наушница, сообщает матери обо всем, что у вас тут происходит.
В этот момент, словно живая иллюстрация, с прогулки вернулась Любовь Максимовна с Евой. Увидев девочку, Искра умилилась и засюсюкала:
– Ой, а кто это у нас тут такой маленький? Кто это такой хорошенький?
Когда няня с младенцем ушла в свою комнату, золовка торжествующе зашептала:
– Ну, что я говорила! Ты обратила внимание на коляску? Это же дорогущая марка, «мерседес» среди колясок, делается в Германии на заказ. А детский комбинезончик? Он финский, на натуральном пуху и тоже стоит безумных денег. Вообще ребёнок одет во всё самое качественное и дорогое.
– И что?
– А то, что у мамаши куча бабла. Не знаю, какие там у нее проблемы, но явно не материальные. При желании она могла бы снять квартиру, поселить туда няню с ребёнком, и Влад бы так никогда и не узнал о дочери. Но, очевидно, цель была другая – напомнить о себе и привязать к младенцу.
– Деньги могли внезапно закончиться, с ними такое случается, – заметила я.
– Допустим, но родственники-то у нее есть? Друзья? Коллеги? Хорошие знакомые, к которым можно обратиться за помощью?
– Как будто ты не знаешь, как устроена жизнь. Когда ты на коне, у тебя полно друзей, а когда какие-то проблемы, всех словно ветром сдуло.
– Кстати, а что с документами на девочку? Что написано в свидетельстве о рождении?
Пришлось признаться, что мы с Владом не спросили документов.
Искра смерила меня тяжёлым взглядом:
– Когда я говорила, что ты молодец, то погорячилась. Так иди и сейчас спрашивай! Заодно паспорт няни сфотографируй. Ну вы даёте, пускаете в дом невесть кого!
Я пошла к няне.
– Мать Евы передавала с девочкой какие-нибудь документы?
Любовь Максимовна вытащила бумагу:
– Вот свидетельство о рождении. Больше ничего нет.
– И ваш паспорт попрошу, я сделаю копию.
– А зачем? – насупилась няня. – Я показывала свой паспорт матери, она уже его сфоткала.
– Вы живете не с ней, а с нами, – сухо напомнила я.
Женщина нехотя вытащила паспорт, я сфотографировала все страницы и вышла из комнаты, забрав с собой свидетельство о рождении Евы.
На кухне Искра принялась изучать бумагу.
– Мать зовут Айхнер Александра Ефимовна. А ты говорила, что Аделаида…
– Это Влад ее так в шутку называл.
– Вот-вот, – закивала Искра, – у них уже общие шуточки, кодовые словечки… Я же говорю, всё подстроено. Скоро он привяжется к ребёнку, тут появится мамаша, и семья воссоединится. А ты отправишься лесом. Кстати, почему в графе «отец» прочерк?
– Она же писала в записке, что сразу решила воспитывать дочь одна.
– Однако отчество у дочери Валерьевна, а не Владленовна, подозрительно как-то.
– Очевидно, подбирала отчество к имени, чтобы красиво звучало. Согласись, «Ева Валерьевна» звучит весьма недурственно, а «Владленовна» – слишком оригинально, не все поймут этот социалистический реализм.
Искра помолчала, потом сказала, пристально глядя мне в глаза:
– Хочешь совет? Как избавиться от этого геморроя одним махом? Прямо сейчас, пока Влад на работе, вызывай полицию и сдавай няню с непонятно чьим ребёнком. Потому что, если разобраться, вы все тут преступники.
Я оторопела:
– Преступники?!
– Еще какие. По документам Ева ни к кому из взрослых в этой квартире не имеет отношения. Вы украли ребёнка, соображаешь? В любой момент мамаша примчится и заберёт дочь, а вы все отправитесь в тюрьму. Ну, может, Влада она и пощадит, но вот ты точно получишь срок. Чтобы сидела в кутузке и не мешала их семейному счастью. Оно тебе надо?
Слова Искры привели меня в замешательство. Перспектива получить уголовный срок меня совсем не прельщала. И за меньшие преступления сажают, а тут киднеппинг… Может, и правда вызвать полицию?
– А если мать не примчится? – возразила я. – Если у нее действительно проблемы? Ты понимаешь, какой огромной бедой обернётся мой звонок в полицию? Тогда Ева попадёт в Дом малютки, а саму Александру Ефимовну Айхнер лишат родительских прав, потому что она бросила ребёнка на посторонних людей. Женщина обратилась к Владу за помощью в трудной ситуации, а я что сделаю? Окончательно разрушу ее жизнь? Нет, всегда надо оставаться порядочным человеком.
– Ну и сиди со своей дурацкой порядочностью, – буркнула золовка. – Только потом не жалуйся, когда твоя жизнь превратится в руины. А это случится весьма скоро, помяни мое слово. Ты любишь Влада?
– Люблю.
– Тогда борись за свою любовь! Делай, как я сказала!
– Не могу, это слишком жестоко.
– Всё, что ты делаешь ради любви, находится за пределами добра и зла, – вдруг сказал попугай хорошо поставленным мужским голосом.
Мы ошарашенно уставились на Кирюшу.
Первой опомнилась Искра:
– Вот! Послушай хотя бы птицу, она явно поумней тебя будет.
Всё, что вы храните достаточно долго, можно выбросить. Как только вы что-то выбросите, оно вам немедленно понадобится.
Прошло только два дня, а няня Любовь Максимовна уже проела мне плешь своими намёками на детскую кроватку, стульчик для кормления и ванночку.
– Ну конечно, вы же не мать, что вам до страданий ребёнка… – периодически бормотала она, бросая на меня осуждающие взгляды.
Движимая чувством вины, я позвонила своей подруге Ленке Синьковой, у которой уже выросли девочки-погодки.
– У тебя осталась детская кроватка? Хотя бы одна?
– Ого, тебя можно поздравить? – обрадовалась Ленка.
– Это не для меня, соседке нужно, – соврала я.
– Люська, где же ты раньше была! – воскликнула подруга. – Я хранила кроватки много лет и буквально на прошлой неделе от них избавилась.
– Выкинула?
– Зачем? Отдала бесплатно в Интернете. Как только выложила фото, тут же примчались люди, сами разобрали на части, погрузили в машину и увезли.
– А стульчики для кормления?
– И стульчики, и ванночку, и детские игрушки – всё забрали. Кстати, ты тоже там поищи, в группах «Отдам даром».
Я принялась шерстить объявления. То ли я искала не там, то ли люди стали считать деньги, но ненужные детские вещи они все-таки старались продать. Бесплатно отдавали совсем мало, и только какое-то видавшее виды старьё, а если и попадались вещи в идеальном состоянии, кто-то всегда оказывался быстрей меня.
Я написала одному продавцу, получила ответ: «Кроватку отдали, остался молокоотсос, возьмёте?»
Позвонила второму, мне ответили:
– Стульчик забрали утром.
Третья мамочка сказала, что кроватку выносят вот буквально в эту минуту…
Любовь Максимовна прислушивалась к моим переговорам, сохраняя на лице скептичное выражение, а потом выдала:
– Ничего у вас не получится, там мафия.
– Где мафия?
– В этих бесплатных группах. Халявщики целыми днями сидят в Интернете, ловят хорошие вещи даром, а потом продают их хоть за сколько. Это такой заработок.
