Ознакомительная версия.
— Никого не видели?
— Вы что?! Я не только молодого человека, я вообще ничего не видела. Из лифта вышла, дверь открываю — руки трясутся. Что если он возьмет сейчас деньги и нас убьет? Чтобы свидетелей не было. Потом думаю: "Мы ведь даем деньги, зачем нас убивать?" Да и обратного пути нет — там Георгий. Все мысли в какую-то кучу. В общем, вхожу — они там. Георгий в той же позе сидит. "Племянник" рядом. Только я вошла, он сразу на часы. Муж спрашивает: "Все в порядке?" Я говорить даже не могу, протягиваю сумку. Муж отдал "племяннику". "Считайте". Тот: "Пересчитайте сами". Муж пересчитал — ровно двадцать тысяч.
— В каких купюрах были деньги?
— Около двух тысяч было сотнями. Еще около трех тысяч полсотнями. Остальные — десятки и пятерки. В брикетах.
— Номера купюр не переписали?
— Вы что?! Не в том была состоянии. Потом, за мной же следил молодой человек.
Молодой человек мог за ней и не следить. Но мог и следить.
— Значит, ваш муж пересчитал деньги. Дальше?
— Сложил в сумку и отдал этому… "племяннику". Тот к двери подошел. В одной руке держит сумку. Смотрит на нас и слушает. Долго стоял, минут, наверное, десять. А другая рука все в кармане. На лестнице тихо было, лифт только один раз проехал. Он подождал, пока лифт остановился. Наверху где-то. Потом улыбнулся, улыбочка у него такая мерзкая. "Спасибо". Дверь открыл и вышел. Все.
— Что вы стали делать дальше?
— А что мне оставалось делать дальше? Сначала кинулась к мужу. Трясу его, кричу: "Георгий, что случилось?" Кричу в голос, а он сидит с закрытыми глазами. Я кричу, а он сидит. Потом говорит тихо: "Света, хочешь, чтобы у нас с тобой все было в порядке?" Сначала я что-то говорила ему, а он только одно: "Хочешь?" Наконец я говорю: "Жорочка, ну что ты, милый, конечно хочу…" — "Так вот, очень тебя прошу, об этом случае никому не говори. Никому. Ни родственникам, ни подругам, ни знакомым. Но главное, не вздумай обращаться в милицию. Слышишь? Если ты это сделаешь — все. Считай, между нами все кончено. В ту же секунду". Хорошо, говорю, Жорочка, хорошо, но ты мне хотя бы объясни, кто это был? "Неважно, кто это был. Был и все, тебя это не должно касаться. О деньгах не волнуйся, заработаем. Все, я поехал на работу". Он уехал, а я сижу и не понимаю, что со мной. Просто не понимаю. В одну секунду кому-то отдать двадцать тысяч. Борис Эрнестович, поймите меня правильно. Я не мещанка, не стяжательница, не накопительница. Но вы понимаете? У нас были какие-то расчеты, планы. И вот в какую-то секунду все рухнуло. Ну что я буду объяснять. — Она долго молчала. — Нельзя это оставлять безнаказанным! Нельзя. Вы понимаете?
— Светлана Николаевна, вам придется написать подробное заявление. Вот бумага, ручка. Садитесь и спокойно пишите. Обязательно укажите подробности. По возможности точное время. Местонахождение и номер сберкассы. Номер вашего счета. И не бойтесь, укажите все данные вашего мужа. Место работы, должность. Место и год рождения. Короче, все данные. Сделать это все равно необходимо. Не бойтесь. Обещаю: договор, что ваш муж ничего не узнает, остается в силе.
После ухода Гарибовой Иванов некоторое время сидел, пытаясь понять свои ощущения. Похоже, это "кавказец". Само собой, надо еще проверить, насколько искренней была Гарибова. Многое будет зависеть и от разговора с самим директором "Автосервиса". Но даже если Гарибова что-то и скрыла, того, что он от нее узнал, хватит, чтобы они начали заниматься "племянником".
Отправив Линяева в сберкассу на Арбате, проверить точность показаний Гарибовой, Иванов тут же поехал с Хориным в Тушино, в "Автосервис".
Белесое и веснушчатое лицо оперуполномоченного районного ОБХСС Байкова, сидящего за баранкой, выражало сейчас то, что и должно было выражать. Ему позвонили "сверху" и попросили оказать содействие двум работникам министерства. И вот сейчас он это содействие честно оказывает.
После вопроса о Гарибове Байков на секунду повернулся:
— Н-ну… что вам рассказать о Гарибове… Директор "Автосервиса" есть директор "Автосервиса". На посту около года. Вообще-то, товарищ подполковник, материалов на Гарибова в нашем отделе пока нет.
На след "племянника" они напали довольно быстро. Первым о проникновении на территорию "Автосервиса" высокого человека с черными усами, в костюме спортивного типа, вспомнил вахтер.
— Было. Позавчера, утром, часов в одиннадцать. Точно как вы говорите такой высокий, плотный, лет тридцати. И костюм синий. Фирмы, правда, не помню, но импортный. Я его тормознул, а он: "Друг, я к директору. По срочному делу. Дело горит, понимаешь?"
Немолодой вахтер изучающе посмотрел на Байкова. Он пытался понять, что скрывается за всеми этими расспросами. Кашлянул:
— С виду он — так вроде деловой. Такие с напором, с ними лучше не связываться. Потом, он ведь в самом деле шел к директору. Минут через двадцать они уехали вместе с Георгием Константиновичем. На директорской машине.
— Во сколько примерно это было? — спросил Иванов.
— Около половины двенадцатого.
Все совпадает. Значит, "племянник" был здесь точно.
Для уточнения деталей, поговорив еще немного с вахтером, они разделились. Хорин двинулся к ремонтникам, чтобы походить среди мастеров и "на публику" спросить двух-трех о южанине в костюме "Адидас". Иванов с Байковым, поднявшись на второй этаж, заглянули в приемную Гарибова. Здесь слышался легкий гул, все стулья в небольшой комнате были заняты. Несколько человек стояли у окна.
Байков кивнул немолодой строгого вида секретарше:
— Добрый день, Алина Борисовна. Можно вас? Буквально на одну минуту.
Секретарша вышла в коридор.
Иванов улыбнулся:
— Алина Борисовна, дорогая, я хотел бы всего только пару вопросов. Может быть, отойдем?
— Пожалуйста.
Отойдя вместе с Ивановым к окну, секретарша покосилась на оставшегося у двери Байкова:
— Слушаю?
— Позавчера вы были на работе?
— Позавчера? Конечно.
— Вы помните посетителей, которые были у директора в первой половине дня?
— Да, конечно, помню. Вас кто-то интересует?
— Позавчера к директору мог заходить такой… Молодой человек высокого роста. Южной наружности, похож на кавказца. В синем спортивном костюме. Примерно в начале двенадцатого. Может быть, чуть раньше. Не помните такого?
— Почему же. Очень хорошо помню. Он пришел в начале одиннадцатого. Они довольно долго сидели.
— Одни?
— Одни. Георгий Константинович сразу же мне позвонил и попросил никого не впускать. Сказал, что у него важный разговор.
— У директора с этим… молодым человеком была договоренность?
— Не знаю.
— Но ведь вы же его пропустили?
— Я его не пропускала. Он прошел сам. За всеми же не уследишь. Он подождал, пока из кабинета выйдут, и вошел. Я и сказать ничего не успела. Почти тут же позвонил Георгий Константинович. Попросил, чтобы я никого не впускала, он будет занят по важному делу.
— Значит, директор разговаривал с молодым человеком. Что было потом?
— Они вместе вышли. Георгий Константинович сказал, что поедет по делам, будет после обеда.
Главное, что было нужно, Иванов выяснил. Молодой человек, похожий по описанию как на "племянника", так и на "кавказца", проник позавчера на предприятие довольно сомнительным образом. Далее. Около часа он провел в кабинете директора. О чем беседовал наедине с Гарибовым, никто не знает. Конечно, можно уже сейчас идти к Гарибову. И все же Иванов решил придерживаться прежнего плана: пусть директор, узнав об их поисках, сам позвонит Байкову. Да и он должен дать Гарибову шанс, в расчете на его совесть.
Секретарша снова покосилась на стоявшего в стороне капитана:
— Собственно, а что с этим молодым человеком?
— Ничего особенного. Просто… есть у нас кое-какие подозрения.
Они двинулись к приемной. Остановившись у двери, секретарша посмотрела на Байкова:
— Так я не понимаю, вы еще придете? И вообще, мне что, говорить о вас Георгию Константиновичу?
— Придем, обязательно придем, — сказал Байков. — А насчет Георгия Константиновича… Смотрите сами, Алина Борисовна. Секрета здесь особого нет, но… Мы ведь тоже не знаем, как у нас будет со временем.
Иванов просидел в отделе до позднего вечера, но ожидаемого им звонка от Гарибова так и не дождался. Спустившись, уже в машине подумал: "Может, поехать к Гарибову домой? Нет. Слишком крайняя мера".
Домой ему все же поехать пришлось, но не к Гарибову, а к Прохорову. Набиваться в друзья и гости Иванов не любил, но в данном случае он просто обязан был как можно скорей сообщить следователю о "племяннике".
Прохоров жил в районе Измайлово, недалеко от метро "Первомайская". Иванов помнил только улицу, номер дома следователя и телефон. Дом он разыскал не без труда, им оказалась еще не вписавшаяся в нумерацию новая семнадцатиэтажка. Остановил "Ниву" во дворе, вышел. Нашел будку телефона-автомата, набрал номер.
Ознакомительная версия.
