Ознакомительная версия.
Все это время, пока лейтенант-колонель рассказывал про этого русского полковника, я усиленно делал вид, что внимательно слежу за мухой, ползающей по окну кабинета. И, похоже, это сработало, потому что до моих ушей донеслось:
– А этот твой Абрамович. Кто он такой вообще?
Добрый Бог! Хоть какая-то реакция нам мои слова!
– Шеф, вы тем, что в мире происходит, когда-нибудь интересуетесь?
– Интересовался, да. Пока мы бошам в одной восьмой не проиграли на мундиале. А сейчас, нет, не интересуюсь. Но фамилия знакомая. Я где-то ее слышал. Он нефть продает что ли?
– Неважно это. Просто у него яхты очень большие и их много. А у нашего Владимира, по сравнению с теми, что у Абрамовича, яхта так себе. Уточка для ванны. Но! Для торговли алмазами лучше не придумаешь. Ему доставляют алмазы небольшими порциями в Капдай, а он везет их хоть в Марсель, хоть в Геную…
– А причем тут матрас?
– В том то все и дело. Яхту всегда можно обыскать. Но кто будет обыскивать надувной матрас, на котором, к тому же, загорает шикарная блондинка?
– А тебе почем знать, что она шикарная?
– Ну, она должна быть такой, по определению. Жена русского в Капдае. Какая она еще может быть. А потом, я же видел ее прошлой ночью: высокая, стройная, но чуть пышноватая. Движения медленные, голос хриплый.
– То есть красавица?
– Это на чей вкус.
– Ну ладно. Оставим описание женщин мсье Флоберу. Версию с алмазами, украденными вместе с надувным матрасом, я считаю надуманной. Заниматься мы этим не будем. Есть что-то еще?
– Есть.
И я изложил лейтенант-колонелю версию су-лейтенанта Дюлона.
– Любовник, уплывающий на матрасе, – задумчиво протянул шеф, – гораздо ближе, кха, к жизни, чем уплывающие на нем же алмазы. Но и эта версия, пока что, не жизнеспособна. Был любовник или нее было его, мы, кха, не знаем. И гадать не будем. Вот чем ты займёшься. Сегодня, когда выспишься, после дежурства. Ты съездишь в префектуру департамента Лазурный берег – Приморские Альпы и посмотришь все документы, на основании которых Владимир Андрэ… ййй… тьфу… и его супруга проживают во Франции. И чем владеют. Возьми их фото с официальных документов. Затем, найди кого-то из прислуги виллы, уборщицу или садовника. Пусть они тебе расскажут о хозяевах, как можно больше. Подробности их личной жизни, обстановка в доме, характер, знакомые, как они время поводят. Да сам знаешь, что я тебя учу.
– А если…
– Можешь… но много денег не трать, никто их тебе официально не вернет. И помни, для того чтобы разговорить свидетеля, лучше его угостить, чем ему заплатить.
– Шеф, я хотел спросить, можно ли осмотреть яхту?
– Да осмотри. Но с разрешения хозяев, разумеется. Пусть они убедятся, что мы расследуем их дело всерьез. Но это не сегодня. Сегодня позвони, договорись о встрече. А завтра съездишь на виллу, поговоришь еще раз с мсье и мадам Андрррр… кха… и попросишь тебя проводить на яхту. Все понял?
– Да шеф.
– Действуй су-лейтенант. И побольше серьезности. Мы муниципальная полиция. От нас зависит порядок в этом городе. И мы… ну и так далее. Иди, давай.
16.42. Там же.
Мне выделили стол, в ящиках которого я могу хранить документы по текущем делам. На рабочей поверхности стола это не получится – она вся занята папками, анкетами, квитанциями и прочими полезными документами, необходимыми в работе лейтенанту Гастону Кариру. Шеф сказал, что это временно, просто у нас, в участке, мало места. Почти всем сотрудникам приходится делить один кабинет или даже стол, на двоих. В здании жандармерии, которая тут рядом, места больше, но и там приходится тесниться.
16.58. Там же.
Я познакомился с лейтенантом Кариром. Это огромный чернокожий парень. Он выше меня на голову, у него огромные влажные глаза, веселый рот, а кисть руки такая, как будто ее специально сделали, чтобы правильно держать баскетбольный мяч перед трехочковым броском.
Мы с ним легко сошлись и договорились зайти в какой-нибудь бар в Ницце, в пятницу вечером. Если, конечно лейтенант-колонель не сдержит свое обещание и не запихнет Карира дежурить в участке все ближайшие выходные. Бары в Ницце – это как раз в моем квартале, сообщил Карир и заверил меня, что в ночь с пятницы на субботу спать мне все равно не придется, даже если я очень захочу. А сам он живет в Больё сюр Мер, неподалеку.
Он предложил разгрести часть поверхности стола, но я сказал, что мне достаточно ящиков в тумбе, даже пока, одного. Все равно я все свои записи делаю в планшете, там же собираюсь хранить сканированные копии документов. Я современный полицейский: методичный, аккуратный, стильный и дружу с прогрессом. Не то, что тот капризный маменькин сынок, что этим летом работал в полицейском управлении Марселя и пропустил свою жизнь между пальцев.
(Примечание. Две последние фразы не были произнесены в разговоре с лейтенантом Гастоном Кариром. Их место, там, куда нужно отправлять все маргиналии – на полях моих заметок. Увы, в планшете не предусмотрена функция «запись на полях»).
Гастон был благодарен мне за то, что я не заставил его наводить порядок там, где это не предусмотрено природой – в его делах. И за это предложил мне послушать его стихи,
– Ты из Ниццы, ты оценишь, – сказал он.
Я ответил, что моя семья из Бордо, а сам я перевелся сюда из Марселя, но ему было все равно. Вот эти стихи, я записал их и не потому, что боялся забыть. Боюсь, что это уже невозможно. Они винтились, в мой мозг, как штопор в пробку и извлечь их из моей головы можно теперь только с этой самой пробкой. То есть с мозгом.
«Два полицейских из города Ниццы
Дружно решили кому-то присниться.
Один предложил: «Приснимся друг другу»
Другой отказался, вспомнив супругу».
Я не большой знаток современной поэзии. Но прослушав эти стихи, я, кажется, начал понимать, почему он не стал баскетболистом. Там, в спорте, мышление конкретное: отдал – открылся – получил обратный пас – оттер соперника – бросил. А капрал Гастон мыслит сложно.
(Примечание. О планшете. Когда-то, давным-давно, в фильме «Такси», кажется, «два» я увидел, как японские мафиози пытаются похитить японского же министра обороны, при помощи складного компьютера, который легко умещается в кармане, а может делать все то, что делает нормального размена лэп-топ. И даже больше. Планшетов тогда еще не изобрели. И мне очень хотелось получить такой компьютер. А во Франции они почему-то не продавались. Может быть потому, что они существовали только в кино. И в Японии. Зато теперь у меня есть планшет «Sony», который складывается, как книжка и легко умещается в карман. На одном из его двух экранов (верхнем) я пишу свой текст, клавиатурой, которая размещена на втором (нижнем) экране. Отсюда мораль: мечты сбываются.)
Впрочем, я открыл свой планшет не для того, чтобы его описывать, а для того, чтобы сделать запись о своем посещении префектуры в Ницце. Но сейчас не успеваю. Мне надо заскочить в муниципалитет Капдая, где обещали показать документы по аренде виллы «Палома» и дать адрес кого-то из обслуживающего персонала.
17.22. Муниципалитет Капдая.
Мадам Мари Ронсо, работает на вилле Палома, проживает местечке Vallon de Bottin, улица Арнюлф, в собственном доме. Понятия не имею, где это. Лишь догадываюсь, что в стороне, противоположной морю, то есть в горах. В мэрии мне дали номер ее телефона. Я позвонил, и мадам Ронсо любезно согласилась меня принять у себя, рассказав как до нее доехать. Это где-то сразу после Le Chene Vert, не доезжая до местечка Drap, направо. Надо бы GPS себе установить в планшет или в телефон, если так ездить придется.
(Примечание. Так – это далеко. Для моего «Пежо», разумеется.)
20.09. Ницца. Квартира на улице Александр Мари.
Надо бы выйти на площадь Шарль Феликс, заглянуть в какой-нибудь недорогой ресторан. А то я пропустил обед с этим расследованием.
(Примечание. Я уже называю поиск надувного матраса расследованием! Ну, кто еще не смеется над су-лейтенантом Шарлем? Но, всё же, сначала, запишу все самое важное из того, что узнал сегодня.)
В Ницце, в префектуре, мне ничего толком добиться не удалось. Узнал лишь, что Владимир Андрейчиков, с супругой обладают во Франции статусом налогового резидента с 2009 года. Еще я взял копии их фотографий, предлагавшихся к документам. Владимира я сам видел, и судить не могу, а Жанну по такому фото узнать трудно. Этот европейский стандарт фото на документы превращает людей в андроидов. Волосы убраны назад, лицо без теней, выражения нет никакого, глаза стеклянные. Не знал бы, что Жанна, не узнал бы. Хотя, если присмотреться сходство есть: кончик носа, верхняя губа, то, что осталось от прически. Ну да ладно. Мне же не надо их опознавать. А фото надувного матраса в префектуре не было. Он на статус налогового резидента документов не подавал.
Ознакомительная версия.
