Но вслух она произнесла:
– Вот и придумали. Пусть приходит. Консультация сомнолога в любом случае не помешает. А я обещаю, что лично поговорю с вашим сыном. Попробую оценить, насколько далеко зашла болезнь. И чем ему можно помочь.
* * *
Будь она настоящим врачом — просто послала бы настырную пациентку, может быть, даже в грубой форме. Но Влада, к сожалению, давно забросила медицину практическую. Теперь, увы, она всего лишь администратор. И чтобы продолжать успешно руководить дорогой клиникой, против воли клиента идти никак нельзя.
«Кто другой так мирно все уладит! Там моську вовремя погладит, Тут впору карточку вотрет…» – вспомнилась бессмертная цитата. Ну что ей делать с маменькиным сыночком Гришенькой? Не читать же ему лекцию на тему, что пить – нехорошо? Влада еще помнила основной постулат преподанного в вузе курса наркологии: увещевать алкоголика совершенно бессмысленно. Тем более – постороннему человеку.
Придумала Наталья Васильевна – наверное, от отчаянья – очевидную глупость. Но угождать ей придется все равно.
…Когда девочки с рецепции доложили, что явился пациент Монин, Влада, лучась улыбкой, поспешила в приемную. И в недоумении замерла: ждала увидеть человека с тяжелым взглядом, помятого, рано постаревшего – но ей навстречу выступил очень молодой, румяный, прекрасно подстриженный, элегантно одетый парень. Не смущаясь сгоравших от любопытства секретарш, он уверенно приблизился, поцеловал ей руку, трогательно вскинул правую бровь:
– Вы и есть та самая Влада-волшебница? Очень, очень рад познакомиться!
А Влада поймала себя на престранной мысли. Что ее рука легла в ладонь парня, будто в гнездо. Теплое, крепкое, надежное.
Она и раньше не знала, о чем ей с необычным пациентом говорить, а сейчас совсем в отчаянье пришла. Потому что парень показался ей совершенно здоровым, да к тому же очень, просто чрезвычайно красивым. Беспечные синие глаза, точеный нос, пухлые губы – как, наверно, хорошо было бы с ним… Все, Влада, успокойся.
– Пойдемте в мой кабинет, – как могла сухо пригласила она.
А едва Монин уселся в кресло, выпалила:
– Хотите честно? Я не знаю, зачем вы пришли.
– Как зачем? – широко улыбнулся Гриша. – Перед мамулей прогнуться, конечно! – И заговорщицки подмигнул: – Она ж у меня, хотя девочка взрослая, ведет себя иногда, как ребенок! Вбила себе в голову, что в клинике вашей чудеса творят, ну и решила заодно и меня переродить. Мертвой водичкой сбрызнули, потом живой – и – оп-па! – гражданин Монин разом теряет интерес к хорошему вину и на всех вечеринках интеллигентно цедит минералку!
Влада озадаченно слушала. Пыталась, вороша давние знания, отследить тревожность, истерические нотки в голосе, какую-нибудь трихитилломанию или иное навязчивое движение. Но парень выглядел уверенным в себе, расслабленным, умиротворенным. И пахло от него вовсе не спиртным, а хорошей туалетной водой.
А тот продолжал болтать:
– Вы, наверно, от меня сейчас сакраментального ждете: «Нет, я не пью! Я не алкоголик!» А вот не буду врать. Пью. Как все. По пятницам, а иногда – кошмар! – даже по субботам…
Внимательно взглянул ей в глаза, вздохнул:
– Влада, милая, глупости это. На то и мама, чтобы краски сгущать. Хотя правду она тоже сказала. О вас. В кои веки полностью согласен с моей старушкой – вы абсолютно неподражаемы. У вас такое серьезное лицо всегда или только когда вы беретесь алкоголизм лечить? Да, кстати. Говорят, у вас очень вкусный кофе…
А когда Влада поставила перед ним чашечку, серьезно произнес:
– Дайте мне ваш электронный адрес. И завтра – не позже двенадцати! – обязательно проверьте почту.
* * *
Влада в свои тридцать три замужем ни разу не была. И даже не влюблялась так, чтобы в омут. Не до того: учеба, работа. А главное – ей просто не встречались парни без червоточинки, с кем хотелось бы рука об руку и куда угодно.
Но Гриша очаровал ее с первого своего иссиня-обжигающего, наивного, веселого взгляда. С первого письма, что пришло, как он и обещал, по электронке. Текста в нем не было – только фотография. На ней она сама (карточку сын Натальи Васильевны позаимствовал с сайта клиники). И роза в ее руках. Картинка оказалась динамической. Сначала цветок выглядел, как слабенький бутон, потом лепестки медленно развернулись, растение потянулось вверх, к солнцу. И рассыпались фейерверком разноцветные буквы: «Мы завтра вечером идем… ВМЕСТЕ ПИТЬ МИНЕРАЛКУ!»
«Что ж, – усмехнулась про себя Влада. – Я пойду. Будем считать, что я продолжаю выполнять поручение Натальи Васильевны».
В ресторане она заказала себе бокал вина. Вопросительно посмотрела на Гришу.
– Нет, Владушка, я с тобой пить не рискну, – усмехнулся он. – Тебе ж еще перед моей мамой отчитываться!
И весь вечер, как обещал, прихлебывал газированную воду. Влада пыталась перехватить завистливый, страждущий взгляд в сторону ее бокала, но Монин смотрел на пурпурное сухое совершенно равнодушно.
Однако веселился – и безо всякого спиртного. Сыпал анекдотами, рассказывал, с шутками-прибаутками, о своей работе – Гриша оказался дизайнером, довольно известным.
Лишь раз его живое, улыбчивое лицо стало полностью серьезным, когда он произнес:
– Влада, я хочу тебе спасибо сказать. За маму. Она ж в какой-то момент совсем на себя рукой махнула: я, мол, старуха, жизнь позади. А начала в вашу клинику ходить – заинтересовалась. Мы-то с отцом только рады, что она занятие себе нашла, и денег ее забавы оплачивать нам хватает. Но, признаться, боялись – явится после ваших процедур однажды, как зомби: лицо совершенно гладкое, но неживое. Но вы ее как-то хитро омолодили. Вроде и есть морщинки, но такие естественные, милые, даже украшают ее! Я – как дизайнер – понимаю, насколько это сложно.
– Спасибо, – благодарно улыбнулась Влада.
Ей было легко с шебутным, энергичным, ярким, веселым парнем. И все ж точила мыслишка: ну не могла же Наталья Васильевна панику на совершенно пустом месте поднять! Есть у него, наверно, проблемы с алкоголем – только скрывает умело.
Однако, когда они встретились через пару дней, тоже не произошло ничего настораживающего. На этот раз Гриша даже с ней выпил – один, как и девушка, джин с тоником. Влада боялась: вдруг он мгновенно опьянеет? Или тут же закажет второй бокал? Но нет – цедил точно в ритм с нею маленькими глотками. А когда пошли после ресторана прогуляться, Влада задала провокационный вопрос: «Вечер хороший. Может, еще пивка на лавочке?»
Но парень перчатку не поднял, расхохотался:
– Понижать градус? Да на улице? И это мне предлагает директор оздоровительного центра?!
Посерьезнел, добавил:
– Владушка, брось. Мой якобы алкоголизм здесь вообще ни при чем. Мамуля просто свою дипломатию развела. Я не пристроен, от тебя она – в восторге. Знакомить нас у нее бы не получилось, мы с тобой люди взрослые, самодостаточные, свататься бы отказались. Только и оставалось придумать проблему и попросить, чтоб ты ее решила. У вас же, девчонок, в крови – всех спасать!.. Вот ты и клюнула!
– Ну, возможно, – задумчиво произнесла Влада.
Хотя про себя подумала: будь у нее самой сын, никогда бы не стала, чтоб с девушкой познакомить, придумывать для него болезнь, к тому же не слишком благородную. Потому продолжала допускать, что Гриша – все-таки алкоголик, пусть и не в последней, когда под забором валяются, стадии.
Однако уже и жить вместе стали (Наталья Васильевна была нескрываемо счастлива), а он никаких поводов для беспокойства не давал.
Срыв случился через пару месяцев, когда Влада уже совершенно расслабилась.
Гриша получил большой заказ и напряженно работал. Владе не очень нравился его график: сидеть за компьютером ночами, днем отсыпаться. Но когда попыталась перевоспитать, любимый вздохнул:
– Муза, Владушка, дама капризная. Днем – отсутствует напрочь. Но я не против. Пусть когда угодно приходит – лишь бы являлась!
И подстегивал вдохновение литрами кофе, огромным количеством энергетических напитков.
Но когда спихнет, наконец, заказ, обещал ей, что йогой займется и что гулять они вместе будут каждый вечер.
Однажды утром разбудил ее поцелуем:
– Все, милая. Закончил. Жди вечером праздника!
Однако вернулась она после работы в пустую квартиру. Побежал за цветами? В магазин за деликатесами? Но Гриша явился лишь к полуночи. Вдребезги пьяный.
Устраивать скандал Влада не стала. Помогла раздеться, уложила на диван. Утром, естественно, ждала покаяния, извинений. Но Гриша лишь хитро улыбнулся:
– Словами вину не загладишь.
Быстро оделся, выбежал из квартиры… и пришел спустя три часа. С тремя помятыми гвоздичками – и пьяный даже больше, чем вчера. Пробормотал виновато:
– Не обижайся, Владка. Что-то нашло на меня… Заказ этот – всю душу вымотал. Надо восстановиться.
И снова плюхнулся спать.
М-да. На полный контроль над алкоголем – как Гриша хвастался – это было совсем непохоже. Но и страшного пока ничего нет, успокаивала себя Влада, что поделаешь, человек творческий. Нужен ему, наверно, после огромного умственного напряжения подобный примитивный релакс.
