Ознакомительная версия.
Все новогодние праздники Полину не отпускало напряжение. Зная, что оба новых поклонника обязательно нагрянут с подарками, она вся извелась и, когда Тимур уехал на один день в Москву, назначила Семену Ивановичу и Коротичу свидания на нейтральной территории и провела их по единому сценарию.
— Дорогой, я ездила к мужу и дала ему обещание ждать верно. Он заставил меня поклясться на Библии. Прости… но это наша последняя встреча.
— Может быть… — мямлили Сема-Стасик.
— Нет, нет, не терзай мне душу! Я больше не могу. Прости, я ухожу, мне тяжело тебя видеть.
Слезное прощание, последний сестринский поцелуй и взмах душистого платочка — прощай, любимый.
Достойный финал двух красивых, точнее, качественных романов. Шикарная дама соблюла реноме и осталась в памяти, как прекрасное, но исключительно благородное видение.
Тимур пробыл в городе восемнадцать дней и уехал на родину.
Два месяца Полина приходила в себя. Гашиев не приезжал, почти не звонил, но Полина постоянно чувствовала его присутствие. Он все еще не оставил надежды, что когда-нибудь она родит ему сына. Любой мужчина, появившийся возле Полины, принесет ей гибель, и это мадам понимала хорошо.
Восьмого марта в двенадцать часов дня позвонил Семен Иванович:
— Поленька, солнышко, котик, я могу приехать и поздравить тебя с праздником? Я так хочу тебя видеть…
Первоначальный испуг быстро прошел, — Тимур звонил утром, говорил хорошие слова и сетовал, что приходится задерживаться на Кавказе до конца месяца, — и Полина прощебетала:
— Конечно, Сема. Буду рада. Но…
— Да, да, — тут же перебил Протопопов, — мы только друзья. — И пропел с интонациями то ли Сличенко, то ли Вертинского: — «Мы только знакомы, как странно…»
В старой школе есть своя, необыкновенная прелесть…
Встреча с галантным Семеном Ивановичем принесла Полине радость. Давно забытое раскрепощение и заботливое внимание друга. Семен ловил каждый ее жест, предупреждал желания и совершенно, абсолютно не настаивал на близости. Даже не намекал. Ни полусловом, ни полувздохом. Ласково смотрел на Полину, подливал ей шампанского и обеспокоенно спрашивал:
— Как же ты крутишься, Поленька, душечка? Как с деньгами? Плохо? Я могу помочь… — и, не дожидаясь отказа или благодарности, распахнул бумажник.
Деньги у Полины, разумеется, были. Но зачем расстраивать Семена Ивановича отказом? Поленька приняла пачечку купюр, поблагодарила с искренностью, однако без подобострастия, и отпила за здоровье гостя шампанского.
— Я вот о чем хочу попросить тебя, Полюшка, — неловко поводя плечами, начал Семен Иванович. — На днях из Петербурга ко мне приедет деловой партнер. Он очень занятой человек и терпеть не может суеты в гостиницах, — Протопопов почти перешел на скороговорку, — тем более что приезжает он совсем не надолго, на одну ночь максимум, и хотел бы оставить свой приезд, в общем-то, в тайне. А в гостиницах суета, народ… как ты понимаешь, всегда найдется кто-то знакомый, пойдут разговоры…
— Ты хочешь, чтобы он поселился у меня? — догадалась Полина.
— Да. Ты ведь давно собиралась открыть у себя частный пансион. Он заплатит! Щедро! И я заплачу… Так как? Согласна? Ты очень меня выручишь, Поленька…
Полина задумалась.
В принципе в просьбе Семена Ивановича не было ничего дурного. А оправдать отказ было бы нечем…
Да и деньги… Они лишними не бывают… Тимур пропал почти на два месяца…
— Хорошо, я подумаю.
— Поленька, — оживился бывший любовник, — тебе надо просто накрыть небольшой столик на трех человек — со мной придет еще директор нашего банка — и оставить нас на пару часиков. Если переговоры пройдут успешно, Николай Петрович даже уедет этим же вечером в Питер. Ну как? Подумай. Это так просто. А деньги тебе заплатят хорошие.
Большой дом в тихом переулке как нельзя лучше подходил для переговоров, к которым не стоит привлекать внимания. Приезд трех мужчин в гости к хорошенькой женщине не вызовет пересудов, Семен Иванович все рассчитал правильно.
— Хорошо, — решила Полина. — Я согласна.
— Николай Петрович приедет одиннадцатого днем, — споро затараторил Протопопов, — и с вокзала сразу к тебе. Ты его чайком-кофейком напои, уложи отдохнуть, или пусть в кабинете поработает. Сама ужин приготовь, и все. Я и мой шеф приедем к шести вечера. Договорились?
— Я… ужинать буду вместе с вами? — прямо спросила Полина.
Семен Иванович замялся:
— Нет, Полиночка, извини. Это деловой ужин… может быть, ты позже к нам присоединишься…
— Мне все равно, — перебила хозяйка своего гостя. — Спальню я приготовлю.
Суровый и хмурый Николай Петрович приехал днем. В руках он держал приличных размеров кожаный кейс. Когда мужчина вошел в прихожую, Полина заметила, что чемоданчик пристегнут к его запястью блестящей, почти невидимой под рукавом пальто, цепью.
На простого курьера Николай Петрович не походил совершенно. От него за километр сквозило начальством, такие люди сами на посылках не бывают. Видимо, переговоры потребовали личного и весьма секретного присутствия Большого Человека, и Полина догадалась: встреча в ее доме и в самом деле произойдет нешуточная.
После четырехчасового ужина и беседы мужчины разъехались, Николай Петрович успевал на ночной проходящий поезд до Санкт-Петербурга. Когда он выходил из дома, Полина обратила внимание, что облегченный от какой-то тяжести кейс он нес уже совсем беспечно и к руке не пристегивал.
Скорее всего, там были деньги, догадалась Полина. И, судя по тяжести чемодана, большие.
Проводив показательно молчаливых с нею мужчин, она зашла в столовую, посмотрела на накрытый стол с разноцветными от пятен закуски тарелками и увидела под солонкой пачечку зеленых купюр. Пересчитав деньги, Полина обомлела: за небольшую услугу ей оставили семьсот долларов.
Слишком много. И вероятно, это плата — за молчание.
Семен Иванович позвонил утром и начал с благодарности:
— Полинушка, дорогая, ты так нас всех выручила! Ничего, что я не представил тебя гостям? Это было бы лишним. Я сказал им, что ты моя троюродная племянница, временно оставшаяся без средств…
— Все нормально, Семен, — успокоила его Полина.
— Денег оставили достаточно?
— Да.
— Если еще раз представится необходимость, я могу снова воспользоваться твоим гостеприимством?
— Если я только буду в состоянии принять твоих гостей, то да.
— Конечно, конечно, я обо всем предупрежу тебя заранее. Никаких внезапных визитов, обещаю.
— Тогда хорошо.
— Ты ангел, Полинушка.
С периодичностью раз в квартал трое мужчин ужинали в уютном доме в тихом переулке. И только один раз молчаливый как монумент Николай Петрович остался ночевать.
Ни Семен Иванович, ни его партнеры даже взглядом не намекали Полине Аркадьевне на дверь ее спальни. Деловые знакомства опасно путать с постелью. Любовницы случаются крайне обидчивыми и мстят без оглядки.
Своего второго отставленного любовника Стасика Коротича Полина встретила случайно, прогуливаясь майским вечером по городскому саду. Стаса она увидела первой, тот был один, сидел на лавочке и мял в руках свернутую трубочкой газету.
— Здравствуй, Стас. — Полина подошла вплотную, почти касаясь краем платья его колена.
Коротич был чем-то взвинчен и от неожиданности почти подпрыгнул с лавочки. Сев обратно, он в неловкости принялся что-то бормотать, и в бормотании слышалось: «А я вот тут… как-то… как бы…» И наконец:
— Полинка, черт побери! Здравствуй! Как дела?!
— Не плохо, — отозвалась Полина и, едва заметно усмехаясь, добавила: — котик. А у тебя?
— А, — Стас махнул рукой, — с мегерой своей поцапался.
Жена Станислава была девушкой из хорошей семьи с препакостным характером. Зная, что весь бизнес мужа строится на деловых связях ее родственников, она беззастенчиво помыкала супругом и в грош его не ставила. Чуть что, грозила — уйду к маме, останешься без штанов.
А свои штаны Стасик любил. Супругу называл «мегерой», «скрипучей калошей» и «дочерью дьяволов».
— Так бы и задушил, честное слово, — вздохнул Коротич. — А ты как? Чем занимаешься?
— Ничем, — пожала плечами Полина. — Мужа жду, гуляю…
— В смысле? — оживился отставленный любовник.
— В прямом, Стасик, — по парку. И только.
— А живешь как?
— Нормально.
— А на что?
Полгода любовных свиданий Полина лила Стасику в уши, как тяжело живется на свете женщине без крепкого мужского плеча под боком. О том, что никаких алиментов из Мордовии Полине не поступает, Коротич знал прекрасно и о том, что Полина не способна к труду, как способу добычи денег, — тоже.
Поэтому, что отвечать на прямо поставленный вопрос, не знала уже Полина. Промахнись она чуть-чуть, Коротич сразу заподозрит, что получил отставку не из благородных мотивов, а из очень даже низменных, — на Полинином горизонте появился новый, богатый мужик. И в данной ситуации оставалось говорить либо полуправду, либо отмахнуться и сделать кислый вид.
Ознакомительная версия.
