— Гм, — проворчал добродушно настроенный лорд, — если бы мне предстояло отправиться в путешествие в его обществе, то я, конечно, ограничился бы тем, что написал очень вежливое письмо, в котором сообщил бы, что лишен возможности воспользоваться любезным приглашением. Но дело обстоит иначе. Каково твое мнение, дорогая?
Он покачал головой и вторично прочел письмо.
— Мне кажется, поездка пойдет нам впрок, — сказал он наконец.
Лорд знал, что Джоан недолюбливает Гамона, и ожидал с ее стороны возражений, но вопреки ожиданиям девушка согласилась с ним. Дальнейшее пребывание в Крейзе стало для нее в тягость. Мысль о больном, находившемся у миссис Корнфорд, тяготила ее так же, как и мысль о Джемсе, которого она не видела вот уже несколько недель.
Джемс услышал о предполагаемом отъезде лорда Крейза и Джоан от Бинджера, который первым узнавал все окрестные сплетни.
— Насколько мне известно, эта яхта предоставлена им Гамоном, взявшим ее в аренду.
— Совершенно верно, сэр.
— И куда они собираются?
— В Средиземное море, а мистер Гамон со своей сестрой уезжают в Америку.
— В Средиземное море?
Джемс задумчиво поглядел на потолок.
— И когда отплывают?
— В субботу, сэр.
— Так, так, — бросил Джемс.
Средиземное море — значит в Танжер. А Танжер для Джемса был неотделим от Сади Гафиза.
В стороне от дороги на Бегшот в лесу стоит небольшая часовенка, укрывшаяся в тени деревьев. От дороги к часовенке ведет только широкая тропинка, и случайный прохожий вряд ли предположит, что за зеленой листвой скрывается какое-либо строение.
Ральф Гамон оставил свою машину на шоссе и отправился пешком на розыски. Несколько мгновений разглядывал он часовенку, будучи очень далек от мысли воздать должное ее красоте. Он подумал лишь о том, что нашелся глупец, построивший эту часовенку в таком отдалении от окрестных сел. Думал также и о том, какие большие суммы денег были потрачены на возведение часовни и удивлялся, что нашелся непрактичный человек, вздумавший подобным образом тратить свои деньги.
Дверь в часовню была распахнута. Ральф прошел под стрельчатые своды и отворил следующую, окованную бронзой дверь. Цветные стекла окон и мраморный алтарь придавали часовне особую прелесть, и внутри она казалась более просторной, чем снаружи. Служка подметал пол, и Ральф обратился к нему с вопросом:
— Можно поговорить с викарием?
Служка покачал головой:
— Нет, сэр, здесь нет викария. Сюда приезжает служить священник из соседнего прихода. Обычно здесь только венчают, вот и сегодня состоится венчание.
— Здесь происходят венчания? — удивился Гамон.
— Да. Здесь очень романтично, — сказал служка. — Вы ведь знаете, каковы молодые люди: они жаждут романтики. Вот эта часовня и была выстроена молодым богатым священником за свой счет. Как бишь его звали?
— Беннокуайт?
— Вот, вот, так его и звали, — служка покачал головой. — Но, судя по тому, что я слышал о нем, он был дурным человеком.
Ральф Гамон осведомился у служки о том, имеется ли здесь реестр, в который заносятся фамилии сочетающихся браком.
— Разумеется, — ответил служка, — но я не знаю, вправе ли я предъявить вам его.
Ральф заверил, что он может показать реестр, и обещал хорошо вознаградить.
Служка провел Гамона в соседнюю маленькую комнатку, в которой находились стол и пара стульев. К радости Гамона, просмотр реестра не был сопряжен с затруднениями. Служка отпер конторку и предъявил ему толстую книгу.
— Когда происходило венчание, которым вы интересуетесь? — спросил он.
— Примерно пять или шесть лет тому назад, — ответил Ральф.
— В это время как раз закончили строить часовню, так что это, должно быть, одна из первых записей, — заметил служка и принялся просматривать записи.
Первая запись в книге гласила о том, что в этой часовне состоялось бракосочетание Ферри Фаррингтона и Джоан Мэри Карстон.
Дрожащими руками Гамон снял копию с этой записи и, щедро вознаградив старого служку, поспешил к своей машине, Вдали он заметил какого-то разгуливавшего по тропинке человека, но поглощенный собственными мыслями, не обратил на него внимания.
Гамон раздумывал над тем, как использовать добытые сведения. Отправиться ли немедленно к Джоан и сообщить ей о том, что ему стала известна ее тайна? Он мог бы подчинить девушку себе, пригрозив, что предаст ее секрет гласности. Но он отбросил эту мысль. Так ли страшна была девушке эта перспектива? Во всяком случае он приобрел новое оружие, и возможно, что когда-нибудь оно ему пригодится.
Эта мысль привела его в хорошее настроение, и он направился в город. Гамон не знал, что капитан Уэллинг проследил его путь и мог бы следовать за ним, но предварительно счел нужным выяснить, что именно делал Ральф в уединенной часовенке.
Лидия встретила своего брата любезнее, чем обычно.
— Ты уже вернулся, Ральф? Я хочу поговорить с тобой о многих вещах, — обратилась она к нему. — Ты не представляешь себе, как я рада тому, что мы едем в Америку. Я давно об этом мечтала. Мы побываем и в Пальм-Биче?
— Прежде чем продолжать наш разговор, я хочу тебе сообщить, что мы в Америку не поедем, — перебил ее Гамон.
Лицо Лидии вытянулось.
— Мы едем в Марокко.
— В Марокко? — переспросила обескураженная девушка. — Но, Ральф, ты ведь заказал каюты на пароходе.
Ральф вздохнул.
— Что же делать! Я вовсе не хочу посвящать всех в мои намерения.
— Но ты ведь предоставил яхту в распоряжение лорда Крейза?
— Мы отправимся поездом. Мне предстоит урегулировать в Марокко ряд очень важных дел, и я должен во что бы то ни стало до наступления Рождества переговорить с Сади.
Лидия замолчала, а потом спросила с упреком:
— Ральф, что-нибудь случилось?
— Положение значительно серьезнее, чем ты полагаешь, моя дорогая, — сказал он. — Почва заколебалась у меня под ногами. К тому же я тебе скажу совершенно откровенно — мне необходима Джоан Карстон.
— Уж не собираешься ли ты жениться на ней?
— Да. Я хочу жениться на ней, если это окажется возможным, и надеюсь, что мне удастся устранить все препятствия.
— А что, если она тебя не любит?
— Ты когда-нибудь слышала о том, что супруги любят друг друга? — осведомился Ральф. — Вначале они, разумеется, влюблены друг в друга, но любовь приходит с годами. Любовь — это взаимное уважение, и женщину можно заставить уважать себя, причем самое лучшее для этого средство — внушить ей страх. Запомни это, дорогая.
— Неужели необходимо, чтобы я ехала с тобой?!
— Да, — решительно ответил Ральф.
Лидия, не спуская глаз с брата, достала маленький изящный портсигар и закурила.
— Я подозреваю, что ты нуждаешься в поддержке Сади Гафиза, — равнодушно заметила она.
— Ты права.
— И ты предполагаешь, что с ним будет легче сговориться в моем присутствии?
— Об этом я не думал, — ответил Ральф.
— Я ненавижу Марокко, — эту нестерпимую грязь, этих толстых женщин, глазеющих на тебя из-за решетчатых ставень…
Гамон удалился к себе в кабинет. Лидия предположила, что он углубился в работу: осматривает содержимое ящиков и уничтожает свою корреспонденцию. Но на самом деле Гамон погрузился в мечты. Он опустился в кресло, и его взгляд рассеянно скользил по потолку. Тысячи заманчивых видений предстали перед ним. Он грезил, что удалось засадить в тюрьму Джемса Морлека и что Джоан Карстон принадлежит ему. Потом грезились огромные предприятия, приносившие несметные богатства…
В пять часов он вышел из своего кабинета. Лидию застал за чашкой чая с томиком нового французского романа. Но и она предалась мечтам, потому что книга была развернута на первой странице.
— У тебя очень самодовольный вид, — сказала она.
— Да. Я доволен собой, — ответил он, и глаза его загорелись.
Глава 6. ПРИКЛЮЧЕНИЕ, ЗАКОНЧИВШЕЕСЯ ПОЦЕЛУЕМ
— С вами желает говорить дама, сэр.
Кливер шепотом доложил о гостье — по-видимому, ее появление очень удивило его. Из этого Джемс заключил, что ему предстоит не совсем обычное свидание.
— Кто это? — спросил он, но, прежде чем дворецкий ответил, догадался, кто была его гостья: леди Джоан!
— Почему вы не пригласили ее войти? — воскликнул он, вскакивая с места.
— Она отказалась войти, сэр. Леди Джоан осталась в саду и осведомилась, не можете ли вы переговорить с ней.
Джемс поспешил в сад. Джоан стояла у реки, заложив руки за спину, и глядела на воду. Услышав его шаги, она повернулась.
— Я хотела поговорить с вами. Не желаете ли пройти со мной на ту сторону реки? Я направляюсь домой, и вы могли бы проводить меня.
Они молча пошли по дорожке и скоро оказались вне досягаемости любопытных глаз Кливера.
— Я так неожиданно покинула вас, что считаю себя обязанной рассказать свою историю, — начала Джоан.
