Ознакомительная версия.
– То есть она соврала. – Гоша поднял брови. – Зачем?
– Откуда я знаю? – Елизавета Петровна взяла чашку и заглянула в нее, словно надеялась прочитать там ответ. – Может, не хотела признаваться, что я ее выгнала, вот и придумала целую историю.
– А что конкретно Наталья Денисовна сказала подруге?
– Конкретно – не знаю. Следователь мне никаких подробностей не сообщал. – Перевозчикова одним большим глотком допила кофе и теперь так же старательно рассматривала пустую чашку. – Сказал только, что это было отравление мышьяком.
– Вы упоминали о самоубийстве. Вы считаете такую версию вероятной?
Елизавета Петровна задумалась, потом покачала головой:
– Ничего не могу сказать. Я же ее не знаю совсем. На первый взгляд нормальная женщина, но согласитесь, сама идея прийти ко мне с бутылкой выглядит странно. Нет, лучше вам на эту тему с Олегом Борисовичем поговорить.
– Он согласится нам помочь? – Почему-то мне очень мешала чашка, которую Перевозчикова продолжала вертеть в руках. – Я поняла, что вы со своим супругом после развода находитесь не в самых добрых отношениях.
– Что считать добрыми отношениями? Мы прожили вместе больше тридцати лет, но он предпочел мне другую женщину… я даже не буду говорить о ее качествах, просто – другую. Как я могу к этому отнестись? Вычеркнуть его из своей жизни, забыть о его существовании – по-моему, это самое доброе, что я могу сделать в подобной ситуации.
– Гм, – деликатно вступил Гоша, – но вы уверены, что он не разделяет точку зрения ми… полиции?
– Глупости. – Елизавета Петровна нервно дернула плечом. – Олег Борисович разумный человек. Он прекрасно понимает ситуацию и уже передал мне через старшую дочь, что я могу рассчитывать на всяческую поддержку с его стороны.
Мы с напарником переглянулись. Елизавета Петровна, по ее же словам, вычеркнула мужа из своей жизни, не общается с ним и не интересуется его делами, так? Но при этом она полностью ему доверяет и уверена, что может рассчитывать на его помощь даже в такой, прямо скажем, скользкой ситуации. Интересные взаимоотношения, правда?
– Жаль, конечно, что вы одна дома были. – Гоша взял из вазочки очередное печенье. – Нам бы сейчас хоть какого-нибудь свидетеля…
– Жаль, – равнодушно согласилась Елизавета Петровна. – Но я не любительница светской жизни, и гости у меня редко бывают. Главное, именно в тот день Семен Евгеньевич заходил, что бы ему на час раньше прийти!
– А Семен Евгеньевич – это, простите, кто? – встрепенулась я.
– Друг дома.
Хороший ответ. Короткий, четкий и абсолютно ничего не проясняющий. Придется проявить настойчивость.
– Простите, – повторила я, – но друг дома – это как-то расплывчато. Нельзя ли немного уточнить? Семен Евгеньевич – это друг вашего бывшего мужа или ваш?
– Мой. – Елизавета Петровна наконец поставила чашку на стол и неохотно добавила: – Он в меня влюблен… немного.
Не знаю, как Гошка, а я ничего подобного не ожидала. Влюбиться в это воплощенное равнодушие? В Женщину-Чиновника – именно так, с большой буквы! Может, это случилось много лет назад, когда Елизавета Петровна еще не была столь… монументальна?
– И давно он в вас влюблен? – ляпнула я.
Вообще-то чемпион по бестактности у нас Гошка, но иногда, как видите, я выдаю перлы не хуже. Впрочем, Елизавета Петровна не посчитала нужным обращать внимание на мое неуместное нахальство.
– Всю жизнь, – равнодушно ответила она. – Но не надо принимать это всерьез. Семен артист, он играл-играл, вот и заигрался. В любом случае он ко всей этой истории отношения не имеет. Я же говорю, что он пришел почти через час после того, как эта женщина покинула мой дом.
Я подумала, что неожиданно всплывший Семен Евгеньевич вряд ли окажется ценным свидетелем. Но поговорить с ним все равно нужно: не пропускать ни одного человека, имеющего отношение к делу, – первая заповедь частного сыщика, которую вдолбил мне любимый шеф.
– Тем не менее мы хотели бы с ним встретиться, если вы не возражаете, – бархатным голосом попросил Гоша. Он явно рассуждал так же, как и я.
– Это несложно. Думаю, Семен будет даже рад, его очень угнетает эта ситуация и собственное бездействие. Хотя вряд ли от вашей беседы будет какой-то толк, он действительно ничего не знает.
Перевозчикова встала, подошла к рабочему столу, написала на листе бумаги несколько строк и вернулась к нам.
– Вот, Семен Евгеньевич Ставровский, его адрес и телефон. Звонить лучше после девяти вечера. С утра, до работы, говорить с ним не советую, он ярко выраженная сова и до полудня очень плохо соображает. А днем Семен ставит телефон на виброзвонок и забывает в кармане пальто. Самый надежный способ поговорить с Семеном – это прийти к нему домой. Но раньше девяти ехать к нему нет смысла.
– Понятно. – Я обреченно сделала пометку в блокноте. Если только после девяти мы этого товарища дома застанем, да хоть часок с ним поговорим, да дорога до дома… в задачке спрашивается, когда же я сама домой вернусь? Ответ неутешительный.
– Только имейте в виду, когда будете с Семеном Евгеньевичем разговаривать, вы… не знаю, как точнее выразиться, постарайтесь учесть его артистический темперамент. Так сказать, делите на четырнадцать все, что он будет говорить. Семен – творческая натура и очень мне предан, а в результате он может довольно убедительно развивать самые безумные версии.
– Например? – заинтересовался Гоша.
– Ох, да все его версии одна другой нелепей. Но он обязательно заявит вам, что во всем виноват Олег Борисович. Понимаете, Семен очень тяжело пережил мой развод, он был оскорблен до глубины души, и Олег Борисович сейчас для него что-то вроде средоточия мирового зла.
– Мир был бы лучше, если бы в нем было меньше Олегов Борисовичей. – Мне удалось сказать это именно с той долей понимания и сочувствия, которая в этот момент требовалась, и Елизавета Петровна ответила мне почти с симпатией:
– Именно так. Семен довольно восторженно относится к миру и очень заботится о его красоте и благополучии. И все, что нарушает гармонию, как он ее себе представляет, является для него личным оскорблением. А уж наш развод – это со стороны Олега Борисовича уже не проступок, а преступление. Впрочем, хватит о нем. Семен очень милый человек, но к этому делу отношения не имеет, и все разговоры с ним или о нем – бесполезная трата времени. У вас есть ко мне еще какие-то вопросы?
– Сейчас нет, – немного подумав, ответил Гоша. – Разве что позже, в ходе работы появятся. Рита, а у тебя?
– Вопросов у меня тоже нет, но я хотела попросить разрешения поговорить с вашей секретаршей.
– С Аней? – На мгновение Елизавета Петровна позволила искреннему удивлению пробиться сквозь маску деловой женщины. – Но о чем с ней говорить? Она ни Олега Борисовича, ни его жену не знает, да и вообще понятия не имеет о том, что происходит! Я всю эту историю с убийством не афишировала, а у следователя хватило деликатности не вызывать меня повесткой, а приглашать по телефону.
– Извините, Елизавета Петровна, – мягко возразил Гоша, – но мы уверены, что ваша секретарша вполне в курсе всех этих неприятных дел. И для этого вам совершенно не обязательно было что-нибудь ей рассказывать. Город у нас небольшой, а круги по воде сами знаете как расходятся.
– Круги по воде, говорите? Может, вы и правы, хотя все равно странно.
Перевозчикова снова подошла к столу и нажала кнопку селектора:
– Аня, зайдите, пожалуйста.
Через мгновение дверь открылась. Не обращая внимания на нас, секретарша прошла до середины просторного кабинета и остановилась. Во взгляде, направленном на Елизавету Петровну, не было ни вопроса, ни угодливости, ни волнения. Только спокойная уверенность и ожидание указаний.
– Аня, это Георгий и Маргарита, сотрудники детективного агентства, – деловито представила нас Перевозчикова.
Секретарша слегка повернула голову в нашу сторону и молча кивнула – приняла информацию к сведению.
– Дело в том, что я сейчас нахожусь в щекотливом положении. Недавно умерла одна женщина, – Елизавета Петровна сделала крошечную паузу, прежде чем выговорить, – жена моего бывшего мужа. В связи с этим у полиции возник повышенный интерес к моей персоне.
– Я знаю, – спокойно ответила Аня. – Следователь вызывал меня.
– Вызывал? – Перевозчикова на секунду замерла, оценивая неожиданную новость. – Когда? Вы мне ничего не говорили.
– Три дня назад. Сначала я хотела вам сообщить, а потом решила не тревожить. Разговор-то был бестолковый.
– В каком смысле бестолковый? – заинтересовался Гоша.
Секретарша сначала посмотрела на Елизавету Петровну, дождалась разрешающего кивка и только потом ответила:
– У меня создалось впечатление, что следователь не совсем представлял себе, что он хочет узнать. В результате он удовлетворился моими заверениями, что Наталья Денисовна Перевозчикова в этом кабинете никогда не появлялась и по телефону я ее с Елизаветой Петровной не соединяла.
Ознакомительная версия.
