членов банды. Так что опасаться особо нечего, тем более сейчас.
У Генки хватило ума особо не афишировать появления в деле свидетеля до поры до времени. Поэтому показания Ангелины он протоколировал лично. И в целях конспирации, не в собственном кабинете, а в небольшой каморке, примыкающей к складу вещдоков и срочно приспособленной для этой цели.
Я, бегло оглядев помещение и сообразив, что буду здесь лишняя, оставив внутри подопечную, вышла в коридор. На секунду отозвала Генку. И обменялась с приятелем парой коротких фраз. Сообщила всё, что узнала вчера. Показания Ангелины помогут добраться не только до членов банды и главаря. Она способна пролить достаточно света на финансовые операции преступников. И, очевидно, может знать также номера счетов, и адреса офшорных банков, в которых хранятся немалые средства.
Поскольку каморка была без окон, мне оставалось только гулять в помещении, прилегающем к складу вещдоков. Бдительно следить, чтобы к двери импровизированного кабинета никто не приближался. Болтать со знакомыми полицейскими, изредка проходящими мимо на склад. И отчаянно скучать.
Хорошо, что Василий среди многих своих дел периодически выкраивал время для коротких визитов. Капитан то приносил шефу с подопечной, а заодно и мне кофе с бутербродами. То просто развлекал меня болтовнёй на разные темы.
Я заметила, что Муромцев усиленно избегает обсуждать только одно: волею каких судеб он покинул службу в Питере и оказался в Тарасове. Но, если это был вынужденный перевод, значит, тема довольно болезненная. Так что я пока предпочла её не касаться. Захочет – сам всё расскажет. Зачем приставать к человеку и нервировать зря?
Через несколько долгих часов напряжённой работы, и бравый полковник, и его свидетельница настолько устали, что решили прерваться до завтра.
Когда они оба бледные, с лёгкой испариной от длительного пребывания в тесном помещении со спёртым воздухом появились на пороге, мы с Василием оживлённо болтали о какой-то ерунде, кажется, прогноз погоды обсуждали. И неожиданный снегопад, оказавшийся сюрпризом для всех: жителей города, коммунальных служб и синоптиков.
– Удивительно, но недавно учёные доказали такой факт: чтобы влюбиться, человеку нужна всего одна пятая доли секунды, – язвительно глядя в нашу с капитаном сторону, заявил приятель.
– И что? – не поняла я.
– Именно за это короткое время в организме начинают вырабатываться гормоны, вызывающие эйфорию. Особенно, когда вы смотрите на предмет обожания, – продолжил Генка.
– А-а.
Сначала я решила, что полковник продолжил беседу, начатую ещё в кабинете. Но, глядя на растерянное лицо Ангелины, поняла, что это не так.
Несколько секунд девушка переводила взгляд с полковника на меня и слегка покрасневшего капитана.
– Лев Толстой говорил: «У любого, даже самого злого человека расцветает лицо, когда ему говорят, что его любят. Стало быть, в этом счастье», – заявила она.
– Вот как, оказывается! Вот что классики по этому поводу считают! – продолжал ёрничать Генка, а я всё думал: «В чём же счастье?»
– У каждого оно своё. Обычно людям хочется именно того, чего у них нет, – ввернула я.
– А если получат? – продолжал резвиться приятель.
– То сразу и перехотелось! – резко оборвала я странный философский диспут.
* * *
Домой мы добрались без приключений. Прямо во дворе Василий пересел в свой джип и вернулся в управление. У капитана ещё не кончился рабочий день, кажется, Генка дал ему несколько поручений.
А мы с Ангелиной отправились в ближайший супермаркет за продуктами. Оказалось, что вчера они с тётей Милой не просто так обсуждали известный английский творожный пирог, а собирались приготовить его сегодня вечером.
Мне нечего было возразить на просьбу девушки. В конце концов, она ведь не в заключении, значит, вольна ездить куда пожелает. Тем более что я не видела в походе по магазинам ничего опасного. Да и обстановка вокруг была спокойной.
Как и предполагалось, всё прошло замечательно. Мы купили продукты и необходимые хозяйственные мелочи и без приключений вернулись домой. Не столько из чувства тревоги или опасений, а скорее по привычке, я постоянно проверялась на предмет слежки. Но ни в магазине, ни по дороге к дому не заметила лиц, которых бы всерьёз интересовали наши с Ангелиной особы. Разве что окружающие мужчины постоянно останавливали взгляды на контрастном и немного странном дуэте, который мы собой являли. Симпатичная стройная, высокая брюнетка с волосами, собранными на затылке в хвост, одетая в короткую кожаную куртку, наброшенную поверх брючного костюма строгого делового кроя. И нежная, неземной красоты блондинка с ангельским личиком, облик которой не портил даже странный джинсовый комбинезон с широкими лямками и простецкой полосатой майкой, дополненный распахнутым пуховичком и высокими кедами на шнуровке, которые не спасала принадлежность к известной обувной фирме и высоченная рыночная цена.
* * *
Тётя Мила встретила нас горячим обедом и сетованиями, что «бедные девочки» провели весь день в трудах. И питались, разумеется, всухомятку. А это ведь так вредно для желудка и цвета лица!
– Видела бы тётушка, в какой страшной и тесной каморке вы с Петровым просидели целый день, – усмехаясь, прошептала я Ангелине.
– Да уж, – улыбнулась девушка, – оказывается, конспирация – ужасно неудобная штука.
– И не говори.
Мы болтали и одновременно дружно накрывали на стол. Хозяйственная Ангелина уже неплохо ориентировалась на нашей кухне.
– Женечка, скажи, будь добра, – аккуратно прощупывала почву тётя Мила во время ужина, – этот молодой человек, что приезжал утром, симпатичный такой, чернявый…
– Василий, – подсказала я.
– Да, капитан. Он давно в Тарасове?
– Недавно, а ты откуда знаешь, что Муромцев нездешний?
– Так он сам рассказал, когда ждал вас утром.
– Мы вроде быстро собрались.
– Ну, не знаю. Чашечку кофе Василий успел выпить и печенье съесть.
– Понятно, – усмехнулась я, – а также ответить на поток тактичных и не очень вопросов.
– Делаешь из меня прямо какого-то монстра, – обиженно поджала губки тётушка.
– Ну, что-что, а вопросы ты задавать умеешь не хуже профессионального следователя. А я-то думаю: от чего Василий такой потерянный всю дорогу был. Даже Ангелина обратила внимание. Правда, Ангелина? – я озорно подмигнула девушке.
– Честно говоря, по дороге в управление ничего такого не заметила, – вроде не поняла она намёка, – капитан был очень разговорчивый, весёлый. Рассказывал, как с Женей познакомился.
– Вот! Вечно любимая племянница на меня наговаривает! – победно расправила плечи и вскинула голову тётушка.
– Зато во время обратного пути, – продолжила Ангелина, – Василий был заметно сконфужен и слегка печален.
– Правда?! А что случилось?! Поссори– лись?!
– Что вы всё выдумываете? Никто с ним не ссорился. Просто Генка, видно, переработал немного в тесном помещении, вот и стал сыпать малопонятными фактами и туманными намёками.
– Так это он ревнует!
– Точно!
– Кого?! – изумилась я.
– Тебя!! – радостно, в один голос выдали мои собеседницы.
– К кому?! – ещё больше изумилась я.
– К Василию!
– Точно!!
– Всё это глупости. Генка с Василием в добрых, приятельских отношениях, с тех пор как я их познакомила в Тарасове на свадьбе бывшей подопечной.
– Нет, не глупости, – упрямо возразила тётушка, я видела утром, как этот капитан на тебя смотрит.
– Если бы вы видели, как он покраснел, когда Геннадий заговорил о любви, – ухмыляясь, поддержала тётушку Ангелина, – о том, что времени, чтобы влюбиться, нужно немного, всего одна пятая доли секунды.
