— Пусть ее принесут на второй этаж. И, пожалуйста, никаких извещений в мою прежнюю квартиру.
— Понял, мистер Шейн.
Две минуты спустя посыльный принес телеграмму. Шейн с подозрением посмотрел, потом нервно вскрыл телеграмму.
Это была телеграмма от мистера Соренсона, одного из директоров страховой компании, на которую Майкл работал весь этот год. Его уведомили о расторжении контракта и сообщали, что с нынешнего дня у него нет никаких деловых отношений с компанией.
Шейн свернул листочек в шарик и бросил в ящик письменного стола, потом быстро поднялся к себе.
Подгоревший завтрак и с трудом сдерживающая слезы молодая женщина ожидали Шейна. Он обнял Филлис и через ее плечо увидел лежавшую на столе газету. Майклл осторожно подвел жену к дивану, сел рядом с ней и в течение часа пытался втолковать ей, что в его жизни бывало и не такое и что это обвинение в убийстве — нелепица.
Ему почти уже удалось убедить ее, когда в дверь постучали. Майкл пошел открыть и, увидев на пороге Марг, нахмурил брови. На девушке было черное шелковое платье, слишком узкое для ее живота, и стоптанные красные туфли. Казалось, она не узнавала Шейна.
Шейн взял ее за руку и провел в комнату. Март шла как сомнамбула, вцепившись пальцами в черный пластиковый мешок. Бесцветным голосом она проговорила:
— Ваша жена, да?
— Да. Я миссис Шейн.
Филлис закусила губу и бросила тревожный взгляд на Майкла, внимательно разглядывавшего Марг. Майкл молчал. Филлис взяла Марг под руку и подвела ее к дивану:
— Майкл просто в отчаянии. И… я очень огорчена. Я понимаю, что вы сейчас чувствуете.
— Нет, вы не можете понять этого.
Марг села очень прямо. Взгляд ее был напряжен, глаза красные, лицо мертвенно-бледное.
— Вы не можете понять это, потому что вы замужем, вы… Джон и я… мы должны были сегодня пожениться…
Филлис опустила взгляд на живот девушки, потом она упала перед ней на колени и взяла ее за руки.
— Это… это ужасно! — прошептала она.
Марг вырвала руки.
— Я не хочу вашей жалости! Это ни к чему! Это он послал Джона туда.
— Верно, Марг, это я послал туда Джона. Я не забуду этого и сделаю все, чтобы исправить дело.
— Исправить? Что? Что вы можете сделать? Никто не поможет. Джон мертв.
— Я знаю, что у вас будет ребенок, Марг. Этого забывать нельзя.
— Если бы я могла! На нем будет клеймо! Клеймо преступления, которого Джон не совершал! Джон не делал этого! Это неправда! Неправда!
— Конечно же неправда,— подтвердила Филлис.— Майкл отлично знает, что Джон не убивал никого. Он только что сказал мне об этом. Он найдет настоящего убийцу. Вы увидите, что все устроится.
Марг сощурила глаза и сурово посмотрела на Филлис.
— Это его вина. Вина вашего мужа. Джон доверял ему, вы это знаете. Это он сказал Джону, чтобы тот был честным, и Джон попытался быть честным, и поэтому… мы были так бедны, что не могли пожениться. Вчера вечером мы были так счастливы… мы верили, что жизнь будет прекрасной…
Март замолчала. Слеза покатилась по ее щеке. Она с видом затравленного зверя смотрела на Филлис.
— Это несправедливо,— жаловалась она.— У одних есть все, а у меня ничего. Нет даже Джона. Нет отца моего ребенка.
Неожиданно она оттолкнула Филлис и сунула руку в черную сумку.
Она достала оттуда автоматический пистолет и направила его на Майкла раньше, чем он успел среагировать.
Филлис закричала и бросилась к коленям Марг в тот момент, когда пистолет выплюнул огонь. Пуля просвистела мимо уха Майкла и вонзилась в потолок. Филлис схватила Марг за руку и попыталась вырвать пистолет.
Шейн, удивленный и одновременно гордый за Филлис, отступив назад, наблюдал за их борьбой.
Он не мог удержаться от смеха, когда Филлис с пистолетом в руке свалилась на пол.
— Как ты можешь смеяться?! — возмутилась она.— Ты… она могла убить тебя!
— Это с таким-то телохранителем? Что ты! Но лучше отдай мне эту игрушку, пока никто из вас не причинил себе вреда.
Против желания Филлис протянула ему маленький пистолет, потом встала и, пытаясь утешить рыдавшую Марг, наклонилась к ней.
Шейн спрятал пистолет в какой-то ящик, потом поцеловал Филлис.
— Ты восхитительна, дорогая. Я оставляю вас вдвоем, поговорите о жизни.
Когда Шейн ушел, слезы еще катились по щекам Филлис.
Представительный, важный швейцар с плешивой головой открыл дверь. Прежде чем Майкл успел сказать хотя бы слово, он сокрушенно прошептал:
— Прошу извинения, мистер, но вы, вероятно, не знаете, какая трагедия посетила этот дом, и я не думаю…
— Мне все известно,— заверил его Шейн и оттолкнул швейцара в сторону.
— Мистер Трип распорядился, чтобы его не беспокоили,— запротестовал тот,
— Меня он примет. Но прежде я должен задать несколько вопросов вам. Они касаются человека, который был убит этой ночью в комнате вашей хозяйки. Это вы впустили его, когда он пришел сюда в пять часов?
— Да, сэр. Я никогда себе не прощу этого. Я ведь видел, что это отвратительный маленький бродяга, но хозяин сказал, что ожидает детектива, и я сразу же подумал, что тот человек принадлежал к этой категории людей. Увы, мое первое впечатление было верным, и я не должен был ни в коей мере…
— А что он сказал, когда спрашивал мистера Трипа? — нетерпеливо прервал его Шейн.— Повторите слово в слово…
— Он сказал, что ему здесь назначено свидание и что прислал его некий Шейн. И я пояснил полиции…
— Хорошо. Значит, вы провели его к мистеру Трипу. А потом?
— Но я не знаю, мистер. Я не понимаю, почему вы меня допрашиваете? — заявил швейцар оскорбленно.
— Я ищу убийцу миссис Трип. Если хотите мне помочь, отвечайте на вопросы.
— По какому праву вы задаете мне вопросы?
— Шейн — это я. И не вздумайте кричать, что вас убивают, не то я разобью вам вывеску. Мне и так уже тошно заниматься этим делом.
— Да-да, мистер,— пробормотал швейцар.
— Где Трип принимал Дарнелла?
— В библиотеке, мистер.
— Один?
— Да.
— И это открытое окно в библиотеке обнаружили вы?
— Да, мистер.
— Гм-м…
— Если мне будет дозволено сказать, я полагаю, что это преступник отодвинул засов окна в то время, когда ожидал хозяина. Я высказал это предположение полицейским, и они согласились со мной.
— Спасибо за услугу. Пошли дальше. А после разговора они вышли из библиотеки? Вместе? Вот что меня интересует.
— Если мне не изменяет память, я полагаю… что мистер Трип повел его по этажам… Я думаю, что он…
— Сделайте милость, избавьте меня от ваших соображений… А миссис Трип тоже была там?
— Нет, мистер, миссис вернулась позднее. Она спросила, приходил ли человек, которого вы должны были прислать, и, мне кажется, осталась очень довольна, когда я рассказал о его посещении.
Шейн переменил тему и спросил, сколько в доме прислуги. Он узнал, что, кроме швейцара, в доме были еще горничная, кухарка и шофер. Все они спали на втором этаже и ушли к себе около одиннадцати часов. Миссис Трип тоже легла спать, а мистер Трип остался в библиотеке. Мисс Дороти и мистер Эрнст вместо того, чтобы принимать «банду» у себя дома, куда-то ушли.
Майкл повторил, что ему нужно видеть мистера Трипа.
Пробурчав: «Тем хуже для вас, я вас предупредил»,— швейцар повел его по лестнице, и они прошли мимо комнаты, в которой совершилось преступление. Швейцар собирался уже постучать в дверь, но Шейн, услышав голос Трипа, оттолкнул слугу. Жестом приказав ему молчать, он тихо приоткрыл дверь и вошел в маленький холл, соединявший обе комнаты. Это была точная копия комнат напротив, в которых жили Дороти и ее брат.
Сидя в кресле спиной к двери, Трип говорил по телефону. От лежавшей в пепельнице сигары поднимался дымок. На Трипе был черный шелковый халат с желтой отделкой.
— Ваши инсинуации меня не пугают,— говорил он.— Я не стану долго слушать ваши глупости. Если вы хотите, чтобы я говорил с вами, назовите ваше имя.
Ступая по толстому ковру, Майкл неслышно подошел и остановился возле Трипа; тот повернулся, чтобы взять сигару, и, увидев Шейна, ядовито произнес:
— Как вы проникли сюда и что это за манера подслушивать разговоры?
— Я детектив,— ответил Шейн с иронической улыбкой.— Мне не хотелось прерывать вас, поэтому я ждал конца разговора.
— Вы не лишены сообразительности, Шейн. После того, что произошло вчера вечером, я на вашем месте не решился бы снова прийти сюда.
Не смущаясь, Шейн придвинул кресло, сел и закурил сигарету.
— Если допустить, что вашу жену задушил Дарнелл, то вы так же ответственны за это, как и я.
Трип покраснел от злости, но, сделав над собой усилие, сохранил спокойствие.
— Уходите, Шейн. У меня нет желания позволять вам оскорблять меня.
