Выражение лица Гийо не соответствовало его словам, но он приветливо протянул руку.
— Черт возьми, чуть не забыл представить всех друг другу, — загремел Ментлинг. — Сэр Генри, это мой брат, и вы, конечно, уже догадались, кто этот второй джентльмен.
Он пытался шутить, но этим вызвал лишь еще большее напряжение у окружающих.
— Сэр Генри, расспросите немного Гийо об этом псе. Мой брат занимается магией. Я ничего не знаю об этих адских делах. Может быть, пес играл тут какую-то роль!
В комнате на миг воцарилась тишина. Лицо Гийо не выдавало ни малейшего возбуждения, по он, однако, вынул изо рта сигарету.
— Вы позволите мне, — сказал он, наконец, голосом, мягкость которого таила угрозу, — сохранить свое мнение при себе… Я скажу вам, сэр Генри, о чем вы думаете. Вы сейчас, так же как и все остальные, задаете себе вопрос — почему я ношу очки с темными стеклами в этом непролазном лондонском тумане. Они мне необходимы, чтобы избежать невыносимой боли, которую у меня вызывает свет.
Лорд Ментлинг, казалось, почувствовал неловкость.
— Ну полно, Гийо, — сказал он, — ты что, не понимаешь шуток? Он, кажется, упрекает меня за свое плохое зрение, — продолжал хозяин дома, обращаясь к Г.М. — У него стали болеть глаза с тех пор, как я уговорил его сопровождать меня в моем последнем путешествии. Я думал, что ему это доставит удовольствие.
— Я хорошо помню, что кое-кому было смешно, что я ношу специальные стекла, чтобы защитить глаза от солнца… Это было очень интересное научное путешествие, сэр Генри. Меня привлекла не таинственная красота американских джунглей, а надежда, что это путешествие окажется полезным для моего здоровья. Когда я поехал с Алланом и Керстерсом, я намеревался остановиться на Гаити, чтобы изучить обычаи одного племени. Но Аллан считал, что у него нет для этого времени, и я один в течение трех месяцев жарился в Макапи под горячими солнечными лучами, ожидая их триумфального возвращения с двумя змеями, набитыми соломой, и с пачкой стрел, которые они считали ядовитыми. Я знаю, что темные стекла моих очков вас удивили…
— Действительно странно, — сказал Г.М., — что все обитатели этого дома говорят об отравленном оружии. Но это неважно! Я хочу вас спросить о другом: вы, кажется, лучше всех остальных знакомы с историей вашей семьи и являетесь хранителем ее документов, тайн и проклятий?
— Да, это действительно так.
— Можно ли и нам с этим познакомиться?
— Нет. — Гийо проговорил это холодным тоном, но, поколебавшись некоторое время, продолжил: — Слушайте, сэр Генри, я не собираюсь отказывать вам в информации. Напротив, буду счастлив ответить на все вопросы, которые вы мне зададите.
— «Но семейные документы оставляю старшему брату», так, что ли? — спросил Г.М.
Гийо расхохотался.
— Нет, это нисколько не заинтересовало бы Аллана. Я оставлю их особе, которая лучше других способна их понять.
— Хорошо. Я хотел бы чуть позже услышать все легенды. А сейчас поговорим о Чарльзе Бриксаме, который, кажется, первым умер в той комнате… — Г.М. порылся в карманах и достал какую-то бумагу, — …в 1803 году. Имел двух детей: сына и дочь. Что знаете о сыне?
— По-моему, он был немного придурковатый, но не сумасшедший, поймите меня правильно. О нем заботилась его сестра.
— Она умерла в «Комнате вдовы» накануне своей свадьбы. Какого числа точно?
— Четырнадцатого декабря 1825 года.
Г.М. поглядел в потолок.
— 1825 год… Что произошло в этом году? Много договоров. Независимость Бразилии. Первый пароходный рейс в Индию.
— Кажется, вы исключительно осведомлены, — заметил Гийо, нахмурившись.
— Да, это моя обязанность. Посмотрим дальше… Год финансовой и коммерческой паники… Какова была в тот год финансовая ситуация в вашей семье?
— Прекрасная! Счастлив, что могу вам это сказать и доказать!
— Правда? Из этого следует, что вы желаете скрыть другие вещи. Значит, дочь Мэри умерла в этой комнате накануне своей свадьбы. Меня интересует вот что: почему она надумала спать именно здесь и именно в такой день?
Гийо пожал плечами.
— Не знаю! Вероятно, сентиментальный каприз.
— Сентиментальный каприз, заставивший ее провести ночь накануне свадьбы в комнате, где умер безумный отец. Странно! За кого она должна была выйти замуж?
— За некоего Гордона Батисона. Абсолютно ничего о нем не знаю.
Г.М. записал имя в свой блокнот.
— Перейдем теперь к следующей жертве, к французу, который умер в 1870 году. Как его имя?
Из-за спины Гийо раздался приглушенный смех.
— Это был брат моего деда, — сказал Равель неожиданно любезным тоном. — Жуткая история, не так ли?
— Это очень интересно! Принимал ли он участие в вашем предприятии, выпускающем мебель?
— Он управлял нашим филиалом в Туре. Да, старый Мартин Лонжеваль Равель. Я ношу то же имя, поэтому вам нетрудно понять, почему меня так занимает эта проклятая комната.
— Нет ли у вас какой-либо другой причины? Например, коммерческого интереса?
— Да, пожалуй… Мой отец, который когда-то проверял обстановку по просьбе отца Аллана, сказал мне, что в комнате нашлось бы много ценных вещей в случае, если бы мне предоставилась какая-нибудь возможность что-то приобрести. Но я прежде всего друг этой семьи…
— Мартин Лонжеваль… — пробормотал Г.М. — Какого рода дела могли его связывать с Бриксамом?
— Право, об этом я ничего не знаю. Я вообще не верю, что у них была деловая связь. Брат моего деда, по-моему, просто любил Англию и виски, — сказал, расхохотавшись, Равель.
Г.М. положил блокнот в карман и обратился к хозяину дома:
— Ну, хорошо! Я повинуюсь вашим распоряжениям. Только вы не сказали, все ли вместе мы пойдем открывать запертую комнату. Пора бы уже это сделать, если вы хотите, чтобы мы вошли туда до ужина.
Ментлинг вскочил с большим воодушевлением. Он нашел ножницы для резки металла, молоток и отвертку в одном ящике, затем вытянул и второй ящик.
— Это чтобы открывать двери, отогнать призрак, — сказал он, размахивая огромным старым ключом. — К счастью, он не был отравлен, иначе бы я умер, чистя его. Вы готовы? Тогда отправимся.
Решили обойтись без прислуги. К великому удивлению Терлена, Гийо не возразил, когда брат заявил ему, что он не будет участвовать в этой церемонии. Ментлинг, Г.М., Терлен и сэр Джордж — единственные, кто будет присутствовать. Остальные должны дожидаться в столовой. Торжественную процессию возглавил Ментлинг. Он шел впереди по коридору энергичной, решительной походкой, размахивая молотком и ножницами, словно заранее готовясь сразить этим оружием таинственный призрак, поджидавший их за дверью «Комнаты вдовы». Из кармана у него торчал ключ, хранивший следы ржавчины и времени.
За Ментлингом не спеша шел Г.М. Он молчал, сосредоточенно щурясь в темноте, точно ожидая, что эти голые коридорные стены поведают ему разгадку тайны. Шествие замыкали сэр Джордж и Терлен, которые, охваченные каким-то безотчетным весельем, обменивались шутливыми замечаниями. Но когда они подошли к двери, разговор оборвался на полуслове. Вид этой массивной двери, закрепленной на двух плотно прилегающих, точно приросших к ней болтах, вызвал у всех невольный трепет. Болты покоились на четырех металлических перекладинах и казались спаянными с ними.
— Отойдите немного назад, — скомандовал Ментлинг.
Он размахнулся и изо всех сил ударил молотком по болту, стремясь приподнять его. Он продолжал наносить удары, гулко отдававшиеся в пустом коридоре, по болты не поддавались. Все четверо взялись за дело. Никакого результата! Заржавевшие болты срослись с перекладинами, и отделить их было невозможно. После дружных совместных усилий удалось, наконец, перерезать ножницами металлические перекладины, державшие болты, и снять их. У всех градом лился пот с лица, все тяжело дышали.
— Ну, господа, часть препятствий преодолена, — сказал Ментлинг, — теперь посмотрим, удастся ли нам этим ключом открыть замок.
— Вряд ли! Вероятно, придется вынимать замок! — произнес Г.М.
Но, к всеобщему удивлению, ключ, который Ментлинг достал из кармана и вставил в замочную скважину, сразу вошел в нее и без малейшего труда повернулся в замке два раза.
— Вот чудеса! — воскликнул удивленный Ментлинг. — Если бы болты не доказали обратного, я готов был бы поклясться, что кто-то совсем недавно уже открывал этот замок.
— А имеются дубликаты этого ключа? — спросил Г.М.
— Насколько мне известно, это единственный сохранившийся ключ. У меня, по крайней мере, другого нет. Впрочем, не поручусь, что в старых связках не отыщется еще один. К черту ключи! Не до них сейчас! Внимание! Я открываю дверь!
Решительным движением лорд Ментлинг потянул на себя дверь. Приложенное усилие оказалось чрезмерным: дверь распахнулась с такой неожиданной легкостью, что Ментлинг неминуемо повалился бы на спину, если бы стоявший за ним Г.М. не подхватил его в свои объятья.
