Она удивленно озиралась по сторонам, и было видно, что Кэрол прощалась со всем, что попадалось ей на глаза. Я попытался отвести от нее взгляд, но у меня ничего не получилось; в моей груди словно набухал плотный горячий ком.
Я перестал улыбаться. Я просто смотрел на нее, пытаясь беззвучно крикнуть "нет!" тому, что удушающей спазмой копилось в нас, прежде чем оно вырвется наружу.
Огер, стоящий у дверей, сказал:
- Кармен, подгони машину шерифа. Аллен... ты готов грузить пассажиров?
- Готов.
Держа руку в кармане с револьвером, Кармен подошел к помощнику шерифа. Он поднял его со словами:
- Вставай, парень. И держись как подобает служителю закона.
Тот безмолвно пошел к дверям. Мне показалось, что его сейчас вырвет. Оставив нас в ожидании, Аллен последовал за ними.
За все это время в баре никто так и не показался. Никто даже не прошел мимо. Словно все было специально организовано и приготовлено, как первоклассное кремовое пирожное.
Машины притерлись к обочине - темно-синий "олдсмобил"-седан и черный "форд" с высокой антенной и кронштейном на крыше с сиреной и мигалкой. Шериф сел за руль, а я пристроился рядом. Огер и киллер расположились на заднем сиденье. Помощник шерифа снова отключился и сполз на пол. Все остальные разместились в "олдсе" за нами - и деваться было некуда. Ну просто абсолютно некуда. Все разыгрывалось как по нотам.
В банке все прошло точно так же.
Ограбление состоялось в 3 часа 22 минуты - без малейших осложнений, ибо шериф понял, что от условий договора с налетчиками отступить не удастся, и возглавил процессию едва ли не с воодушевлением. Охранник открыл перед ним двери и, казалось, испытал скорее удивление, чем страх, когда очутился под прицелом оружия.
Огер, доставив нас к конторке управляющего, ткнул в нашу сторону дулом.
- Это налет. Стоит вам нажать кнопку - и вы и заложники будете убиты. Все остальные - тоже. Вы застрахованы, так что не пытайтесь изображать из себя героя.
Управляющий банком ответил ему с обезоруживающей откровенностью:
- Нет... не буду.
Больше от него ничего и не требовалось. И служащие сами все сделали. Кассир и два бухгалтера собрали и упаковали пачки банкнотов под присмотром киллера, который жадно облизывал губы, надеясь, что они допустят оплошность. Огер с видом умиротворенного клиента благодушно кивал и делал знаки киллеру, чтобы тот был терпеливее. В материнском кудахтанье крылся намек, что его час еще придет, и киллер перестал судорожно сжимать рукоятку револьвера.
- В чем дело, шериф? - тихо спросил я.
- Она обручена с мэром, - так же тихо ответил шериф. - И он нас вытащит.
* * *
Огромное пространство пустыни исчезло в сумерках, которые опустились на нас. Последние блики солнца еще освещали кромку горного хребта, и расщелины в нем, доходившие до самого подножия, рдели красновато-оранжевым светом.
Лицо сидевшего рядом со мной шерифа было напряжено так же, как и его руки, сжимавшие рулевое колесо, в глазах с покрасневшими белками застыла усталость. Он тяжело и с хрипом дышал, раздувая ноздри. И я прекрасно понимал, что он сейчас чувствует. У меня самого наливалась холодом та точка на затылке, куда может войти пуля, если мы попробуем оторваться от задней машины или свернем не в ту сторону. За нами сидели Огер с напарником, и даже сквозь шум двигателя я услышал щелчки взводимых курков.
Хуже всего было шерифу. В синем "олдсе" на заднем сиденье находилась его дочь, и от его действий зависело, погибнет она или останется в живых. Некоторым образом - и от моих. Там же, где сидели его помощник и дочь, были и деньги. Позади было то, что заставляло нас играть по их правилам.
Шериф приподнялся на сиденье, и нижнее полукружье руля уперлось ему в живот. Не поворачиваясь, он сказал:
- Или мы остановимся и протрем ветровое стекло от грязи и насекомых, или дайте мне включить фары.
У Огера был мягкий спокойный голос.
- Ни того, ни другого, - не проявляя никаких эмоций, ответил он.
- Так мы влетим в какую-нибудь яму.
- Не думаю, - возразил Огер. - Про вас говорят, что вы знаете каждый дюйм этой дороги.
- Но не ямы, мистер.
Он сбросил скорость и притормозил, объезжая ухаб, а потом переключил скорость, и щебенка заскрипела под колесами. "Олдс" влетел в глубокую колею и чуть не врезался нам в багажник. Шериф нажал педаль акселератора, чтобы оторваться от седана, и его лицо осунулось еще больше.
- Лучше дайте мне протереть стекло, мистер.
Мне было показалось, что Огер готов согласиться, но тут внезапно рация, затрещав, подала признаки жизни и стал слышен высокий женский голос, повторявший сигнал вызова.
- Настроить! - приказал Огер.
Шериф машинально подчинился. Он коснулся тумблера, и теперь мы ясно слышали далекий голос.
- Вызывает Маршалл, - объяснил шериф, не дожидаясь вопроса.
- Заткнись!
- ...Использовав две машины, прихватили с собой шерифа Лафонта и двух других. Видели, как они направились на запад по Девяносто второй. Патруль в шестом секторе, сообщите. Конец связи.
Снова раздался треск статических разрядов, но никаких голосов не было слышно.
- Что значит - патруль в шестом секторе? - все тем же ровным голосом спросил Огер.
- Лесная служба. Они работают на другой частоте. Мы их не слышим.
- Мистер Огер?
- Да, Курок...
- У нас неприятности?
Не отвечая ему, Огер обратился к шерифу.
- Вот вы ему и растолкуйте, - сказал он. Теперь спокойствие его голоса несло в себе смертельную угрозу. У меня снова плечи свело судорогой.
Сморщившись, как от боли, шериф скрипнул зубами:
- Нет. Пока еще нет. Но несколько погодя они прочешут и эту трассу.
Гул в рации сменился серией щелчков.
- ...Всем секторам сообщать о замеченных фарах на дорогах. Рацией не пользоваться. Повторяю - не по рации. Все сообщения - только по телефону. Конец связи.
- Неплохо, - одобрил я.
- Только не для вас, - бросил Огер.
Я подумал, что это соответствует реальности. Я замолчал и, искоса глянув на шерифа, продолжал обдумывать его ответ. "Форд" явно набирал скорость, но в его перемещении по дороге было что-то странное. По звуку из-под задних колес я понял, что они идут по обочине. Впереди еле виднелись очертания дороги, и мне показалось, что она уходит чуть в сторону.
И тут я понял, какую он затеял игру. Шериф решил поднять столб пыли в надежде, что "олдсу" придется включить фары и их кто-то заметит с вышки в лесу. Замысел был отличный, но он привел к иному исходу.
Сзади раздался резкий сигнал клаксона, визг шин по каменному бордюру и металлический скрежет машины, перелетевшей через него.
Шериф даже не попытался нажать на тормоз, потому что в затылок ему уперлись два ствола. Когда скорость упала, он переключил передачу на задний ход и сквозь пыльное облако погнал обратно. За пылевой завесой ровно ничего не было видно, и мы лишь услышали вопли, когда задний бампер "форда" врезался в груду металлам стекла; получив удар, "олдс" окончательно слетел с дороги. Лишь через три неторопливых секунды донесся грохот, когда он рухнул на дно ущелья.
Ужас произошедшего отразился на лице шерифа, но пока он, застыв на месте, готов был умереть прямо у нас глазах, сквозь оседающую пыль донесся тихий плач Кэрол.
В ту же секунду кто-то рванул на себя дверцу, в проеме возник Аллен. С диким воплем он ткнул мне револьвером в лицо.
- Ты проклятый придурок!
- Опусти оружие, Аллен.
Не отводя от меня ствола, Аллен зарычал на Огера:
- Там были Кармен и Лео! Надо вытащить деньги! - Он с силой сжимал рукоятку револьвера. - Давайте поднимем выручку наверх!
Огер двигался неторопливо и спокойно. Он вылез из машины, махнул шерифу и мне, чтобы мы последовали его примеру, и приказал Курку пристроиться у нас за спиной с двумя взведенными пушками. Я бы сказал, что на лице Курка прямо-таки расцвела улыбка от уха до уха, полная надежды на убийство.
Не шевеля губами, я тихо сказал шерифу:
- С ней все в порядке. Только не дергайтесь, вот и все.
Он понял меня и кивнул, не отрывая глаз от Кэрол. С трудом приходя в себя от потрясения, она сидела на обочине дороги и плакала, но было видно, что она не пострадала. У помощника шерифа была здоровенная царапина на носу; он держался за лодыжку, кривясь от боли.
- Что с деньгами? - спросил Аллен.
В небе полыхали последние угасающие отблески заката, при которых можно было разглядеть лишь неясные формы и очертания. Шериф подошел к краю ущелья и уставился вниз. Он покачал головой:
- До рассвета спуститься туда никто не сумеет. Да и тогда придется сползать вон по той расщелине.
Аллен и Огер быстро переглянулись. Черт возьми, я прекрасно понимал, о чем они думали. Пирог теперь можно разделить на более крупные куски. Как я ни сдерживался, но невольно улыбнулся. Начав подобную игру, остановиться невозможно. Целый пирог, конечно, еще лучше. Кэрол заметила, что я улыбаюсь, и перестала всхлипывать. Сумерки сгустились, но я все же послал ей воздушный поцелуй. Она вроде тоже сложила губы сердечком, но я не был в этом уверен.
