— Надо же, ты помнишь! — с преувеличенным восхищением отозвался Вильсон. — Боюсь, после твоих полетов фантазии эта история покажется довольно скучной.
— Я люблю скучные истории, — заявил Да Сильва. — Так что же все-таки случилось?
— Ну, если уж тебе так интересно, — начал Вильсон, откинувшись на спинку стула, — это случилось в гостинице, как раз перед тем, как я туда пришел. Ты ведь знаешь, я один из попечителей госпиталя для иностранцев. И сегодня у нас как раз состоялось одно из бесконечных собраний… — Он умолк, словно стараясь подобрать слова.
— И обнаружили, что обанкротились?
Вильсон улыбнулся:
— Это, конечно, тоже. Но это дело обычное. Впрочем, на эту тему мы побеседуем, когда будем в очередной раз собирать пожертвования.
— Ну разумеется. Так что же все-таки случилось?
— Так вот, — продолжал Вильсон, — когда собрание закончилось и мы собирались пообедать, кто-то пришел и сообщил, что мы потеряли пациента…
Улыбка на лице Да Сильвы сменилась выражением сочувствия.
— Потеряли пациента? Кто он был? От чего умер?
Вильсон покачал головой:
— Да нет, совсем не то. Похоже, мы действительно потеряли пациента. Понимаешь, потеряли — как противопоставление слову «нашли».
— Как это можно потерять пациента? — С любопытством посмотрел на него Да Сильва. — Я даже представить себе это не могу — с легендарной американской организованностью администрации госпиталя…
— Именно легендарной, — отозвался Вильсон. — Был экстренный вызов «скорой помощи» — насколько я понял, тяжелый аппендицит; они забрали больного и аккуратно положили в машину, а когда приехали в госпиталь — что бы ты подумал? — Он пожал плечами. — Никакого пациента в машине не оказалось.
— Не оказалось пациента?
— Вот именно. Наверно, он так перепугался при мысли, что сейчас его начнут резать, что…
Да Сильва нахмурился:
— Больной с тяжелым приступом аппендицита вызывает «скорую» и вдруг передумывает на полпути к госпиталю? Тебе не кажется, что это довольно необычно?
— Я же сказал — странный случай, — терпеливо объяснил Вильсон. — Во всяком случае все произошло именно так. Должно быть, он выбрался из машины, когда они стояли у светофора.
Да Сильва покачал головой:
— В такой-то ливень? Не говоря уже о том, что скорая, стоящая перед светофором, — нелепость где угодно, тем более в Рио-де-Жанейро. Ее может остановить только каменная стена, и то только потому, что неясно, как ее преодолеть. — Он кивнул головой. — Но ничего, они это выяснят. Я уверен, что это просто вопрос времени.
— Во всяком случае, — заметил Вильсон, — я уверен, что он не выпрыгнул на ходу: они неслись, взвизгивая на поворотах, со скоростью девяносто миль в час. — Он пожал плечами и улыбнулся: — А может, они остановились выпить чашечку кофе. Меня бы это не удивило. В конце концов, это только считалось экстренным случаем.
Да Сильва взглянул на него:
— Но ведь обычно кто-то из бригады едет сзади вместе с больным?
— Только не в такую погоду, — возразил Вильсон. — Тогда впереди нужны двое — один рулит, а другой передвигает дворники.
— Я серьезно.
— Я тоже. Если подошлешь к нам хорошего механика из полицейского гаража, будем благодарны.
Да Сильва покачал головой:
— Полиция знает об этом? Я не имею в виду ваши дворники…
— Знает, — кивнул Вильсон. — Когда «скорая» вернулась, в приемном покое был дежурный сержант полиции. Но не думаю, что они стали тратить время на поиски человека, который не хочет ехать в госпиталь. У них и так хватает работы. — Он пожал плечами. — Во всяком случае, если мы найдем беднягу, его легко будет опознать.
— Каким образом?
— В такую погоду? Острый аппендицит плюс двустороннее воспаление легких.
— Да, и еще плоскостопие, если он выпрыгнул, — сухо добавил Да Сильва и посмотрел на часы. — Боже мой, сколько времени! — Он потушил сигарету и встал. — Платим — и пошли. У меня еще сегодня уйма дел.
— Платим? — удивился Вильсон. — Но мы же еще не ели!
— Что, не ели? — Да Сильва медленно опустился на стул и махнул рукой официанту. — Действительно, не ели. — Он покачал головой. — Скорей бы уж закончилась эта встреча. Если я не помню, ел или нет, дела совсем плохи.
— Да не расстраивайся, — успокаивающе произнес Вильсон, пододвигая к Да Сильве бутылку бренди, — выпей и расслабься. Это же легко объяснить. Просто ты сидишь в пиджаке. Обычно ты надеваешь его, когда уже поел и собираешься уходить. Естественно, обнаружив, что одет, ты автоматически решил…
— Искусство дедукции? — ухмыльнулся Да Сильва.
Вильсон скромно пожал плечами.
— На твоем месте, — сказал Да Сильва, наливая свой бокал до половины, — я направил бы свой дедуктивный дар на то, чтобы понять, почему вызвавший «скорую» человек с острым приступом аппендицита вдруг выскочил из машины по дороге в госпиталь… — Он говорил это легкомысленным тоном, но черные глаза смотрели серьезно.
— Я уже это сделал, — в тон ему ответил Вильсон.
— В самом деле?
— Разумеется. — Глаза Вильсона озорно блеснули; он с заговорщическим видом наклонился вперед. — Я сделал это, пока ты наливал себе бренди. Этот человек вовсе не выпрыгивал из машины. Во всяком случае не по своей воле.
— Понятно, — кивнул Да Сильва. — Ты хочешь сказать, что его похитили.
— Вовсе нет, — возразил Вильсон. — Я предполагаю, что бригада скорой, хотя они и не хотят в этом сознаваться, сильно превысила скорость, и на повороте пациент просто вылетел из машины…
— Он не мог вылететь в такую погоду, — покачал головой Да Сильва. — Аэропорт закрыт.
— Он обошелся без аэропорта. Вылетел просто благодаря силе тяжести. Другого объяснения нет. — Он гордо посмотрел на Да Сильву. — Когда исключено все невозможное, оставшееся, каким бы невероятным оно ни казалось, и есть истина. — Он скромно пожал плечами. — К такому выводу мы пришли с одним моим приятелем по имени Конан Дойл.
Он ожидал, что друг улыбнется в ответ, но Да Сильва лишь как-то странно посмотрел на него.
— Весь вопрос в том, — медленно произнес бразилец, — что считать невозможным.
— Ну, это совсем просто. — Вильсон откинулся на спинку стула. — Например, твои подозрения насчет ЦРУ и твоего друга Доркаса явно из области невозможного.
Да Сильва ничего не ответил. Его руки скользнули в карманы пиджака; одна погладила лежащий в кармане конверт. Вильсон посмотрел на серьезное лицо друга и сам посерьезнел.
— У меня такое ощущение, Зе, что ты чего-то недоговариваешь…
Пальцы Да Сильвы сжали гладкий конверт. Письмо пришло сегодня утром из Салвадор-де-Байя и было адресовано в отдел безопасности министерства иностранных дел. На его стол оно легло за несколько минут до того, как он отправился обедать. Написанное мелким, угловатым почерком письмо было без подписи и даты. Оно было крайне лаконично:
«Хуан Доркас будет убит на предстоящей встрече ОАГ. Решите сами, какая страна больше всего выиграет от этой смерти».
Да Сильва внимательно посмотрел на друга.
— У меня такое ощущение, — медленно произнес он, — что мы оба, возможно, многое недоговариваем…
И он резко повернулся, чтобы сделать заказ терпеливо стоящему рядом официанту.
В конце девятнадцатого века центр социальной активности небольшого тогда городка Рио-де-Жанейро находился в живописном районе под названием Лапа, на перекрестке Руа Риачуэлло, Мем-де-Са и паутины близлежащих улочек и переулков. В те дни многие предпочитавшие жить поближе к центру, были вынуждены строить свои двухэтажные дома на каменистых выступах соседней горы, и нередко добраться до них от извивающейся далеко внизу Руа Риачуэлло можно было только по напоминающим лестницы с гранитными ступенями улочкам, где не проехать было кебам и фиакрам, а также завоевывавшим тогда популярность среди состоятельных людей велосипедам.
Сегодня люди, считающие автомобиль или автобусную остановку возле самого дома неотъемлемой частью своего бытия, оставили эти узкие, карабкающиеся вверх улочки беднякам, которые не могут себе позволить пользоваться автомобильным транспортом, и немногим эстетам, которые считают, что низкая плата за квартиру и великолепный вид, открывающийся из окон, стоят некоторых неудобств. И, конечно, встречаются люди, не относящиеся ни к той, ни к другой категории и живущие здесь потому, что эти высоты редко посещают чужие, — например, полицейские, — поскольку подъем долог и крут.
Насио Мадейра Мендес медленно поднимался по широким скользким ступеням Ладейра Портофино, давно смирившись с потоками дождя, промочившего его насквозь через несколько секунд после того, как он покинул машину «скорой помощи». Он очень надеялся, что Себастьян окажется дома и даст ему сухую одежду и чего-нибудь согревающего. Потоки воды, сбегающие по гранитным ступеням, несколько раз едва не сбили его с ног. Он остановился перевести дыхание и осмотреться. Внизу мокро поблескивали крыши домов; вдали Рио был окутан серой пеленой дождя.
