сильно в жаркие дни, облака смога, от которых было не избавиться многие годы, очереди, толпы в метро, небоскребы, вереницы автомобилей, полные торговые залы в магазинах торговых центров – вот где я должна была провести отпуск, хоть и не всегда была в восторге от мегаполиса. Иногда тянуло упасть в стог сена, промычать в ответ корове, гуляющей по пастбищу, полной грудью вдохнуть свежайший воздух с привкусом навоза, радостно прошлепать босыми ногами по грязи размытых дождями сельских дорог, а вечером помыться в тазике, поливая себя из пластикового ковшика. Вот так примерно у меня в голове виделась сельская жизнь. Так я думала когда-то. До некоторого времени. Но потом в сознании произошла полная перестройка. Мне посчастливилось побывать в гостях, опять же в области, и я призналась самой себе, что сильно недооценивала удобство проживания на природе. В гости меня пригласили знакомые, и их избушка выглядела очаровательно. Мне выделили отдельную комнату с отдельной ванной комнатой и унитазом ярко-красного цвета, по утрам я получала кофе из кофемашины, днем мы купались в речке или лазили по лесу, а томными вечерами прогуливались по отлично заасфальтированной дорожке. В двадцати минутах езды располагался торговый центр, где можно было купить все, что угодно. Не то чтобы я никогда не видела подобных удобств или была уверена, что они доступны только знаменитым и богатым, – вовсе нет. Просто до этого на слух воспринимала слово «дача» как нечто соломенно-ягодное, что больше по душе людям особого склада характера, готовым и снег лопатой чистить, и дрова колоть. Я такой себя никогда не считала.
С тех пор каждое приглашение посетить частный дом я принимала с опаской: а вдруг он не оправдает моих ожиданий и окажется хуже? Не теремом, а бобриной хаткой с протекающей крышей?
Я практически дошла до одного из домов, между которыми виднелись проходы, видимо, во дворы или какие-нибудь огороды, когда из дверей кафе вышла блондинистая женщина средних лет в длинном форменном фартуке. И вышла она именно мне навстречу. Увидев ее напряженный взгляд, я сразу поняла, что дело нечисто. Меня тут не ждали. Тем не менее я двигалась вперед, правда уже не так уверенно.
– Опоздали? – спросила женщина, не дожидаясь, пока я подойду ближе.
– Куда? – не поняла я.
– Так ваши уехали полчаса назад.
Я остановилась в полном смятении. Уехали. Без меня. Какой ужас. Куда же я теперь? Самое интересное, что я восприняла известие на полном серьезе, хоть мало понимала суть происходящего, но масштаб трагедии поражал.
– Подождите, – решительно заявила женщина. – Я сейчас Федьку позову. Он все равно в ту сторону едет.
Я машинально обернулась и взглянула на дом, откуда только что вышла. Заодно заметила, что на внешней стороне ограды написано слово из трех букв.
Женщина скрылась внутри. Я потянула дверь на себя и зашла следом.
Изнутри кафе выглядело очень симпатично. Тот, кто занимался интерьером, устроил здесь аналог американской забегаловки: это когда посетители сидят друг напротив друга за одним столиком, а каждый столик установлен возле окна. Стойка с пирогами под стеклянными колпаками тоже присутствовала, а с потолка спускались полукруглые белые плафоны на длинных шнурах. Обстановка полностью повторяла нью-йоркские забегаловки, в которых подают томатный суп, тыквенные пироги и яйца с беконом на завтрак.
Женщина быстрым шагом зашла за стойку и крикнула прямо в стену:
– Федя! Федя! Не уезжай, слышишь?..
За стенкой что-то загремело и тут же стихло.
– Ниче, ниче, – повернулась ко мне женщина. – Услышал, сейчас придет. Захватит вас. Он как раз к монастырю поедет.
– Мне не нужно туда, – уперлась я.
– Не нужно? – растерянно переспросила моя собеседница. – А вы что, не из массовки?
– Тьфу ты, – рассмеялась я. – Конечно, нет.
– Федя! Поезжай! – раздался крик. – Мы тут немного запутались! Все нормально. Свободен.
– Ладно, – глухо донесся издалека низкий мужской голос.
Мою «спасительницу» звали Натальей. За те десять минут, пока она собирала мне завтрак на троих, чтобы я вернулась с ним к Ольге и Вовке, она успела рассказать, что кафе она и ее муж Федор приобрели в личную собственность четыре года назад. В то время в Кижмах снимали фильм о любви пожилого русского мужчины и такой же пожилой американки, которая приехала в российскую глубинку к другу по переписке. Друг, как водится, оказался женат, а вот его брат увлекся дамой всерьез. Но умереть в один день им было не суждено, поскольку вместе они все-таки не остались. Вот такая замысловатая правда жизни. По сценарию героям приходилось то и дело вспоминать свою молодость, и режиссер, поразмыслив, решил оборудовать кафе одновременно под обе страны. А после съемок Наталья поняла, что американский вариант смотрится очень даже неплохо и она вообще всю жизнь мечтала о своем кафе. Она быстренько уговорила мужа прикупить заведение, пока его не растащили на сувениры. С тех пор они вели здесь бизнес и бросать его не собирались. «Та самая кафешка» стала одной из народных достопримечательностей города, а так как киношники захватывали Кижмы и его окрестности с завидной регулярностью, то владельцы воспользовались возможностью подзаработать. Кафе превращалось то в ковбойский салун, то в притон, то в трактир дореволюционных времен – менялась только мебель и некоторые предметы интерьера. В остальное же время кафе не прекращало работать. Благо Наталья была превосходным пекарем и заканчивать с этим делом не собиралась.
– Я и решила, что вы из массовки, – объяснила она, погружая круассаны в картонные коробочки. – Этой ночью снимали на площади, а сегодня утром укатили к монастырю. На целый день. А я и смотрю, что лицо незнакомое. Не видела я вас раньше.
– Мы вообще не имеем к кино никакого отношения, – пояснила я. – А можно я к вам попозже зайду, чтобы в термос горячей воды налить?
– Туристы вы, да?
– Нет. Скорее наследники. Не я, а мой знакомый. Тут жил его дед, он начал строить дом, а потом умер, а стройка заглохла…
– Так вы про Семенов дом? – округлила глаза Наталья.
– Дом на той стороны площади, – добавила я.
– Семенов дом и есть, – подтвердила Наталья. – Его здесь так называют. Знала я Семена Васильевича. Маленькая была, но помню его. Хорошим он был дядькой. Вечно угощал чем-нибудь.
– Вы
